Холодная весна - Анастасия Харламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После переезда сестры стали притираться. Лиля периодически пыталась позвать кого-то в гости или потащить сестру с собой куда-нибудь за компанию. Протесты и отговорки – не принимались, и напор был беспощадным. Хоть Лиля и была хорошей подругой, ее всегда отличала глухота к чувствам других людей, и злиться на нее из-за этого было бессмысленно. Разве можно упрекать подслеповатого дальтоника в том, что он не может передать на картине все оттенки пейзажа? Лиля просто не могла почувствовать, когда лучше остановиться, и эта ее особенность обострялась, когда впереди маячила цель.
– В “Ирландии” будет выступать классная группа, и мы туда идем, – сказала она в пятницу так, будто все уже решено.
Ася не хотела идти в этот паб. С другой стороны она не хотела оставаться одной, особенно сейчас, когда месяц назад она рассталась с мужчиной, который звал ее замуж, и с которым предполагалось долгая и спокойная жизнь. Но уже к пятнице она сдалась – перед самым выходом надела любимое платье в мелкую ромашку. Потом поправила свою кудрявые русые волосы по плечи, которые сегодня особенно распушились из-за влажности.
В “Ирландии”, как и ожидалось, свободных мест не было, как и кислорода. На танцполе перед с сценой с музыкальными инструментами толпились разгоряченные люди, похоже, что рок-группа объявила о перерыве совсем недавно – а до этого здесь был апокалипсис. Ася сморщилась, учуяв кисловатый запах пота. Потом развернулась к бару и увидела, что народ немного поредел возле него – можно пробиться и что-то заказать.
Она подошла ближе и увидела, что чуть поодаль стоял высокий и широкоплечий парень. Он повернулся лицом – улыбка лучезарная, как у Юрия Гагарина.
– Красивый, – когда Лиля подошла к бару, то сразу обратила на него внимание. Она уткнулась подбородком в сложенный из рук замок и стала неприкрыто пялиться на него.
– Ты хочешь с ним познакомиться? – спросила Ася.
– Не хочу знакомиться сама. Сначала заведу разговор с барменом, а там и этот красавчик к нам подтянется.
Уже через считанные секунды она умудрилась как-то пролезть через толпу к бармену и сделать заказ. Между делом они, конечно же, разговорились. Вот она уже общается с кем-то из компании того парня. А через несколько минут уже с ним. Теперь ее внимание поглощал новый объект воздыхания.
Ася прикинула шансы – самое время бежать домой. Она подхватила свое ярко-желтое пальто и поспешила к выходу. По пути рука сама потянулась к сигарете. Спустившись по кованной лестнице, Ася встала рядом с баром и выудила из сумочки синий “Мальборо”. Рядом столпились несколько подвыпивших компаний, которые курили и общались. Один неприметный брюнет, который стоял неподалеку, обеспокоенно похлопал себя по карманам пальто, а потом чуть стесняясь обратился к Асе:
– Извини, есть прикурить?
Она выдохнула густое облачко дыма, и молча протянула трепещущий на ветру огонек. Парень, на вид ее ровесник, с облегчением улыбнулся и, заслонив его рукой от ветра, подкурил.
– Спасибо.
– На здоровье.
Он пожал плечами и стал буравить взглядом асфальт.
– Знаю, что вредно, но бросить не могу.
“Только не это”, – подумала она. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать неинтересный треп незнакомца у бара. Может, он отвяжется, если она подождет, думает Ася. Но проходят секунды, а он все еще стоит на месте.
– Часто здесь бываешь? – попытался второй раз завязать разговор незнакомец.
Она присмотрелась к нему внимательнее. Он был какой-то нескладный, слишком худой, немного сгорбленный. В нем не было привлекательной или запоминающейся черты. Правильная формулировка здесь была такая: он был никакой, – нельзя было сходу подобрать слова, чтобы точно описать его. У него были обычные темные волосы, он был невысокий и не низкий, пожалуй, чуть выше Аси. Лицо ничем не примечательное.
Ася подумала и ответила ему:
– Бываю иногда.
– Уже уходишь?
– Ага.
– Жаль, – открыто признается он, а потом вздыхает, вглядываясь в ее лицо. – Меня зовут Глеб. Я тут тоже иногда бываю.
После двух лет отношений Ася отвыкла от некоторых вещей, в их числе легкий флирт и попытки познакомиться. Вот и сейчас – она стояла и не знала, как реагировать, а парнем, судя по его виду, с каждой секундой ее молчания все больше овладевали неловкость и робость.
– Я – Ася.
Какое-то время они стоят молча, а потом он вновь заговаривает.
– Как тебе музыка сегодня?
– Репертуар – полное дерьмо.
– А что бы ты хотела послушать?
Она немного удивилась тому, насколько интимным показался этот вопрос. Она не привыкла с кем-то говорить о музыке. Обычно то, что нравится ей – мало интересует кого-то еще.
– The Matrixx, – отвечает она, не в силах остановиться.
– Клевая группа… Я вообще все творчество Глеба Самойлова уважаю. Хочешь прикол? У меня, короче, отец тусил под “Агату Кристи” в свое время. Очень ее любил. Меня типа в честь Глеба Самойлова назвали, – он сразу стал выглядеть увереннее, когда речь зашла о чем-то ему знакомом.
Ася не ожидала такого ответа. Она улыбнулась ему, на этот раз по-настоящему, и ей показалось, что между ними сразу что-то изменилось.
– Ты тут? Поехали домой, концерт уже кончился, – послышался со стороны входа в бар жалобный голос Лили.
Ася оборачивается к ней, а потом смотрит на своего нового знакомого. Перед ее уходом они обмениваются контактами. Когда Ася садится в такси, то видит, как к Глебу кто-то подходит.
– Здорово, есть прикурить?
– Да, держи.
После этого Глеб сразу нашел и достал из кармана зажигалку. На его уловку Ася лишь усмехнулась.
Часть 2.
Между Асей и Денисом в последний год их отношений частенько проскакивали ссоры из-за ерунды. Например, ей показалось, что он очень грубо ответил, а ему не понравился тон, которым она высказала претензию. Слово за слово – и вот они уже переходят на личности: “А вот ты тогда…”, “Да с тобой невозможно разговаривать…”.
– Неблагодарная. Мне вот интересно, твой рот умеет исторгать хоть что-нибудь хорошее? – говорит он ей в конце, а потом берет сумку со своей спортивной формой и просто уходит на тренировку.
Ася остается одна в квартире и начинает лихорадочно думать и винить во всем себя. “Я стала грубее с возрастом”, – думает она.
Она начала встречаться с Денисом, когда ей было девятнадцать. Тогда ее восхищало в нем абсолютно все, ей казалось, что о всех вещах он судит правильно. Теперь ей было двадцать два года, и в чем-то она уже с ним не соглашалась. Особенно она злилась, когда он говорил о ее планах, как о чем-то незначительном.
– А почему я не могу быть редактором? – возмущалась Ася, когда он советовал ей после выпуска из университета “не мается ерундой”, а идти сразу в “хорошую и денежную” пресс-службу при каком-нибудь ведомстве. “Но я хочу редактировать авторские тексты, а не писать блевотные пресс-релизы”, –
