Операция «Б» - Юрий Виноградов

Несмотря на сотни попаданий снарядов всех калибров, «Бисмарк» продолжал держаться на плаву. И лишь после того, как крейсер «Дорсетшир» всем правым бортом выпустил торпеды, немецкий линкор начал тонуть. В 10 часов 39 минут 27 мая 1941 года, как было записано в вахтенном журнале английского крейсера, «Бисмарк» исчез в пучине, унося с собой на дно океана 2106 членов экипажа. Сто пятнадцать немецких моряков, успевших спустить шлюпки, были подобраны английскими кораблями.

Возмездие состоялось. Радости англичан не было предела. Британское адмиралтейство с гордостью отпраздновало свою триумфальную победу на море.

А Гитлер объявил трехдневный траур по погибшим на «Бисмарке» офицерам и матросам, отдавшим жизни за великую Германию…

К удивлению Жаворонкова, британское адмиралтейство все заслуги в операции по уничтожению немецкого линкора приписало своей могучей эскадре. А ведь если бы не решительные действия английской торпедоносной авиации, «Бисмарк» ушел бы во Францию и в будущем немало еще мог принести бед британскому флоту. За поражение в Атлантике Гитлер обязательно возьмет реванш на Балтике, где немецкий надводный военно-морской флот имеет полнейшее превосходство над советским. В своих северных базах на Балтийском море немцы держат наготове линейный крейсер «Тирпиц», тяжелый крейсер «Адмирал Шеер», легкие крейсера «Нюрнберг», «Кельн», «Эмден», «Лейпциг» и несколько десятков эсминцев и миноносцев. Кроме того, военно-морской флот Финляндии располагает двумя броненосцами береговой обороны «Ильмаринен» и «Вяйнемяйнен», не считая кораблей среднего класса. Противостоять им на первых порах может лишь незначительное количество советских подводных лодок, эффективность действий которых из-за удаления от военно-морских баз с каждым днем будет уменьшаться. Линкоры «Октябрьская революция» и «Марат», легкие крейсера «Максим Горький» и «Киров» не в счет; они закупорены минными полями на кронштадтском рейде и никогда больше не выйдут в Балтийское море. Вот тут-то и сыграет свою решающую роль морская торпедоносная авиация. А для начала надо иметь хотя бы авиаполк, способный нанести мощный удар торпедами по немецкой эскадре.

Таким авиационным полком Жаворонков не без основания считал 1-й минно-торпедный полк 8-й бомбардировочной авиационной бригады Краснознаменного Балтийского флота. Именно по его личной инициативе, после того как он в июле 1939 года возглавил ВВС Военно-Морского Флота, создавались минно-торпедные авиачасти. И уже через несколько месяцев была сформирована первая подобная авиачасть — 1-й минно-торпедный авиационный полк.

Морская авиация Краснознаменного Балтийского флота была наиболее подготовленной к боевым действиям, ибо сказывался опыт, полученный в зимней войне с Финляндией в 1939/40 годах. Всего ею было произведено свыше 16500 боевых вылетов, сброшены на военные объекты бомбы общим весом более 2600 тонн, на подходах к военно-морским базам поставлено 45 мин, уничтожено 65 финских самолетов. Потери же морской авиации Балтфлота составили 17 самолетов. Советское правительство высоко оценило боевые действия балтийских авиаторов. Три подразделения, в их числе и 3-я авиационная эскадрилья 1-го минно-торпедного полка, были награждены орденом Красного Знамени. Четырнадцать морских летчиков удостоены звания Героя Советского Союза.

Больше всего времени Жаворонков проводил в 1-м минно-торпедном авиаполку, знакомился с командирами эскадрилий, летчиками, штурманами. Его особенно интересовали готовность экипажей к групповым полетам ночью и в плохую погоду, на малых высотах, умение производить высотное и низкое торпедометание. В целом командующий ВВС флота остался доволен авиаполком, особенно ему импонировали командиры эскадрилий капитаны Ефремов, Гречишников и Плоткин, флагманский штурман полка капитан Хохлов. Не удовлетворял его только сам командир полка, лишь за несколько дней до начала войны назначенный на эту должность. Летчик он был опытный, смелый и решительный, однако раньше никогда не летал на дальних бомбардировщиках Ил-4. На выполнение боевых заданий эскадрильи водил заместитель командира полка капитан Федоров. А для нанесения будущих торпедных ударов по фашистской эскадре в Балтийском море должен вести полк только сам командир. Таким командиром, по заключению Жаворонкова, мог бы стать полковник Преображенский, командовавший соседним, 57-м бомбардировочным авиационным полком. Преображенский проявил себя еще в финскую войну, за что был награжден орденом Ленина, да и сейчас он ежедневно водит свой полк на бомбардировку вражеских танковых колонн и моторизованных частей. Огромный опыт, смелость, знание обстановки, уверенность в своих действиях, авторитет командира всегда придают силы экипажам при выполнении боевых задач.

