Чайник Рассела и бритва Оккама - Максим Карлович Кантор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лестрейду не привыкать; взял блокнот, выстроил систему координат: по вертикали — профессора, по горизонтали — часы и минуты.
— А Святое Писание в расчет не взяли? — поинтересовался капеллан колледжа, профессор теологии отец Дональд Браун. Подошел неслышно, склонился над плечом, щека бритая, одеколоном пахнет.
— Если что-то знаете про грехи покойного…
— То исключительно из его исповеди, друг мой, которую не смог бы вам открыть. Но речь совсем об ином, инспектор.
И капеллан поделился с инспектором своими размышлениями теологического характера. Святой Христофор, в честь коего и назван колледж, был, как известно, мучеником. И погиб весьма своеобразной смертью. Злодеи сначала хотели Христофора сварить в раскаленном ящике, но не добились своего, так как святые обычно термоустойчивы. И тогда Христофору отрубили голову.
— Не бритвой, разумеется, — уточнил капеллан, заглядывая в глаза инспектору, — а мечом. Но, согласитесь, последовательность действий сходная.
— А что, — спросил Лейстред, не привыкший к теологическим диспутам и не отличавшийся тактом, — Святого Христофора тоже засунули головой в дымоход?
Но и на этот грубый вопрос ответ нашелся.
— Видите ли, — заметил отец Дональд Браун, — голова несчастного Рассела, когда его извлекли из камина, была перемазана сажей и на человеческую даже не была похожа. Черная, пятнистая… Вам будет любопытно узнать, что Святого Христофора часто изображают с головой черного пса.
Лестрейд слов не нашел: смотрел на капеллана, а капеллан смотрел на инспектора — добрыми голубыми глазами.
Зашла и дама Камилла, улыбнулась снисходительной улыбкой, выслушав капеллана.
— Дымовая труба, собака, бритва, чайник… Как мило, что вы решили нам это рассказать.
Дама Камилла зашла, чтобы добавить деталь, возможно, и несущественную, но кто же знает. Среди бывших выпускников колледжа на вчерашнем обеде присутствовал полковник НКВД Курбатский, прилетевший специально из Москвы. Курбатский в десятых годах оканчивал колледж Святого Христофора.
— Весьма воспитанный человек, — заметила дама Камилла. — Уверена, что он на преступление не способен.
— Говорят, что в Москве… — начал было капеллан, но дама Камилла посмотрела на отца Дональда Брауна и снисходительно улыбнулась. — Впрочем, я мало знаю о Москве, — поспешил закончить фразу отец Браун. — А что изучал полковник?
— Любовная лирика Байрона.
— О, «Стансы к Августе»! — отец Дональд Браун закатил голубые глаза.
Лестрейд остался один и закурил очередную сигарету. Только политики не хватало. Впрочем, и с житиями святых не легче.
Утешил инспектора профессор Хьюго Берримор, заглянувший в полуоткрытую дверь.
— Зашел успокоить вас, инспектор, — сказал профессор. — Уверен, капеллан вам наплел про Святого Христофора, и вам стало дурно. Наплюйте. Знаете правило чайника Рассела?
— Чайника? Из которого Рассела обварили?
— Да нет, — махнул рукой Берримор, — я про другого Рассела, Бертрама. И чайник другой, фарфоровый. А покойного Рассела обварили из железного чайника… Вы меня слушаете?
— Подождите, — сказал инспектор Скотланд-Ярда, — Помедленней, пожалуйста.
— Что тут сложного, — собеседник инспектора возмутился. — Если уж приехали в Оксфорд, терпите: надо шевелить мозгами! В университете два профессора Рассела. Оба позитивисты. Одного, Уильяма, убили. Другой, Бертрам, в Америке. И я тоже позитивист, — добавил профессор Берримор.
— Но вы живы и не в Америке, — уточнил Лестрейд.
— Как видите. Итак, правило чайника, которое придумал Бертрам Рассел…
— Отложим разговор, — сказал Лестрейд. — Я должен сосредоточиться.
