Ведьма и эльф (СИ) - Майская Зоя

Но эльфы поймут, что привезли им не красавицу Кисару, обладающую редким даром исцеления, а всего лишь внебрачную дочь герцога Руэмара, и будут не в восторге.

Не верю, что их всерьёз волнует внешность невесты. Что я, что Кисара и рядом не стояли с эльфийскими леди, но вот магический талант принцессы мог бы обеспечить ей место при дворе короля Ольмирьяра. А я со своей непредсказуемой магией им едва ли буду нужна.

Мысли о том, чтобы раскрыть эльфам свою настоящую силу, я не допускала.

Если я переживу встречу с Альвэйром, ведьму-неудачницу, может быть, пощадят и позволят ей жить в эльфийских землях. Это наилучший расклад. Говорят, женщины у эльфов независимы и имеют право голоса.

А вот, если они узнают о моих настоящих силах, то убьют, не задумываясь. Как убили бы и люди, если бы истина стала известна.

Командир отряда поднял руку вверх, и колонна остановилась. Посланцы, отправленные вперёд два часа назад, вернулись и сообщили о том, что эльфы уже прибыли и завершили приготовления со своей стороны.

Началась суета. Жрец в сопровождении помощников и стражи отправился на прогалину, маячившую впереди за деревьями. Слуги разбили шатры, в один из которых проводили меня — готовиться к обряду.

Внутри уже стояла бадья с водой, исходящая паром. Не иначе кто-то воспользовался драгоценным свитком с заклинанием. Маги, включённые в состав нашего отряда, не стали бы тратить силы на подогрев воды для внебрачной дочери герцога, отправленной на заклание.

С меня стянули дорожный костюм, пропахший потом, и отправили отмокать. Затем натёрли губкой, смоченной в ароматной мыльной смеси, смыли грязь и тщательно обтёрли хлопковым полотенцем. С волосами управились не менее быстро — не такие уж они у меня длинные и густые, а тут ещё и король расщедрился и выделил магические свитки, поэтому ждать, пока коса высохнет, не пришлось.

Затем принесли сундук с нарядом.

Я уже видела его однажды — лёгкое платье из лунного шёлка, переливающееся на свету, будто льдинка в лучах солнца. Увидев дар эльфов невесте, Кисара почти пожалела, что не ей суждено надеть его. А король недовольно поджал губы — ему не хотелось облачать в наряд, стоящий как небольшой замок, дальнюю родственницу, имени которой он до недавнего времени даже не знал. Но нельзя и рыбку съесть, и на лошадке покататься.

Когда прохладная и на удивление тяжёлая ткань прильнула к моей коже, я невольно затаила дыхание. Корсетов или нижних рубашек эльфийки не носили, и ощущать одежду голой грудью было странно. Хорошо хоть свой вариант панталонов у нелюдей был — что-то вроде сильно укороченных бридж, без рюшей и оборок. Невольно подумалось, что подарок этот — никакой это не жест доброй воли со стороны остроухих, а, скорее, плевок в сторону наших обычаев. Иначе как раздетой я себя не чувствовала.

Не знаю, как повела бы себя Кисара на моём месте, но я лишь глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Если я потеряю контроль над силой, никто от этого не выиграет.

Волосы оставили распущенными, что тоже противоречило всему, что было принято у нас, но после платья меня это мало волновало. Наконец, компаньонка оглядела меня в последний раз, и удовлетворительно кивнула:

— Вы прекрасны, миледи.

Её сухой тон не оставлял сомнений, что выгляжу я, как обычно. Будто бледная моль. Изъян этот, впрочем, эльфы заметят не сразу — на меня уже накинули полупрозрачный покров и повели к выходу.

Будь я в одиночестве, то позволила бы разгореться гневу. И тогда могучие деревья Эдринского леса полыхнули бы огнём. Или, быть может, подземные воды поднялись бы к поверхности и обратили сухую твердь в болото. Мне хотелось злиться, потому что страх и обида пробирались всё глубже внутрь, и я ощущала себя потерянной, преданной и уязвимой.

Я не боялась смерти в руках Альвэйра. Меня страшила собственная подавленность и покорность судьбе.

Задыхалась от несправедливости. Но не потому, что ничего не значила для двух королей, которым вздумалось играть в старые традиции.

Просто отец даже не приехал, чтобы проводить меня.

