Металюция - Виталий Сергеевич Останин

На первом этапе съемочного процесса проводились обычные схватки. Просто — один на один в каких-нибудь декорациях, как у нас с Бестией сегодня. Так зрителям показывали боевые возможности участников, давая возможность выбрать, за кого они будут болеть.

Дальше сценарий усложнялся и начиналась, собственно, игра. Вторым туром шла так называемая Мясорубка, где всех участников забрасывали на здоровенную локацию, где они должны будут сражаться за территорию, ресурсы и очки.

Те, кто в ней выжил, формировались в группы «героев» и «злодеев» — выбор зависел от голосования зрителей и организаторов шоу, после чего начинался групповой этап — «Король горы». При этом, сражения не становились собачьей свалкой. Как и в самом начале драки шли один на один, максимум — три на три человека. Просто победа любого героя шла в зачет его стороне, а злодея — его.

Последний, четвертый этап, назывался «Нашествие». В нем группировки, очищенные от шлака и полных неадекватов, забрасывались в какой-нибудь город, где продолжали весело бить друг другу морды, попутно разнося муниципальную собственность. «Нашествие» было самой любимой зрителями частью шоу. Там уже создавалась имитация обычной жизни, неотъемлемой частью общества в котором являлись суперы.

Злодеи грабили банки, захватывали заложников, устраивали диверсии, а герои должны были все это разруливать. Как по мне — идиотизм полный, но местные просто тащились от такого. Понятно, что все шло по сценарию и гибель гражданского могла произойти лишь совершенно случайно, но это только добавляло шоу огонька.

А вот смертность среди участников была высокой. Причем, на всех этапах. Заключая договор с корпорацией «Мета», я подписывал отказ от претензий, если моей жизни или здоровью будет нанесен ущерб. Максимум, мог рассчитывать на какие-то компенсации — тем более существенные, чем выше я забирался по турнирной таблице.

Пока же меня ждала простая драка. Но и в таком банальном деле имелись нюансы.

— Дикарь! — воскликнул режиссер, когда моя немаленькая фигура закрыла его от солнца. — Где ты шляешься? У нас съемки через десять минут!

Отвечать на вопрос не требовалось. Мистер Блэр, сухощавый и невероятно подвижный очкарик, говорил не для того, чтобы выслушивать оправдания. Скорее всего, он находил свой голос чарующим, и просто млел, когда его слушал. Только так можно было объяснить его болтливость и полное игнорирование слов собеседника.

— Ты помнишь сценарий?

— Да.

— Дикарь, я хочу услышать развернутый ответ, черт возьми! Что значит «да»? Да — ты помнишь сценарий или да — ты готов и не облажаешься на съемках. А, черт с тобой! Я повторю — мне ведь это совсем не сложно! Действительно, зачем мы проводим брифинги, прогоны, распечатываем тонны бумаги! Есть ведь Джон Блэр — он все расскажет!

Я только пожал плечами — вклиниться в этот монолог не было никакой возможности.

— Итак, мой мальчик! Ты выходишь из-за этого дома, помнишь? Но не сразу, упаси тебя Дева Мария, Иисус Христос и все его ангелы! Ты ждешь пока Черная Бестия выйдет на середину улицы. На середину, Дикарь, ты понял? Там для вас, остолопов, нарисован большой такой круг — будет сложно ошибиться даже полному имбецилу. Ты видишь этот круг, мой мальчик?

— Да.

— Прекрасно! Так вот, ты выходишь из-за дома только тогда, когда Черная Бестия встанет в круг. Не раньше, но и не позже. И текст! Прошу не забудь текст, Дикарь!

— Черная Бестия. Этот городок мал для нас двоих. — без выражения произнес я все слова своей сегодняшней роли.

— Прошу, только не ляпни это вот так! Добавь чувств! Гнев, ярость — ты ведь ненавидишь черных ублюдков!

— Нет.

— Что значит «нет»? Как мне понимать это твое «нет»? Нет — ты забыл текст или нет — я не умею таланта даже сыграть эту крошечную роль.

— Я не ненавижу черных.

— Какое мне до этого дело, парень? Я что, спросил тебя о том, как ты относишься к этому черномазому? Заруби себе на носу, Дикарь — мне плевать! Хочешь, так целуйся с ним в засос, но только в закрытом трейлере, а не на съемочной площадке. Черт возьми, Молли! Где мой проклятый кофе? Дикарь — почему ты еще здесь? Бегом на исходную! Боже святый и милосердный, дай мне сил пережить этот день!

