Первая кровь - Злата Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз он ждал ее на подземной парковке. Один телохранитель всегда оставался в машине и с ним Тео уже разобрался. Еще двое сопровождали принцессу.
Переставив машину в слепую для камер видеонаблюдения зону, Тео сел на место водителя и, как только принцессу усадили на заднее сидение, выстрелил в упор сначала в одного телохранителя, а потом во второго. Малышка закричала, когда на нее брызнула кровь, но пистолет, направленный прямо в лоб, быстро заставил ее умолкнуть. Она уставилась на него с нечеловеческим ужасом на красивом личике, обагренным кровью. Тео понравился контраст. Внутри медленно закручивалось возбуждение, а перед глазами вспыхивали кровавые картинки с ее участием.
– Закрой дверь, – скомандовал Тео.
Она покосилась на все еще открытую дверь автомобиля, наверняка прикидывая, что могла бы выскочить и попытаться сбежать.
– Выстрелю в спину, – предупредил он угрожающим тоном и девчонка, потянувшись, захлопнула дверь, мелко вздрагивая от испуганных всхлипов.
«Истеричка!» – с досадой подумал он.
Тео заблокировал машину и, потянувшись к ней между сиденьями, схватил за предплечье. Принцесса испуганно завизжала, дергаясь, но ему удалось воткнуть иглу в мягкие ткани. Она отчаянно вырывалась, словно дикий зверек, но быстро потеряла силы и обмякла на сиденье.
Тео вырулил с парковки, радуясь, что стекла в автомобиле тонированные и девчонку на заднем сиденье никто не увидит. Она уже была без сознания. Продолжая бросать взгляды в зеркало заднего вида, он выехал за пределы города, понимая, что нужно как можно быстрее найти место, чтобы остановиться и заняться раной. Тео знал одного доктора в Куинсе, но перед визитом к нему нужно было где-то запереть девчонку. Справедливо решив, что его восставший из мертвых брат вряд ли успел появиться за прошедшие два часа, Тео направился к их самому маленькому складу в этом районе, который использовался реже всего.
* * *
Чертова доктора не оказалось на месте, он укатил в отпуск вместе с семьей! Забравшись в его дом, Тео собрал необходимые материалы в подпольной клинике и поехал обратно на склад. Это был не первый раз, когда ему придется латать себя самому.
Расчистив стол в офисе склада на втором этаже, где он, избавившись от охраны, положил девчонку, Тео разложил инструменты и, избавившись от рубашки, тщательно осмотрел рану. Пуля прошла навылет и он был уверен на девяносто процентов, что она не задела ничего важного внутри. В любом случае, пока он не доберется до Лукаса Беннинга, нужно было остановить кровь и продержаться три часа, которые займет дорога до него. Обеззаразив рану, он начал со спины, решив сначала покончить с самым тяжелым. От обезболивающих пришлось отказаться, так как от них его клонило в сон.
В наложении швов самому себе было мало приятного, но что его бесило, так это то, что приходится делать это практически наугад, смотря в зеркало. А когда девчонка начала приходить в себя и визжать сквозь скотч, которым он залепил ей рот и обвязал руки, мужчина горько пожалел, что дал ей слишком маленькую дозу лекарства. Этот шум его раздражал и мешал сосредоточиться.
– Если не заткнешься, натяну твой рот на свой член и тебе это не понравится, – зарычал он, оборачиваясь на нее.
Она забилась в уголок дивана и разразилась слезами, послушно умолкая. Тео перешел на переднюю часть тела, что оказалось куда проще, и, закончив, наложил марлевые повязки, натягивая обратно рубашку. Он не потрудился убрать следы своего пребывания, потому что на это не было времени, да и трупы внизу говорили сами за себя. Взяв пистолет, он заткнул его за пояс и, подойдя к девчонке, поднял ее с дивана.
– Без фокусов, – сказал он ей. – Внизу только трупы, твои крики никто не услышит, но я не собираюсь бегать за тобой, если вздумаешь бежать. Прострелю ногу и запихну в багажник, но ты в любом случае поедешь со мной, понятно?
Она закивала, давясь слезами, и пошла в том направлении, куда он указывал. Тео усадил ее на заднее сиденье, и, достав бутылку воды с таблетками, сдернул скотч с ее лица, заставив громко вскрикнуть от боли.
– Пей, – сказал он, протягивая снотворное.
– Что это? – хриплым от слез голосом, спросила она, отворачивая голову.
– Просто пей, если хочешь ехать в салоне, а не в багажнике.
Она всхлипнула и, повернувшись, открыла рот. Он затолкнул в него таблетки и дал ей запить, а потом, снова приклеил скотч и, захлопнув дверь, сел за руль. Впереди их ждало долгое путешествие.
* * *
Тео родился в Нью-Йорке, в семье Дона мафии Марко Гвидиче. Фамилья контролировала большие территории в Штатах, а Марко был Доном уже в четвертом или пятом поколении. Тео не любил углубляться в историю, но факты были таковы, что являясь вторым сыном, ему предстояло занять в будущем должность Младшего босса или быть убитым в борьбе за власть. Его отец убил двух своих братьев еще до тридцати лет, в попытке обезопасить свое положение, оставив в живых только самого младшего, который был ему верен и который впоследствии стал Младшим боссом Филадельфии. Самого Тео такая «честь» не прельщала. Он ненавидел все, что связано с управлением. К счастью, Марко – жестокий ублюдок, умер достаточно рано, чтобы новым Доном стал старший брат Тео, Викензо.
Викензо был столь же жесток, как и их отец, но он никогда не причинял боль ради боли. И что самое главное – он всегда давал свободу выбора, насколько это было возможно для членов мафии. Благодаря этой свободе, Тео предоставили должность Консильери -советника, а не босса. Ему не нужно было контролировать людей, удерживать территорию и отдавать всего себя работе, как это приходилось делать Младшим боссам. Тео был богат, свободен от обязательств и имел возможность пытать стольких людей, сколько захочет, без каких-либо последствий. У Фамильи всегда находились враги или предатели, а он находил освобождение в самые темные дни только, когда причинял страдания другим.
К сожалению, вся эта праздная жизнь кончилась, когда он – впервые за свои двадцать восемь лет! – решил проявить инициативу и подтолкнуть своего упрямого брата к новым вершинам.
Их самым большим конкурентом в бизнесе являлся самопровозглашенный король Братвы – Виктор Терехов. Тео ненавидел его и причина этой ненависти уходила далеко в прошлое, в то время,
