Охотник - Travnik

  Мирных, да, потому что всегда за войной приходит мир, и людям хочется жить - даже если империи Кайлар уже нет и правит совсем другой император - худой, вместо толстого, зеланский, вместо кайларского. Да какая разница, какой император?! Лишь бы не трогали, лишь бы не обижали, лишь бы дали жить!

  Работа граберов заключалась в том, чтобы найти и отключить боевые артефакты, амулеты, продолжавшие вызывать из чужих миров толпы тварей, расползавшихся по всему свету. А еще - по мере возможности уничтожать этих самых тварей.

  За каждую тварь - серебряный деран, за отключенный артефакт, доставленный в пункт сдачи - от золотого зеланского карана. Для сравнения, лекарь уровня Сергара зарабатывал золотой в неделю, и это еще в том случае, если у него были наработаны клиенты, и не просто клиенты, а из высших слоев общества - те, что остались после безжалостной бойни и грабежей, учиненных захватчиками. Кайлар еще не скоро залечит раны после страшной войны, и не скоро у его жителей появтся звонкие монеты.

  Лекарь должен был получить патент в департаменте провинций, заплатить пошлину в размере пятидесяти золотых, и только потом уже открыть свою практику - на территории провинции Кайлар. Но не на территории коренного Зелана.

  Сергар был уверен, что здесь подсуетились зеланские маги-лекари, убиравшие кайларских конкурентов. Если лекаря ловили за тем, что он оказывал услуги клиентам и брал за это деньги, не имея лицензии и не платя налогов - ему отрубали левую руку. Попадался второй раз - голову.

  Ну да - лечить, не получая денег - можно. Друзей, родню, соседей...пока кто-то из них не заявит, что ты занимаешься незаконной деятельностью. И тогда - держись! Агенты зеланской тайной службы наводнили провинцию так, что иногда казалось, что в Кайларе уже каждый второй доносит на соседа. Потому Сергар после того, как отошел от ранения в битве при Камгюре, навсегда оставил попытки заняться лекарской работой.

  И чем тогда ему было заниматься? Ветеранов иногда брали в охранники караванов, но платили жалкие деньги, и это притом, что дороги наводнили бесчисленные шейки мародеров - из тех же ветеранов - которые пытались выжить любым способом, даже если для этого нужно было отсечь башку незадачливому сытому купцу.

  Только теперь, через пять лет после окончания войны, Зелан навел порядок на трактах, уничтожив, захватив, перевешав всех, кто хоть немного походил на дорожных разбойников.

  Кстати - Сергара приглашали в одну из таких шаек, которая потом два года бесчинствовала на Карумском тракте. Сергар вообще-то неплохо дрался, научили, кроме того - боевые маги, коих было не так уж и много, всегда были в цене и в армии, и в разбойничьей шайке.

  Нет, не смог он представить себя в шайке. Убить человека ради его монет? Насиловать женщин? Убивать детей? Скорее, он пошел бы в охотники за преступниками, чем в разбойники.

  Впрочем - бывших вояк кайларской армии не брали на государственную службу. На всякий случай. Мало ли что могут сотворить...особенно маги. Вдруг у них проснется желание мстить тем, кто сотворил такое с их страной. Когда-нибудь забудется война, Кайлар прочно прирастет к Зелану, становясь его неотъемлемой частью, и уже тогда...тогда можно будет нанимать кайларцев на службу. Но не сейчас - так считал Император Зелана.

  В общем - или драться, или лечить - больше Сергар ничего не умел делать. Да и не хотел. Потому за тридцать с лишним лет его жизни - ни дома, ни семьи - лишь раны, боль, и полное разочарование этой жизнью, похожей на мутный поток, несущийся с гор после ливня. Попал в него - понесло, завертело, закружило, и пока не разобьет о жестокий берег, будешь нестись вниз по течению, молясь о том, чтобы прожить еще пару коротких секунд.

  Встал, потянулся - мгновенно, неуловимым мягким текучим движением перешел в стойку "Журавль стоит на одной ноге", из нее - в "Кошка, прижавшаяся к земле", затем "Солнечный луч, пронизавший толщу воды".

  Переходы, стойки, удары, движения, разгоняющие кровь, разогревающие мышцы, подготавливающие организм к выходу на улицы города, туда, где бродят толпы нечисти.

  Все, что осталось у Сергара, это тело - сухое, тренированное, покрытое сеткой мелких и крупных шрамов, тело, и воспоминания, которые очень хотелось бы стереть из памяти.

  Иногда он думал о том, что зря выжил в битве. Лучше бы как Эстран - бах! - и все закончилось навсегда. Зачем живет? Трус! Смелый человек давно бы перерезал себе глотку, а он, Сергар - трус! Впрочем - трусость, это не лишняя особенность человека, который ползает по проклятым развалинам. Смелые здесь очень быстро подыхают, или становятся трусами. Живыми трусами. Всегда лучше пересидеть, убежать, спрятаться, а не сражаться с погаными мутантами.

