Послание из ада (Одержимая) - Кей Хупер

– Да-да, теперь все будет хорошо. – Мужской голос, раздавшийся над самой ее головой, звучал испуганно, и все же Холлис расслышала в нем сострадание. Шершавые сильные пальцы, показавшиеся ей горячими, как раскаленное железо, коснулись ее плеча.

– Сейчас приедут медики, потерпите немного, – сказал мужской голос. – Я укрою вас своим пиджаком. Вы совсем замерзли!

Холлис пробормотала в ответ несколько слов благодарности и уронила голову на согнутую руку. Она очень устала. Смертельно устала.

«А теперь поспи, Холлис».

Пожалуй, подумала она, засыпая, лучшего предложения ей давно не приходилось слышать.

Пощупав пульс и убедившись, что лежащая на асфальте женщина еще жива, Сэм Льюис закричал в сотовый:

– Ради бога, поторопитесь! Она… ей очень плохо. Боюсь, она потеряла слишком много крови… – Его взгляд невольно скользнул вдоль кровавого следа, протянувшегося до самых дверей заброшенного старого здания. Дежурный «Службы спасения» продолжал задавать какие-то уточняющие вопросы.

– Я понятия не имею, что произошло, – резко перебил Сэм. – Я знаю только одно: я наткнулся на раненую женщину, которой срочно нужна помощь. У нее все тело в синяках и ссадинах и… и на ней нет никакой одежды. Вероятно, ее изнасиловали. Я что-то не… О боже! У нее нет глаз!.. Нет, нет, совсем нет. Кто-то выколол ей глаза!..

1

1 ноября 2001 года, четверг

– Ей это не понравится. – В голосе Энди Бреннера звучало беспокойство. Было совершенно очевидно, что он не одобряет намерений своего приятеля, но Джон Гэррет не обратил на это внимания. Бесцеремонно отодвинув Энди в сторону, он вошел в небольшую, совершенно пустую комнатку, отделанную звукоизолирующими панелями.

– Я ей сам все объясню, – отмахнулся он, глядя на широкое стекло с односторонней прозрачностью, занимавшее почти всю дальнюю стену. За стеклом было еще одно помещение.

Там стоял ободранный стол и несколько казенного вида стульев. За столом сидели три женщины. Две из них лицом к стеклу, в их позах было что-то такое, от чего казалось, будто они крепко прижались друг к дружке. На самом деле они даже не держались за руки. Та, что выглядела моложе, была в черных очках в толстой оправе, какие носят слепые. Она сидела очень прямо, почти не касаясь спинки стула, а ее тонкие, бледные руки неподвижно лежали перед нею на столе. Вторая женщина то и дело на нее поглядывала. В ее взгляде читались беспокойство и страдание.

Третья женщина сидела спиной к стеклу, и нельзя было видеть ее лица. Просторная фланелевая рубаха скрывала ее фигуру, но если судить по волосам – темно-рыжим, пушистым, похожим на невесомое облако, – она была скорее худой, почти тощей.

Энди протяжно вздохнул.

– Я не скандала боюсь, – сказал он. – Лейтенант только делает вид, будто Мэгги – такой же коп, как и остальные, однако всем в участке отлично известно: мисс Барнс всегда получает то, что захочет, и очень быстро. Мэгги много раз предупреждала, что, когда она допрашивает потерпевших, ей никто не должен мешать.

– Но как она узнает, что мы за ней наблюдаем?

– Узнает, можешь не сомневаться.

– Но как?! – повторил Джон. – Если я нажму вот эту кнопку, мы будем слышать все, что она говорит, но она-то не сможет нас услышать. К тому же с той стороны нас не видно… Так как же она узнает, что мы здесь?

– Не спрашивай меня – как. Просто узнает – и все. – Увидев, что Джон шагнул к стеклу, Энди вновь сокрушенно вздохнул. В другой ситуации он бы ни за что не нарушил служебную инструкцию, но Джон Гэррет принадлежал к тому типу людей, которые умеют добиваться своего. Сказать ему «нет» было совершенно невозможно.

Прежде чем Энди успел придумать новый довод, который помог бы ему убедить приятеля, Джон нажал кнопку, и в комнате зазвучал негромкий, на удивление приятный женский голос:

– …Поверьте, Эллен, я хорошо понимаю, как вам сейчас тяжело. Если бы я могла, я бы ждала, сколько нужно, чтобы…

– …Чтобы я могла прийти в себя? – Женщина в черных очках сухо и коротко рассмеялась. – Боюсь, мисс Барнс, вам пришлось бы ждать слишком долго. Мой муж уже давно ночует на диване в гостиной, а сын пугается одного моего вида. Даже в своей комнате я не могу сделать ни шага, чтобы не налететь на стол или кресло. Сестре приходится готовить на всю мою семью и одевать меня каждое утро…

– Но, Эллен, ведь я только рада помочь! – вмешалась сестра, но ее голос звучал устало. – И Оуэн спит в гостиной только потому, что ты так захотела.

– Ты отлично знаешь, что дело не в этом, Линдси! – В голосе Эллен зазвучали истерические нотки. Ее руки, до этого неподвижно лежавшие на столе, пришли в движение; она то сплетала пальцы, то сжимала кулаки. – И я не могу его винить! Я знаю – ему противно прикасаться ко мне после того, что случилось!

Мэгги Барнс перегнулась через стол и накрыла ее руки ладонью.

– Выслушайте меня, Эллен… – сказала она. Голос ее по-прежнему звучал негромко и мягко, но теперь в нем появился какой-то новый, властный, почти гипнотический ритм. – Того, что сотворил с вами этот негодяй, уже не исправишь, но вы не должны сдаваться. Не дайте ему уничтожить вас! Вы слышите меня? Не позволяйте ему взять над вами власть. Вы же не хотите, чтобы он победил?

Слушая ее, Джон непроизвольно наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то неодолимому, могущественному, странно убедительному, что звучало… нет, даже не в словах, а в интонации, в неуловимых обертонах и модуляциях ее по-прежнему тихого голоса. Ему казалось, что он уже когда-то слышал что-то подобное. Быть может, в далеком детстве, когда мать пела ему колыбельную, или во сне, в странном волшебном сне, который развеялся с приходом утра, оставив после себя лишь накрепко засевшую в памяти мелодию…

Эллен слегка подалась вперед, и ее напряженная спина чуть заметно обмякла.

– Я… не хочу вспоминать, – прошептала она. – Пожалуйста, не просите меня. Я… Я не могу!

– Я вас понимаю, Эллен, но у меня нет другого выхода. – Сожаление, прозвучавшее в голосе Мэгги Барнс, казалось совершенно искренним. – Мне очень, очень нужны ваши воспоминания. Любая, самая незначительная деталь может оказаться важной. Каждый звук, запах, прикосновение!..

Эллен вздрогнула так, что Джону показалось – он услышал, как лязгнули ее зубы.

– Он прикасался ко мне так, словно… Нет, не могу, не хочу об этом думать! Пожалуйста, не заставляйте меня!!!

– Не заставляйте ее! – эхом повторила Линдси и, в свою очередь, положила руку на плечо сестры. Казалось, она страдает не меньше Эллен.

– К сожалению, это необходимо, – возразила Мэгги спокойно, но твердо. – Полиция не сможет поймать этого ублюдка, пока не станет известно, как он выглядит и где его можно найти. Но хуже всего, что, пока он на свободе, в опасности другие женщины. Вот почему так много зависит от вас, Эллен. Любая деталь, которую вы припомните, может помочь мне создать хотя бы приблизительный портрет этого монстра.