Поразмыслив, инспектор решил пригласить Шерлока Холмса. Сотрудничество с популярным частным сыщиком с Бейкер-стрит уже не раз выручало его. Впрочем, Холмс был задавакой и гордецом, общение с ним часто утомляло. К старости он стал невыносим. Хорошо бы найти еще кого-то, еще одного специалиста, который уравновесил бы ситуацию. Тем паче, что и дипломаты, и церковники терпеть резкости Холмса не станут.
Королю Богемии вы еще можете нахамить, этот все стерпит, а председателю НКВД Ежову хамить, пожалуй, не стоит.
Тут подход нужен, такт. И с церковью непросто: есть Бог или нет, это неважно, а кляузы строчить капелланы умеют. А еще эти университетские Расселы, позитивисты с чайниками.
Выбор Лестрейда пал на парижского комиссара полиции Жюля Мегре. Инспектору Лестрейду приходилось сотрудничать с Мегре по делу о серийных убийствах в Берлине: длинными ножами перерезали сотрудников охранного агентства некоего Рема. Тогда-то Лестрейд и оценил спокойную мудрость французского коллеги: дело было крайне деликатным.
Сработаются ли Холмс и Мегре? Лестрейд даже не стал утруждать себя размышлениями на эту тему. В конце концов, оба курят трубки — им будет о чем поговорить.
И, не откладывая, сотрудник Скотланд-Ярда отправил две телеграммы, два приглашения в колледж Святого Христофора.
Знал ли он, подозревал ли инспектор Лестрейд, что, приглашая Шерлока Холмса и Жюля Мегре, он оживляет старый спор номиналистов и реалистов, ту давнюю баталию схоластов, коей славна история Средневековья?
Глава 2
Церковный орган заглушал голоса, тем не менее Мегре и Лестрейд говорили шепотом.
— Вон та, с черным бантом, это дама Камилла Грей.
— Ректор университета?
— Нет, дама Камилла — мастер колледжа. Так называется должность главного администратора. А канцлер университета — виконт Галифакс. Его здесь нет.
— Вы, как погляжу, знаете всю подноготную. Учились здесь? — наивный парижанин был убежден, что все британцы заканчивали Итон и Оксфорд.
— Вы с ума сошли, Жюль. — Лестрейд скорчил гримасу, что, учитывая характер церемонии, было неловко. Инспектор Скотленд-Ярда тут же перекрестился и поднял глаза к потолку часовни. — Бог упас. Нигде я не учился.
Мегре последовал примеру коллеги и тоже перекрестился. Оба полицейских стояли в непосредственной близости от гроба сэра Уильяма, их крестные знамения были замечены, и дама Камилла задержала взгляд на французском госте. Приезжий сочувствует университетскому горю, похвально.
Инспектор Мегре склонил голову, участвуя в общей скорби.
Выдержав паузу, продолжил разговор с Лестрейдом.
— Камилла тоже философ? — спросил француз, опустив титул «дама», и англичанин отметил про себя эту небрежность.
— Дама Камилла не преподает. До того, как ее пригласили в Оксфорд на должность мастера колледжа, работала в разведке.
— В разведке?
— В департаменте МИ-6, в Лиссабоне. Заведовала резидентурой в тех краях. Администраторы колледжа — в основном бывшие военные.
— Много их?
— Вон лысый, на дальней скамье. Майор Кингстон. Диверсионно-разведывательная воздушно-десантная служба. Здесь отвечает за общежитие студентов.
— А зачем столько военных в университете?
— Мегре, не притворяйтесь, что не понимаете. Университеты нашпигованы германскими шпионами. На прошлой неделе в Кембридже взяли агента абвера — читал курс по «Критике чистого разума». Уходил по крышам, шельмец.
— Полагаете, и здесь тоже?
— Сказать вам, что я думаю? — Лестрейд буквально прошелестел. — Думаю, каждый третий — шпион. Или абвер, или НКВД. Завтра война. По-вашему, Камиллу из МИ-6 сюда просто так прислали?
— И как профессора к этому относятся? Дружат
