Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной - Уильям Арнтц

Ответы на эти вопросы открывают нам то, о чем мы раньше не знали. И поиск таких ответов – единственный способ проникнуть за границы Известного.

Разница между мною пятилетним и мною нынешним заключается в том, что в детстве меня особенно не волновали вопросы, кто я такой и какое место занимаю во Вселенной. Для меня не возникало проблемы, когда я делал что-то «неправильно». Всему можно было научиться. Теперь же я вынужден постоянно напоминать себе: в науке не существует такой вещи, как неудачный опыт. Узнать, что какие-то вещи «работают» не так, как ты предполагал, – это большой успех.

К чему нам Великие Вопросы? Возможность задавать их – приглашение в новое приключение. Вы можете двинуться в путь по дороге открытий и испытать удивительно волнующее чувство – радость свободы и исследования незнакомых пространств.

Но почему мы не любим задавать подобных вопросов? Потому что, вопрошая, мы открываемся хаосу – неизвестному и непредсказуемому. Когда вы задаете Великий Вопрос, ответа на него у вас нет, и вы вступаете на поле бесконечных возможностей. Согласны ли вы получить ответ, который вам может не понравиться или с которым вы не согласны? Что, если он доставит вам неудобства или выведет из комфортной зоны безопасности, когда-то созданной вами? Что, если вы услышите не тот ответ, которого ожидали?

Здесь требуется храбрость…

Теперь давайте подумаем, что делает вопрос великим. Великий Вопрос не обязательно берется из философских трактатов, он не должен непременно быть посвящен глобальным проблемам бытия. Великий для вас вопрос мог бы звучать, например, так: «Что случится, если я решу вернуться в колледж и получить новое образование?», или «Должен ли я следовать внутреннему голосу, упорно призывающему меня переехать в Калифорнию (или в Китай)?», или «Можно ли узнать, что находится внутри нейтрино?» Ответ на любой из этих или на тысячи других вопросов может радикально изменить вашу жизнь.

Такова суть Великого Вопроса: он может изменить жизнь человека…

Когда моя дочь пытается разобраться в том, как устроена ее игрушка или какая-нибудь техническая штучка, попавшаяся ей под руку, я вижу на ее лице неподдельную радость. Ее ничто не может обескуражить; она просто не оставляет попыток вскрыть, развинтить, разъединить – до тех пор, пока не добьется желаемого. А когда задачка решена, она просто переходит к следующей.

Я наблюдала за ней сегодня утром, когда она пыталась понять, как открывается щеколда в буфете. Ей потребовалось немало времени, но она все же разобралась! Справившись со щеколдой, она тут же задалась вопросом: а не открыть ли мне дверцу? Когда и дверца поддалась, дочка вспыхнула от радости: ух ты! как много всего внутри! А это что такое? Вон там, на полке?..

Это было настоящее исследование, наполняющее радостью каждую ее минуту!

И тогда я спросила себя (а теперь хочу спросить и вас): а где твоя щеколда? что ты сегодня хочешь узнать нового?

Итак, спросим себя еще раз: почему мы не задаем Великих Вопросов? Большинство людей предпочитают оставаться среди привычных вещей и понятий и не искать на свою голову приключений и проблем. Даже если вопрос встанет перед ними в полный рост, более чем вероятно, что они убегут от него, сунут голову в песок или немедленно найдут себе какое-нибудь «важное» дело.

Большинство из нас задаются Великими Вопросами только тогда, когда переживают серьезный жизненный кризис. Это может быть опасная для жизни болезнь, смерть кого-то из близких, неудача в бизнесе или браке, навязчивая привычка или наркотическая зависимость, от которой вы не в состоянии избавиться, или одиночество, которое вы не можете больше переносить. В такие времена Великие Вопросы поднимаются из глубин сознания, подобно горячей лаве. Эти обращения к Неизвестному – не интеллектуальные упражнения, это крик души. «Почему я? Что я сделал неправильно? Стоит ли жить дальше после того, что произошло? Как Бог мог позволить этому случиться?»

Если бы мы могли задать Великий Вопрос о своей жизни прямо сейчас, когда никакого кризиса нет, кто знает, как все могло бы сложиться?

