Записки колдуна (СИ) - Кирус Клим

Так как смысла вспоминать предназначения каждого предмета и заклинания не было абсолютно никакого: память на глухо была запечатана в моем подсознании или где там оно запечатывается, поэтому я решил пойти самым логичным и простейшим способом для получения знания — к эксперименту. То, что на желтом клочке пергамента были начертаны именно заклинания сомнений не вызывало, как бы это странно не казалось. Отложив обрывок с заклинаниями напоследок, сначала я достал, немного порошка и высыпал щепотку переливающейся пыли себе на ладонь, а затем сдул его с ладони вперед. Не налагая никаких ожиданий на эту радужную пыльцу, я не разочаровался, когда ничего не произошло: порошок всего лишь медленно оседал под действием силы притяжения на землю, среди редкой травы еле-еле пробивающейся из почвы.

Пузырек с синей жидкостью я повертел в руке, но решил пока его не пить, потому что воды внутри было на один глоток, и не исключено, что она могла мне понадобиться в будущем. На мензурке угадывались отчетливые следы от какой-то надписи, которую разобрать не представлялось возможным. Жаль, ведь она могла оставить у меня на один вопрос меньше, разгадав тайну предназначения содержимого пузырька.

Крупицы золотого камня, как следует из известного принципа, я решил считать золотом, так как при проверке их скрытых свойств, оказалось, что он красиво блестит на солнце, но больше ничего.

Единственное, что осталось делать мне в такой ситуации — это поупражняться в магии. Уверен, окажись я в другом месте, или, хотя бы, с большим багажом воспоминаний, я бы оценил порыв в совершенствовании этого искусства, но сейчас мысль об этом занятии заставляла учащенно биться сердце, и откладывать эти занятия на следующий раз, например, до завтра, или до следующей недели, но разум заставлял не подчиняться этим сигналам.

Чувство тревоги не отпускало, но я вспомнил, что когда лечил остатки своих ног, то заклинание прошептал три раза, после чего оно сработало, да еще и помогло мне выжить, и, успокоившись, я решил пойти по недлинному списку иностранных слов. Три раза прошептал «аква», вытянув руку вперед ладонью вверх, и из кончиков пальцев к центру ладони потянулись струйки воды, образовав небольшой шар с половину ладони по размеру. Предположу, что это заклинание на создание воды, точнее водяного шара, а с учетом того, что нигде поблизости я не вижу никакого прохладного прудика с чистой родниковой водичкой или хотя бы крохотной лужи, то «аква» определенно будет мне полезно — с этим заклинанием мне не суждено погибнуть от жажды. Театральным движением кисти я отправил шар в неконтролируемый полет, и он, пролетев несколько шагов, перестал существовать, как единое целое, превратившись в мелкие капли благодаря, стоявшему на жизненном пути моего творения, дереву. Решив про себя, что удивляться ничему не стоит, ведь вполне может статься, что это все обычные явления, я произнес с замиранием сердца «игнис», и, хотя, я говорил шепотом, мой голос все же дрогнул на третьем повторении, из-за чего получилось «иг-игнис», но это нисколько не помешало образоваться на моей ладони, на расстоянии длины от кожи, огненному шару. Мой взгляд немного затуманило, а дыхание перехватило, и теплая волна чистой энергии прошла от середины моей груди к каждой конечности, и, поддавшись этому приступу, я замахал рукой, чтобы не обжечься об этот филиал ада. Шар слетел с ладони и взорвался в паре шагов от меня о землю, образовав кратер, в десять раз больший по диаметру, чем сам шарик. Сухая земля с обгорелыми ветками и черной травой осыпала меня с ног до головы, попадая за шиворот коричневого кожаного жилета и неприятно царапая спину. Вид оставшегося кострища мне напомнил про голод, и как раз живот снова напомнил кошачьим урчанием про пустоту внутри, которую жизненно необходимо заполнить едой.

Отложить прием пищи можно, конечно, до окончания проверки остальных заклинаний, но обильно выделяющиеся слюни просто не дадут мне произнести ни одного слова из списка этих заклинаний, не то, что повторить каждое из них по три раза. Собрав в воронку от взрыва найденные сухие ветки, благо в лесу их предостаточно, я вызвал персональный ад и поднес этот шарик к хворосту. Пока демонический огонь находился у меня в руке, он не причинял мне вреда, но загоревшиеся ветки тут же обожгли мои пальцы, поэтому я неуклюже отдернул руку и чуть не убил себя: шарик пролетел в опасной близости от моего виска и обдал волной жаркого сухого воздуха все лицо, а затем взорвался о дерево за моей спиной. Темно-зеленый ствол дерева загорелся мгновенно синеватым пламенем, и огонь начал бежать вверх по стволу, поедая все, к чему прикасался.

Он бежал не спеша; уничтожал сухое дерево, из которого начали проступать темно-зеленые соки. Густой сок стекал по стволу дерева, будто бы в надежде устранить опасность, но оказался абсолютно бессилен против стихии. Пламя ело, чтобы расти, а росло, чтобы есть, не задумываясь ни о чем.

