Они знали - annyloveSS

Когда Лили закончила шестой курс, они с родителями уехали на две недели на Майорку - мы всегда проводили там отпуск. Но к тому времени Лили настолько мне осточертела, что я не могла и минуты выносить ее общество. Накануне отъезда я поругалась с родителями и решила остаться дома. Папа с мамой, конечно, упрашивали меня, убеждали, умоляли передумать. Мама даже закатила истерику, плакала, причитала, но мне было уже двадцать лет и я могла сама распоряжаться собой. Билеты были куплены и отель заказан, а отправить семнадцатилетнюю младшую дочь одну родители, разумеется, не могли. Им ничего не оставалось, как уехать без меня.

В общем, я уже несколько дней наслаждалась одиночеством и свободой, когда заметила, что возле нашего дома каждый день торчит один и тот же человек. Не проходило ни одного вечера, чтобы он не устраивался в тени соседнего дома, прямо напротив окна ее комнаты. Он стоял и стоял там, не отрывая от окна напряженного взгляда. Видимо, он ждал, что в нем загорится свет и появится Лили. Прождав так несколько часов, он исчезал до следующего вечера.

За все годы почти никто из «тех» ее друзей не появлялся у нас. Лили всегда сама ездила к ним в гости. Не составляло труда догадаться, что здесь так жаждать видеть мою сестру может только один человек, ее бывший приятель - жалкий оборванец Снейп. Никто другой не стал бы из-за нее так долго ошиваться возле нашего дома. И я убедилась в этом, когда на четвертый или пятый день нарочно вышла на крыльцо. Снейп сделал было движение в мою сторону, но подойти и заговорить так и не решился. Видно еще надеялся дождаться саму Лили.

Но через два дня он сам подошел ко мне. Я как раз возвращалась домой из кино и открывала дверь, когда увидела прямо перед собой его лицо. Оно было настолько бледным, что он приобрел явное сходство с покойником, впрочем, вряд ли это могло сделать его внешность более отталкивающей, чем она была. Приглядевшись пристальнее, я заметила, что его дурацкая хламида, которые они все носили прожжена и разорвана в нескольких местах. Он держался за правое плечо и из под пальцев его стекала кровь. Мне сразу же пришла удовлетворенная мысль, что ему сейчас явно гораздо больнее, чем было мне, когда он ударил меня веткой. Куда только делось его нахальство! Он неровным шагом приблизился ко мне. Я сделала вид, что не замечаю его. Но Снейп окликнул меня.

- Позови Лили, - сказал он, даже не потрудившись поздороваться со мной. Голос его звучал тихо, видно было, что слова даются ему с трудом.

- Что тебе тут надо, урод? - спросила я. - Убирайся в свою вонючую дыру. Лили нет, оставь меня в покое!

- Где она? Пожалуйста, прошу тебя, скажи, где я могу ее найти… - он почти умолял, - Я должен… Должен ее видеть…

Зрелище было поистине жалкое. Я нарочно выдержала паузу перед тем, как ответить:

- Она уехала на все каникулы. С каким-то придурком из ваших. Лохматый и очкастый. Но хоть выглядит поприличнее тебя!

При этих словах, от щек Снейпа отлила последняя краска, он побелел еще сильнее, хотя казалось бы дальше некуда, черные глаза вспыхнули лихорадочным блеском.

- Она… Лили в самом деле уехала с ним? - переспросил Снейп срывающимся голосом.

Вместо ответа я улыбнулась… Мои слова были неправдой, но я наслаждалась своей ложью, наслаждалась ревностью, отразившейся на его лице, болью, которую ему причинило подобное известие.

Однако Снейп на удивление быстро справился с собой, достал откуда-то из под мантии конверт, запачканный кровью, и, протянув его мне, попросил, когда Лили вернется, передать ей это письмо.

Тут и наступил час моего торжества. Вместо того чтобы взять письмо, я убрала руку и, откровенно издеваясь над ним, сказала:

- Попроси-ка повежливее, урод. Я к этой чокнутой в почтальоны не нанималась! - я упивалась своей властью над ним.

- Кстати, кто это тебя так? - я показала на его раненное плечо, - хочу отправить ему открытку с благодарностью!

Снейп побагровел от ярости, но, наверное, возможность передать письмо моей сестре была ему слишком дорога. Мальчишка сделал над собой усилие и прошептал сквозь стиснутые зубы:

- Пожалуйста, прошу, передай это письмо Лили, когда она вернется… - Усилия, которые потребовались ему, чтобы преодолеть боль и произнести эти слова, отразились на его лице. Но мне было этого мало. Я хотела продлить удовольствие, насладиться каждой секундой своего торжества.