  Сергар не был идеалистом, освобождающим мир от нечисти, совсем нет. Деньги, позволяющие прожить еще день, еще неделю, еще год - вот что его привлекало. И он уже не представлял себе другой жизни.

  Выглянул из полуподвала. Сумрачно, солнце скрылось за тучами, моросит дождь - нудный, мелкий, противный. Сейчас бы сидеть у костра, слушать, как трещат на огне вкусно пахнущие дымом сучья, нанизать на палку кусок колбасы и хорошенько ее поджарить над жадными язычками пламени...

  Нельзя. На пламя костра сбегутся толпы "поганых", а еще - из темноты могут прилететь стрелы хитников, для которых Сергар с тремя амулетами в рюкзаке лакомый кусок.

  Поднял капюшон и бесшумно пошел по улице, стараясь держаться в тени и не наступать туда, где виднелись лужи, наполненные желтой дождевой водой.

  Во-первых, противно. Хотя ботинки и пропитаны заклинанием отталкивания, но оно не вечно, а ну как сейчас прекратит работу - ходи потом с мокрыми ногами!

  Во-вторых, лужа могла оказаться мокрешником и нормально оттяпать ногу по щиколотку, а то и выше.. И где взять деньги на отращивание культи? Лекари, хоть и нелегальные, дерут денег как те, что работают по патенту. Пусть и поменьше, но не настолько, чтобы растить конечности каждый месяц. Если еще выползешь живым из этого мерзкого города, раньше бывшего третьим по величине городом Кайлара. На культе - это точно окажется проблематичным.

  Шагнул, и тут же замер, прижимаясь к стене и стараясь не дышать - мимо, стремительно, как арбалетные болты, пролетела стая птицеос, торопящихся по своим делам - надо думать, обнаружили болвана, в которого могут отложить яйца, из которых потом разовьются личинки, пожирающие человека изнутри.

  Эти твари - птицеосы - впервые были замечены три года назад, и слава Создателю - их было слишком мало, чтобы нанести существенный вред человечеству. Если бы они размножались так же быстро, как настоящие осы...участь людей была бы незавидной. Почему-то их количество всегда было примерно на одном уровне, иногда их не видели месяцами - то ли твари впадали в спячку, то ли почему-то вымирали - этого никто не знал.

  Сергар однажды видел человека, в котором обосновались личинки птицеос. И был бы рад забыть мерзкое зрелище. У этих гадов одна "приятная" особенность - пока мерзость не полезет изо всех дыр, ты не узнаешь, что тебя едят изнутри. Более того - до поры, до времени ты чувствуешь себя прекрасно - бодр, весел...даже слишком весел - твари выделяют в кровь эйфориаки, видимо для того, чтобы "живой обед" раньше времени не начал выковыривать из себя мерзких паразитов, не почувствовал некого неудобства от того, что ему выедают внутренности. Как гады умудрялись не убить жертву, сожрав ее за считанные дни - неизвестно.

   Сергар давно уже подозревал, что птицеосы и их личинки совсем не безмозглые насекомые, какими их считают люди. Они разумны, и знают, что делают, паразитируя на живых существах. И этим мало отличаются от людей...

  Зашел за угол, привычно присел на корточки, изобразив из себя камень (Ткань длинной крутки стоила своих денег. И потраченных на нее заклинаний!), балахон тут же принял цвет мостовой, и теперь Сергара трудно, практически невозможно увидеть со стороны. И это хорошо. Ему нужно было время, чтобы найти дорогу к следующему артефакту.

  Сергар закрыл глаза, сосредоточился, и вошел в море Силы, как обычно, захлебнувшись от восторга, испытав ощущение сродни оргазму. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь покоем, теплом невидимого моря, омывающего его мозг, его тело, и тут же заставил себя заняться делом. Нельзя позволять Силе захватить себя без остатка, нельзя позволить ей размыть сущность, забыть о том - кто он есть, о том - что должен сделать.

  Это первое чему учат в любой школе магов - будь она гражданской школой, или "учебкой" имперской армии. Те, кто не умел контролировать погружение в море Силы, давным-давно сгинули в безбрежном океане могущества, оставив после себя тела, пускающие слюни и делающие под себя. Их сущность, она же душа, растворилась в великом Ничто, чтобы никогда больше не возродиться - даже в теле бродячего пса, или больной кошки. И нет ничего страшнее, чем лишиться возможности прожить множество новых жизней, ведь если что и поддерживает неудачника в этой жизни, так это мысль о том, что уж в следующем-то воплощении, он возьмет свое, и станет не жалким дерьмочистом, или нищим на базарной площади, а великим и ужасным полководцем, бросающим на колени могучие империи.