Вот такой он был человек, режиссер Джон Блэр. Может быть на кого-то его экспрессивное поведение и производило впечатление, но не на меня. Довольно сложно пробить словами человека, который может пробить вам голову.

Поэтому я спокойно пошел в то место, где должен был стоять, и откуда должен был выпрыгнуть, когда Черная Бестия зайдет в нарисованный для него круг. Происходящее здесь периодически раздражало меня, порой смешило, но я всегда помнил зачем нахожусь здесь.

Есть Всемир со всеми его тысячами измерений и неучтенным количеством саваранов. Есть прибор или артефакт предков демонов, с помощью которого янки таскают на свои шоу настоящих врагов рода человеческого. И есть я, получивший задание узнать, что это, как работает, существует ли в единственном измерении или обладает способностью тиражироваться. В общем, выяснить уровень угрозы, по возможности, обезвредив ее.

И ради этого я буду терпеть то, как озабоченные нимфоманки лепят из меня стриптизера, спокойно слушать словесный понос режиссера и даже драться с простым черным парнем из Чикаго, который ничего мне, в общем-то, не сделал. Потому, что это моя работа.

Кому-то может показаться странным, что я так рьяно служу структуре, которая меня самого, случись что, сольет не задумываясь. Ничего странного — я не ей служу, а своей стране. Той, можно сказать, которой давным-давно принес присягу. Без всякого пафоса, это — мое.

— Мы готовы, мистер Блэр! — заорал помощник режиссера.

— Ну, так начинайте, черт бы вас подрал! Вы что, без моей команды в туалет сходить не способны?

— Понял, сэр! Камера, начали! Бестия, на выход!

Прошло несколько секунд и над ковбойским городком вновь разнесся гневный голос режиссера.

— Не так! Чертов ниггер — это что для тебя прогулка в парке? Ты пришел драться с врагом, идиот! Ты должен быть напряжен, опасен, сконцентрирован! Ты бестия или червяк? Кто-нибудь, отведите мистера черномазого на место и дайте ему хорошего пинка! Мне нужна мощь, черт возьми! Пафос! А он вихляет тут задницей, будто на дискотеке у себя в Гарлеме!

Так я простоял еще минут пять, периодически выглядывая из-за угла, но мой противник все не появлялся и не появлялся. Наконец, я увидел его — здоровенного перекаченного чернокожего мужчину. Бестия не был в полной мере метаморфом, как я понимал. Освоил только простейшую боевую форму, и никогда не менял ее. Широкие гипертрофированные руки, мощные плечи, между которыми пряталась крохотная голова. Узкая талия, еще более узкий таз, и короткие, но очень сильные ноги.

Как он шел — это отдельная история. Завалив корпус вперед, поводя плечами, взмахивая руками на каждом шаге, он напомнил мне доктора Ливси из мультфильма «Остров Сокровищ».

Дождавшись, пока он доковыляет таким манером до обозначенного места, я медленно вышел и, стараясь сдерживать смех, направился ему навстречу.

— Черная Бестия! — заорал я во весь голос, когда нас разделяло не более десяти метров. — Этот городок мал для нас двоих!

На окончании фразы голос меня подвел, и я расхохотался. Постарался обернуть свой ляп в импровизацию, и превратить истерический смех в злодейский. Судя по тому, что Блэр не остановил съемку, у меня получилось.

— Тогда один из нас должен умереть! — вполне себе серьезно прорычал Бугай.

И бросился в атаку.

Глава 2

Алекс всех моих возможностей не знал. Я сказал ему то же самое, что и фокус группе — высший метаморф, Бугай и Абсолют. А потому он не знал, что Черная Бестия мне не противник. И, соответственно, буквально утопил в своем беспокойстве перед первой на шоу схваткой.

— Ты, главное, помни. Это презентация, а не отборочный тур. Здесь можно получить лишь зрительские симпатии и парочку рекламных контрактов — последнее, насколько я понимаю, тебя не интересует. Поэтому, осторожнее с чернокожим. Это, прости за каламбур, темная лошадка. Никто из тех, с кем я разговаривал, не понимает причины, по которой он тут находится. А про его происхождение я тебе уже говорил — этот парень пойдет на все ради победы. Так что,