Я обнаружил, что начинаю волноваться, когда не знаю ответа на какой-то вопрос. Это похоже на то, как если бы я стоял на самом краю пропасти и вглядывался в серую мглу у себя под ногами. Эта мгла – пространство «ничего» или «незнания». Причина моего волнения кроется в том, что я стою на границе неведомого и чувствую: сейчас в ответ на мое ожидание из пропасти «ничего» придет знание и захватит меня целиком. Голова закружится, и все изменится в один миг.

Это будет огромное «А-Х-Х!»…

Недавно я узнал, что подобные озарения стимулируют центр удовольствия в мозге. Похоже, я подсел на это ощущение…

Как сказал доктор Вольф, задавая Великий Вопрос, вы можете открыть для себя новые способы существования в мире. Он может стать катализатором преобразования вашей жизни. Инициатором роста. Выхода за пределы. Движения вперед.

Радость задавать вопросы

Когда вам было пять лет и вы все время задавали вопрос: «Почему?», ваши родители, наверно, думали, что вы делаете это просто для того, чтобы свести их с ума. Но вы-то действительно хотели знать! Что случилось с этим пятилетним ребенком?

Вы можете вспомнить того малыша, которым были когда-то? Вы можете воссоздать в себе детское мироощущение? Это важно, потому что, когда вам было пять лет, вы любили тайны. Вам нравилось узнавать новое. Каждый день вы совершали путешествие в неведомое и делали открытия.

Так в чем же разница между «тогда» и «теперь»?

Хороший вопрос!

Веселье и радость жизни заключаются в движении. В нашей культуре принято считать «незнание» чем-то недопустимым и дурным; но это серьезная ошибка. Конечно, чтобы чего-то добиться в жизни, создавать нечто новое и продвигаться вперед, мы должны знать. Но даже когда дело касается знания о конкретных вещах, науке неизвестно значительно больше того, что известно. Многие из величайших ученых изучали тайны Вселенной и в конце концов искренне заявляли: «Мы знаем очень мало. Перед нами стоит множество вопросов». Именно так высказывались и выдающиеся мыслители, у которых мы брали интервью.

Помните, что говорил писатель, философ и этноботаник Теренс Маккенна? «Чем ярче горят костры знания, тем больше темноты видят наши пораженные глаза».

У каждого поколения существуют свои представления об окружающем мире – они без отягощающих раздумий принимаются как данность. Эти представления могут быть истинными или ложными. Они определяются преобладающей на тот момент в обществе мировоззренческой парадигмой и в подавляющем большинстве случаев не вполне точны. Таким образом, в любой момент истории то, что мы считаем само собой разумеющимся при описании современного нам мира, неверно.

Еще труднее ответить на вопрос: «В чем смысл и цель моей жизни?» Ответы на подобные Великие Вопросы могут прийти только при осознанном движении по жизненному пути. И понять мы их сможем только через незнание – или лучше сказать «еще-незнание». Если мы всегда считаем, что знаем ответ, как же мы будем расти? Будем ли мы достаточно открыты, чтобы учиться?

Университетский профессор посетил мастера Нан Ина, чтобы расспросить его о дзэн. Но вместо того, чтобы слушать, ученый непрерывно излагал собственные идеи.

Немного послушав профессора, Нан Ин начал разливать чай. Он наполнил чашку гостя дополна, но не остановился и продолжал лить. Чай потек по бокам чашки, заполнил блюдце и пролился на брюки гостя.

– Разве вы не видите, что чашка полна? – взорвался профессор. – Вы не сможете налить в нее больше, чем она может вместить!

– Совершенно верно, – спокойно ответил Нан Ин. – И, подобно этой чашке, вы наполнены собственными идеями и мнениями. Как я могу показать вам дзэн, если вы не хотите сначала опустошить свою чашку?

Опустошение чашки означает освобождение места для Великих Вопросов. Чтобы быть открытым, надо изменить себя так, чтобы суметь принять – на некоторое время – собственное незнание. И из него должно вырасти великое знание.

Только что моя шестнадцатилетняя племянница прислала мне длинное письмо по электронной почте. Суть этого письма заключается в следующем: «Жизнь поганая. Я вижу, как мой папа каждый день приходит домой с работы совершенно вымотанный. Я не хочу включаться в крысиную гонку, но не вижу никакой надежды на то, чтобы ее избежать. Неужели это и есть жизнь? Какая от нее польза? С тем же успехом я могу застрелиться и умереть».