Поглощенный созерцанием этого зрелища, я все же нашел в себе здравую мысль о лесном пожаре и опасности его, в том числе и для меня, поэтому закидал несколькими водными шарами по пламени и не остановился до тех пор, пока холодная голубая жидкость моего заклинания не потушила последнюю искорку затухающего синего пламени. Дерево продолжало сочиться густыми зелеными соками, переливающимися на ярком солнце, капающими на землю из множества порезов, точнее глубоких ожогов, полученных по моей вине, поэтому я решил попробовать залечить раны, нанесенные бедному растению по аналогии со своей ногой. Как ни странно, но все получилось, и многострадальное древо стало как новенькое, оставив в качестве воспоминания о своих страданиях только густую лужицу на земле у основания ствола.

После того, как крупные языки пламени заплясали перед моими глазами, я отрезал увесистый кусок сочного красного мяса с толстыми волокнами от тушки поверженного существа и насадил его на клинок, а затем наладил между двумя длинными ветками, которые воткнул по обеим сторонам от костра, медленно поворачивая, чтобы он прожарился равномерно со всех сторон. Спустя целую вечность, хотя на самом деле прошло не больше часа, на вид мясо было готово, жирный сок пляшущими кружками капал в жаркие угли и издавал шипение, возбуждающее аппетит не меньше, чем божественный аромат, источающийся от запеченного стейка. Теперь, наконец, можно попробовать на вкус этого неудачливого животного, которое хотело полакомиться мной.

Я откусил ароматный кусочек прямо с клинка. Горячий мясной сок растекся по всей поверхности языка, приятно обжигая его, возбуждая каждый рецептор. Вкус был непохожим ни на что, точнее мне не пришло в голову ни одного сравнения, только одинокое слово плавало у меня в голове… В первое мгновение мне показалось, будто язык сейчас сгорит, словно ствол дерева, которое я по своей неосторожности зажег, но уже в следующую секунду это ощущение прошло, и вкус преобразился в нежнейшее мясо, запеченное на открытом огне где-то на окраине дикой природы. Мне удалось насытиться этим небольшим куском мяса, и мой живот благополучно принялся переваривать поступившую порцию энергии, и теперь я мог надеяться, что больше он меня не отвлечет своими жалобами, от которых пугались все птицы в округе, а был бы здесь пруд с рыбками, то и они бы спешно паковали чемоданы для переезда на новое место жительства, лишь бы подальше от этих звуков урчания.

Перед тем как двигаться из зачарованного леса, я достал мануал с заклинаниями и напомнил себе заклинание для призыва водяного шарика, чтобы охладиться, и вместе с тем и утолить жажду чистой родниковой водой — желтое солнце было уже прямо над головой и припекало с такой силой, что можно было легко перегреться. Я произнес трижды «аква» и опустил себе на голову шар с голубоватой водой, по всему лицу и телу приятно побежали струйки спасительной жидкости, щекотно затекая за шиворот кожаного жилета, и спадали по капельке к ногам. Следующий водяной шар отправился уже прямиком в рот, утолив жажду. Сразу захотелось сладковатой настойки на листьях и ягодах, но в моем положении не следует хотеть слишком многого, а то можно и обидеть госпожу удачу. После того, как я утолил жажду и немного освежился, я прошептал следующее слово из списка ознакомительной литературы, которую «должен прочитать каждый после потери памяти» — «лингуарум». Я вытянул руку в ожидании какого-нибудь эффекта, ожидал увидеть все, что угодно, но произошло то, чего я никак не ожидал увидеть и почувствовать… Ничего! Я произносил комбинацию из трех одинаковых слов раз за разом, но никакого эффекта мои попытки вызвать колдовство не оказывало. Такого поворота я совсем не ожидал, даже поникло настроение и желание дальше действовать отошло на второй план, а на первый вышла проблема моего местонахождения и выбор направления движения. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, я взял под контроль желания и чувства и стал вчитываться в следующее слово. С моих губ сорвалось полушепотом «инвизиб» троекратно повторенное и бумажка, на которой было написано это слово, пропала, растворившись на моих глазах в воздухе бесследно. Вернее не совсем бесследно, я по-прежнему ощущал ее в своей руке, вот только и рука моя тоже пропала. Я осмотрел себя с ног до головы, но ни головы, ни ног не разглядел, даже одежда, висевшая на мне, исчезла, только под ступнями виднелись примятые травинки и втоптанная земля, на которой я стою. Я стоял ошарашенный открытием заклинания невидимости и вдруг услышал какой-то сильно писклявый голос, вызывающий непреодолимое желание хлопать в ладоши, особенно в темноте. Для того, чтобы вычислить источник, я все свое внимание сконцентрировал на слухе. Голос тем временем пропищал: «люблю кровь клисков, жаль, что они очень быстрые для меня и хорошо прячутся». Оглядываясь по сторонам, я встал в оборонительную позицию с клинком в правой руке, а левой с готовностью запускать огненные шары в противника, однако никто не появился, но, кажется, источник звука был совсем рядом со мной. Он исходил от мертвого животного, на котором сидело насекомое, напоминающее ночной кошмар — комара. Насекомое пило кровь зверя своим хоботком, перебирая десятью лапками, крылья на его спине переливались на солнце нефритовым блеском, а размером он был с ноготок большого пальца ноги. Невидимость сошла на нет, быстро являя свету мои руки, стальной меч и все остальные части тела. Прекрасно понимая, насколько безумной выглядит идея обратиться к этому насекомому вслух, и, убедившись, что вокруг нет ни единой души кроме меня, я все же спросил: