Чехов (СИ) - "Каин"

Мы пересекли конный мост, постаменты которого украшали статуи укрощения коней, и свернули направо, к улице Нахимовцев. И вскоре вышли к дому, на торце которого красовалась вывеска с зелёным человечком в высокой шляпе.

— А вот и наш любимый паб, — пропел Алексей, когда мы поднялись по ступеням.

Парень потянул на себя дверь, которая пронзительно заскрипела.

Мы вошли в просторный зал, который по причине раннего времени был еще пуст.

— Здрав будь, Матвей, — поприветствовал Алексей бармена и сел за стойку, забравшись на высокий стул.

— И вам доброго дня, мастера, — ответил улыбчивый мужчина. — Вам как всегда?

Суворов кивнул, и бармен поставил на стойку три полных стакана. Два с тёмным напитком, и один со светлым, которое любила Алиса. Хитро уточнил:

— Вас можно поздравить, господа?

Алексей сделал большой глоток и кивнул:

— Да. Перед тобой сидят три специалиста в области права.

Матвей взял пузатую кружку и принялся натирать ее льняной салфеткой.

— Тогда первая порция за счёт заведения, господа. Поздравляю.

— Благодарствуем, — ответила за всех Алиса.

— Впереди ещё практика, — заметил я, и сделал глоток. Пена оставалась на стенках бокала снежными хлопьями. Здесь его подавали неразбавленным, терпким, с горьковатым привкусом. Именно таким, как я люблю. — И ведение дневника. А затем, по итогу, поступление в имперский университет.

— Учение-свет, — ответил Матвей с доброй усмешкой.

Алексей сделал ещё глоток и обернулся ко мне:

— Хочешь идти в коллегию? Или откроешь частную практику?

По своду законов империи выпускник-специалист мог работать либо в коллегии, либо под чётким надзором куратора от палаты адвокатов. И практиковать специалисту позволяли в основном только с простолюдинами при дежурствах, которые оплачивало Министерство Юстиции. Но ни одна коллегия в городе не решилась взять меня в свои ряды. Сыграла роль моя темная натура.

— Частную, под надзором куратора из палаты адвокатов Петрограда, — ответил я.

— Дела по распределению и дежурства, — протянула Алиса, которая устроилась рядом со мной. — Романтика.

— Низкооплачиваемые, от Министерства Юстиции, — поддакнул Суворов.

Я только пожал плечами:

— Таков путь.

— Думаю, у Чехова есть небольшая заначка на чёрный день, — хмыкнула Белова. — Так ведь?

Она с любопытством взглянула на меня, ожидая ответа. Врать не было смысла, поэтому я кивнул:

— Моя любимая бабушка дала мне немного денег, чтобы встать на ноги.

— Хитро, — оценила Белова. — Уже нашёл помещение под офис?

Я покачал головой:

— Пока еще нет.

— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, мастера, — произнес Матвей и сорвал с пробковой доски между полок листок бумаги. — Моя сестра сдаёт дом в старом городе. На первом этаже была лавка, на втором жилые помещения. Если вам надобно…

— Надобно, — поспешно воскликнул я, посмотрев на адрес, нацарапанный карандашом на стикере.

Бармен кивнул:

— Сейчас уточню детали. Мало ли.

Он отошёл от стойки, достал из кармана телефон. Я едва усидел на месте, осознав, что и не ждал такой удачи.

— Ну вот, не зря пришли, — довольно отметила Белова.

За спиной хлопнула входная дверь, а затем послышался насмешливый голос:

— О, смотрите, кто здесь? Труполюб, и его друзья.

— Или всё-таки зря, — поспешно отозвалась помрачневшая Алиса.

Голос был мне знаком, да и шутка вполне привычная. Некромант и вправду по-своему любит смерть и трупы.

Я вернул стакан на столешницу, обернулся. У входа стояли пятеро парней в форме Михайловского полка. Четверых из них я хорошо знал. Это был Сергей Минин, сын влиятельного чиновника, и его друзья из дворян рангом пониже.

Мы были старыми знакомыми. И всегда наши встречи заканчивались безобразной дракой. С переменным успехом. Иногда мы побеждали, иногда проигрывали и ложились отдохнуть на пол какого-нибудь кабака или городскую мостовую. Но если такое случалось, в следующей схватке мы неизменно брали реванш. И уходили с поля боя, оставив противника лежать на земле. Настолько была сильна наша ненависть друг к другу.

Я усмехнулся, молча рассматривая эту толпу.

— Чего уставился? — тут же вскинулся один из друзей Минина.

Я видел его впервые. Но судя по гербу на куртке, это был младший сын графа Пожарского, который недавно прибился к этой компании. И теперь, он пытался показать свою храбрость, чтобы снискать уважение новых друзей.

— А ты что? Задница императрицы, что на тебя смотреть нельзя? — тут же уцепился я за призрачный повод.

Пожарский аж почернел от злобы. Лицо парня пошло пятнами, он открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Остальные из компании Минина переглядывались, то и дело косясь на своего нового друга и ожидая, чем же он ответит. Я же терпеливо отсчитывал секунды, пока Пожарский снова не обрел дар речи:

— Следи за словами, труполюб, — с яростью произнес наконец Пожарский.

Я удивлённо поднял бровь:

— Иначе что?

— Или мне придётся тебя поколотить!

— Фу, как скверно вы воспитаны, Юрий Афанасьевич. Пожалуй, мне придётся пожаловаться вашей бабушке на пробелы в воспитании.

Этого хватило, чтобы Пожарский окончательно вышел из себя. Он повел ладонью, и над головой парня появились небольшие летающие огненные птички. И я поспешно вскочил со стула, указал рукой себе под ноги. Вовремя.

Птички завертелись над головой Пожарского в хороводе. Ярко засветились, впитывая силу и передавая её бойцу. И на ладони противника появился небольшой огненный шар, который оппонент метнул в меня. Но я уже был готов. Рядом со мной появилась несколько корявых пней, А по телу пробежала волна силы. В голове приятно зашумело от эйфории. Я отреагировал вовремя. И передо мной из тумана вышел призрак, в который врезался фаербол. Миньон впитал в себя огненный шар и растворился.

— Ваша сила опасна для заведения, мастер Пожарский, спокойно ответил я. — Может быть, продолжим наш разговор на улице?

Пожарский опасливо покосился на один из корявых пней. И я заметил, как побледнел молодой аристократ.

— Нет, если вы струсили, мастер — просто скажите. Никто не станет вас осуждать, — спокойно продолжил я.

Лицо оппонента пошло красными пятнами. Он зло засопел, перевёл взгляд с меня на расположившихся по обе стороны от меня Алексей и Алину.

— Слишком много чести, драться с тобой, труполюбом, — фыркнул, вмешавшись в разговор, Минин, все еще считая, что повторенная несколько раз шутка становится лишь смешнее. — Вам сегодня крупно повезло.

Парень повернулся к бармену, вышедшему из подсобки.

— Прости, Матвей, но сегодня мы вынуждены откланяться. Не хотим отмечать окончание учёбы рядом с… — он не нашел ничего лучшего, чем опять выдать, — любителем мертвечины.

Я только поморщился и повелительно махнул рукой в сторону двери:

— Да проваливаете уже, утомили, не надо оправдываться.

Минин фыркнул, но ничего не ответил. Скорее всего, он просто взял на заметку. И решил разобраться со мной при более удобном случае. Парни же развернулись и покинули кабак.

— Прости за устроенную сцену, Матвей, — попросил я, возвращаясь за стойку.

— Нет, что вы, мастер Чехов, — успокоил меня мужчина и резонно заметил. — Посетителей все равно пока ещё нет. А вы и мастер Минин всегда оплачивали сломанную мебель и битую посуду. Драки между молодыми дворянами обычное дело.

В этом бармен был прав. После обретения Силы прирожденного всегда тянуло на приключения. А подростковый возраст усиливал это неуёмное желание. Особенно первые два года, когда сила кружила голову и сводила с ума, и молодые одаренные с трудом контролировали себя. Иногда семьям приходилось забирать своих чад из участка жандармерии чуть ли не каждый вечер. Но убийства между дворянами не допускались. Если подросток совсем отбивался от рук, и его приключения заканчивались убийствами или причинения и тяжкого вреда, его силу ограничивали. А самого виновника изолировали от общества.