Полковник Логинов приготовился выслушать от командующего ВВС флота кучу замечаний по 1-му минно-торпедному полку, при этом вполне законных, и был немало удивлен, когда получил лишь одно приказание — заменить командира полка.

— С учетом особой специфики действия на море минно-торпедный полк должен возглавить полковник Преображенский, — сказал Жаворонков.

Логинов не возражал. Да и как было возражать, когда командующий прав. Командир обязан сам водить в бой своих подчиненных, особенно при торпедометании.

Жаль, конечно, отпускать Преображенского из 57-го бомбардировочного авиаполка, сработался он с личным составом. Хорошо хоть, что у него заместитель подготовлен к самостоятельной работе, сможет командовать полком.

Едва только самолет с командующим ВВС флота оторвался от взлетной полосы, Логинов поспешил в штаб и вызвал к телефону Преображенского.

— Полковник Преображенский, немедленно сдайте полк и быстро ко мне, в штаб бригады. За полчаса управитесь?

В трубке послышалось прерывистое дыхание.

— Вы что, не расслышали? — повысил голос Логинов. — Сдавайте полк и в штаб.

— За что же вы меня снимаете с полка, товарищ полковник? — раздался в трубке растерянный голос Преображенского.

— Это не телефонный разговор. Выполняйте приказ!

— Кто примет у меня полк?

— Ваш боевой заместитель…

Через сорок минут Преображенский вошел в кабинет командира авиабригады, глухо доложил:

— Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. Пятьдесят седьмой бомбардировочный авиационный полк сдал заместителю…

— Вот и хорошо! — заулыбался Логинов.

— Чего тут хорошего? — нахмурился Преображенский.

— Ладно, хватит дуться, Евгений Николаевич, — произнес Логинов. — Не буду больше испытывать ваше терпение. Принимайте первый минно-торпедный!

— Почему такая поспешность в смене командиров полков? — удивился Преображенский.

— Это уже у генерала Жаворонкова спросите. В общем, таков приказ командующего.

— Есть, принимать первый минно-торпедный!

Логинов свободно вздохнул, предложил стул Преображенскому. В раздумье произнес:

— Сдается мне, командующий намеревается наш первый минно-торпедный полк использовать для особого задания. Попытался узнать — молчит. Скрытен генерал. Да и чего раньше времени карты раскрывать? Но мы-то с вами, дорогой Евгений Николаевич, догадываемся, к чему клонит командующий. К удару по фашистской эскадре, едва та появится в Балтийском море! Тут вам как мастеру высотного торпедометания и карты в руки. Так что еще будете благодарить генерала Жаворонкова за новое назначение!..

В ответ на бомбардировку Москвы

В ночь на 22 июля 1941 года небо над Москвой озарилось сотнями ярких огней. Бело-голубые лучи прожекторов, раскачиваясь из стороны в сторону и перекрещиваясь, наконец останавливались, поймав цель, и двигались затем медленно и плавно, стараясь не выпустить ее. На земле беспрестанно сверкали багряные всполохи от дружных залпов зенитных батарей, и в воздухе то тут, то там вспыхивали шапки от разрывов снарядов. Теплый летний воздух сотрясался от грохота канонады.

Командующий военно-воздушными силами Военно-Морского Флота генерал-лейтенант авиации Жаворонков подошел к окну. Невдалеке, за соседними домами, разгоралось пламя начинающегося пожара.

В Москву Жаворонков прилетел из-под Ленинграда, с аэродрома Беззаботное, всего лишь за два часа до объявления воздушной тревоги. После утомительного полета надо бы отдохнуть, а тут вот налет фашистской авиации на Москву первый массированный налет за месяц войны.

Утром адъютант командующего майор Боков принес Жаворонкову свежий номер «Правды». Под заголовком «Налет немецких самолетов на Москву в ночь с 21 на 22 июля» газета писала:

«В 22 ч 10 м 21 июля немецкие самолеты в количестве более 200 сделали попытку массового налета на Москву. Налет надо считать провалившимся. Заградительные отряды нашей авиации не допустили основные силы немецких самолетов к Москве. Через заградительные отряды к Москве прорвались лишь отдельные самолеты противника. В городе возникло несколько пожаров жилых зданий. Имеется небольшое количество убитых и раненых. Ни один из военных объектов не пострадал.