Шлейф моего платья едва слышно шелестел, скользя по траве. До большой поляны оставалось всего несколько метров — я уже видела импровизированный алтарь, жреца и остальных людей, а чуть поодаль эльфийских посланников.

Перед глазами потемнело, звук окружающего мира пропал. Я сжала ладони в кулаки, силясь восстановить контроль. Мне удалось это почти в ту же секунду, но и доли её хватило, чтобы магия украдкой просочилась из меня.

Глава 3

Бледный мужчина смотрел вдаль, на узкую тропу, вьющуюся меж деревьев. Стоял по-летнему тёплый день, но ему было холодно, несмотря на церемониальные одежды и горящую рядом жаровню. Альвэйру казалось, что от близости с ним яркие языки огня бледнеют. Теряют краски и силу, будто бы даже стихия, что старше всего этого мира, бессильна пред чернильным льдом, сковавшим душу.

Никто не тревожил его. Даже те из волшебного народа, что прожили под сенью здешних лесов не меньше зим. Даже те, что не менее искусно управлялись с клинком и более него смыслили в магии. Стена безмолвия и тайны, что всегда окружала высокого эльфа, заставляла держаться поодаль. И она же была причиной того, что взгляды неизменно устремлены лишь к нему.

Когда шелест травы предупредил, что нашёлся смельчак нарушить его уединение, Альвэйр уже знал, кто идёт к нему по мягкому зелёному ковру.

— Зачем ты здесь? Уходи, — ещё не видя её, велел он. Стоило ему обернуться, как мужчина почти пожалел о своих словах. Прекрасные глаза Килтис, наполненные светом утренних звёзд, покраснели от пролитых слёз. Они и сейчас катились по бледным щекам, падали на мягкий шёлк платья и расплывались по нему уродливыми пятнами.

В её взоре лорд видел шторм, терзающий душу. Всепоглощающая вина, ревность и лишь на самом краешке мстительное торжество. Но, он знал, что привкус чёрных чувств ранит её саму сильнее всего.

По лицу Альвэйра скользнул призрак сожаления. И хотя чёрные глаза были всё также холодны, голос его чуть смягчился:

— Тебя не должно быть здесь. Ты забыла наказ короля?

Она отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова без некрасивых всхлипов. Килтис не спрашивала мужчину, почему он предпочёл пожертвовать собой, а не разделить с ней ритуальный кубок и ложе.

Альвэйр не стал ничего объяснять, зная, что ответ не успокоит её и не сделает чувства эльфийки менее сильными. Она просто не поймёт, почему протянуть ей руку и назвать своей женой — для него куда губительнее, чем взять в жёны человеческую женщину.

— Прости меня, прости, — наконец, зашептала она. Её ноги подкосились, и Килтис осела на траву подле мужчины. Тонкие пальцы девушки сомкнулись на сильной руке, и она почти благоговейно прижалась к ней губами.

Все пресветлые эльфы, что видели эту сцену, отвели взгляд. Мужчина кожей чувствовал их осуждение. Они считали, что принцесса заслужила это — стоять коленопреклонённой перед Альвэйром. Но королю не понравится, если он узнает, что лорды и леди видели унижение его младшей сестры.

Твёрдой рукой он поднял девушку на ноги. Эльф мог бы коснуться пальцами нежной щеки и стереть мокрые дорожки слёз, но не стал. Это не его право и никогда им не будет.

— Будь счастлива, Килтис, — спокойно ответил он, хотя понимал, что счастья не выпадет ни ей, ни ему, ни человеческой принцессе, что уже облачалась к обряду. — И ступай.

Вопреки словам, в сторону тропы направился именно он, и молчаливая процессия эльфов двинулась следом.

Принцесса долго смотрела ему вслед и гадала, собирается ли он убить человеческую женщину. Впрочем, это не имело значения. Важно было то, что их брачное ложе останется холодным. А после… Это Килтис поймала его в ловушку, она же и освободит.

Глава 4

Магия, пропитавшая каждый клочок зачарованного леса, откликнулась на мою силу и пробудилась. Земля загудела под ногами, ей вторил ужас, поднимающийся в душе. Крупицы самоконтроля растаяли, как снег в летнюю пору. Взбрыкнувшие эмоции обернулись широкими каналами — из меня тяжёлым потоком потекла магия. Она устремилась вниз, чтобы слиться с дикой силой Эдринского леса. Дрожь сотрясла земную твердь.