- Встань на колени, - потребовала я, желая проверить, насколько для него важно это письмо. Опустится он на колени ради того, чтобы Лили прочитала его послание, или нет? Видимо Снейп и в самом деле был готов ради нее даже на такое унижение, потому что, поколебавшись несколько секунд, все же опустился на колени и повторил свою просьбу. Только после этого я, наконец, взяла у него письмо. Едва испачканный кровью конверт очутился у меня в руках, я на его глазах разорвала письмо в клочки, прежде, чем он успел помешать мне.

Несмотря на боль, Снейп мгновенно вскочил на ноги и выхватил волшебную палочку. На мгновение я испугалась, что он сейчас что-нибудь сделает со мной, но потом вспомнила, что мы находимся на нашей территории, здесь поблизости нет таких, как он и моя сестра и если он использует свою магию против меня - всем сразу станет ясно, что именно он виноват. Хотя мальчишка и был уже совершеннолетним по их правилам, но прекрасно знал, какие последствия ему за это грозят. Будучи абсолютно убеждена, что он не осмелится так рисковать, я рассмеялась ему в лицо.

Отставленный поклонник Лили, кривясь от боли, наклонился, подбирая с земли обрывки своего послания. Несколько секунд он сверлил меня ненавидящим взглядом, затем сунул палочку в карман и исчез. Больше я ни разу его не видела и не вспоминала о нем до того самого вечера, когда сын Лили спас Дадли от этих тварей. Парень спросил, откуда я знаю о дементорах и тогда я вспомнила подслушанный много лет назад разговор Лили с мальчишкой Снейпом. Племянника, судя по всему, поразили мои слова, он даже подумал, что речь о его отце. Оказывается, он ничего не знал о дружбе Лили с этим человеком. Я-то думала, что кто-то из этих чокнутых ему обязательно расскажет, а Снейп, выходит, от остальных тоже все скрывал, кроме Дамблдора. Ну, уж этот-то конечно не упустил бы подобную информацию. Хотя лично я бы старому лжецу в жизни бы своих тайн не доверила. Мерзкий старикашка всегда умел воздействовать на людей и использовать для своих целей всех, кто только давал ему возможность. Заставил же он нас с Верноном взять под опеку мальчишку и шестнадцать лет терпеть его в нашем доме.

А уж с тех пор, как ему минуло одиннадцать - началось снова все то, что я уже пережила с моей сестрой. Я знала, что он получит письмо из их дурацкой школы, но Вернон надеялся, что мы сможем воспрепятствовать его отправке туда. А я не питала иллюзий - где уж было моему мужу справиться с этими сумасшедшими. Когда-то они забрали мою младшую сестру, а потом забрали и ее сына. Из-за него мы чуть не каждое лето переживали разные неприятности. Великан, который сорвал нашу поездку, эти жуткие совы, сводившие Вернона с ума, поросячий хвостик у Дадли. Потом он раздул Мардж, а я ведь терпеть не могла эту женщину. Я была любезна и ласкова с ней только из-за Вернона. На следующий год родители его друга разнесли нашу гостиную. А уж когда на Дадли напали дементоры, я потеряла покой и сон, особенно, когда племянник объяснил мне, что тот ужасный маньяк, убивший Лили, о котором рассказывал безмозглый верзила на острове, снова вернулся в нашу страну.

А еще через год в наш дом заявился директор Хогвартса собственной персоной. Мало того: он посмел читать нам нотации и учить воспитывать нашего ребенка, а затем и вовсе появилось какое-то существо, безобразнее и грязнее которого я в жизни своей не видала. Перед совершеннолетием парня нам и вовсе пришлось покинуть собственный дом. Одним словом, Гарри Поттер с первого дня причинял моей семье только одни неприятности. Правда, мальчишка спас моего сына - об этом я не смогу забыть, как бы ни хотела. Как и о том, что он все-таки сын Лили. Моей родной сестры, которую я когда-то любила…

Мне никогда не могло даже в голову прийти, что наступит момент, когда мы со Снейпом станем товарищами по несчастью - нам обоим придется заботиться о сыне Лили. И мне и ему судьба навязала этот долг, не спрашивая нашего согласия. Судя по всему, мы с ним одинаково относились к этому несносному мальчишке и оба отнюдь не скрывали этого. Мы оба заботились о мальчике не столько ради него самого, сколько ради памяти о Лили. Но существенная разница между нами, как я теперь понимаю, состояла в том, что то, что я делала по принуждению, против воли, Снейп делал из любви. Из любви к ней. Этот человек жил ради моей сестры и умер из-за любви к ней. Мне по-прежнему невыносима эта мысль, но я ничего не могу с этим поделать - только завидовать. Завидовать в сто раз сильнее, чем в детстве.

Я всегда считала, что он ее не стоит. Одно то, что он смеет думать и мечтать о ней, казалось чуть не извращением, бунтом против всех законов природы и общества. А сейчас я думаю: если он любил ее так сильно, что согласился защищать ребенка, совершенно ему чужого, более того - ненавистного, если пожертвовал жизнью ради ее сына, значит, в этом все же есть какой-то смысл…