Мерзавец! Мой милый карибский пират - Takki Настя

Когда все стали расходиться, я поняла, что праздник закончился. Жаль, для меня он так и не начался.

Видимо, коварный план Михаила Ивановича удался, потому что в конце вечера Маша, смущаясь, втянула свои божественно заго релые конечности в его «инфинити», а сам виновник торжества стал похож на студента, который на отлично сдал сессию и, по-моему, выглядел на десять лет моложе.

В это же время я, Алена и Света ожидали такси. Мы были похожи на три рябинки легкого поведения, призывно шатающиеся в ожидании своих дубов.

Остатки серого вещества, еще не до конца пропитанного дорогим алкоголем, подсказывали моей недремлющей совести, что даже в таком состоянии мы не можем выглядеть до конца неприлично в пальто от Armani, Prada и Gucci. Это не важно, что они были куплены в одном магазине, где специально для нас делаются гигантские скидки на прошлогодние коллекции. Адрес не скажу, и не просите.

Мы посмотрели вслед удаляющимся красным габаритам «инфинити», синхронно позавидовав юной выскочке. Объективно говоря, думаю, что Машке повезло. Все-таки в наше время симпатичные одинокие метросексуалы на дороге не валяются.

Глава 2

Я продолжала натирать пальцем выпуклые стеклянные буквы.

— Боитесь летать? — спросила пожилая женщина в очках, сидящая рядом. Я очнулась от воспоминаний.

— А это заметно? — простодушно спросила я, удивившись, что на этом рейсе именно мне попался пассажир, говорящий по-русски.

— Вы собираетесь это пить? — Старушка указала пальцем на бутылку.

— Да вовсе нет… хотя да, собираюсь. Хотите? — Я с надеждой посмотрела на соседку, может, не придется пить одной.

— Да, с удовольствием! — Она улыбнулась, сморщив нос. Мне старушка сразу понравилась. Все-таки обоюдное желание выпить очень сближает людей.

Мы познакомились. Обаятельную даму звали Анжела. А как же иначе? Ее могут звать только так.

Аккуратно закрученные седые пряди, ровный загар, льняной серо-голубой костюм — все это вызвало в моем дизайнерском воображении образ старой эмигрантки. Скорее всего, американки. Я оказалась недалека от истины.

— Моя дочь живет в Америке. Пять лет назад она вышла замуж за американца и переехала в Сиэтл.

— Как интересно! Как же они познакомились? — спросила я, но смутилась. Сладкий ликер незаметно сделал свое дело, и я расслабилась.

— Очень просто. На отдыхе. Она у меня любительница поплавать, вот заплыла далеко от берега, а накануне был шторм, и к пляжу принесло медуз. У них там медузы не такие, как у нас в Крыму или на Кавказе. Диан ка моя и обожглась.

В это время мимо продефилировала стюардесса и предложила нам напитки.

— Не надо, не надо, спасибо! — Я махнула рукой, чтобы бортпроводница поскорее удалилась. — Ну и что? — Я широко раскрытыми глазами уставилась на Анжелу.

— Так вот, у дочери оказалась аллергия на этих тварей. Она рассказывала мне, что в тот момент ее всю затрясло, в глазах потемнело, даже потекли слюни… — Женщина протянула мне стакан: — Еще чуть-чуть, милочка.

Я поспешно налила ей ликера, капнув, как всегда, себе на джинсы.

— В общем, она стала тонуть. Пыталась кричать, звала на помощь, но никто ее не слышал, а потом, когда она уже совсем потеряла силы, увидела, что какой-то мужчина подхватил ее и тащит к берегу.

Я тут же представила себе этого Ихтиандра.

Старушка сделала паузу, пригубила ликер и, немножко покатав во рту, проглотила. Я следила за ее ртом и ждала, когда же из него последует продолжение.

— На берегу подоспели врачи, отвезли ее в больницу. Потом Диана хотела узнать, кто же ее спас, но никто ничего не мог сказать. И только на следующий день ей в номер принесли огромный букет цветов с запиской от спасителя. Вот так они и познакомились.

— Здорово… — Я сидела с мечтательным видом, прижав бокал к щеке, но цинизм, въевшийся в меня с годами, как запах табачного дыма в автомобильные кресла, быстро вернул с небес на землю. — Это один случай на миллион… — Я отпила глоток ликера. — А вообще, все эти курортные романы хороши для…

— Для секса, — закончила за меня женщина.

— Ну да… — Я удивленно посмотрела на Анжелу.

Мне казалось, что после шестидесяти такие слова, как «секс», просто удаляются мозгом из лексикона за ненадобностью, хотя моя тетушка Лида, как представитель этой возрастной категории, убеждала меня в обратном. Мне стало стыдно.

— Очень удобно, — продолжила я. — Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, провели хорошо время — и адью!

— Это правда. Но иногда случаются чудеса. Вот у меня теперь двое прекрасных внуков.

Анжела достала фотографию семейства. Дочь — круглолицая девушка с каштановыми волосами, рядом высокий брюнет, отдаленно напоминающий Тома Круза, и пара детишек лет трех-четырех: мальчик и мальчик. Мне стало до глупости неловко.

Не люблю такие моменты: я чувствую себя какой-то неправильной, и вся моя жизнь кажется мне некондиционной, все достижения незначимыми, планы глупыми, а мечты ложными.

— Мой зять зовет меня Энджи, — гордо заявила женщина. — Это я к ним лечу на годовщину свадьбы. Они решили отметить ее на Антигуа. Отличный повод повидаться с ними и с внуками… — Она опять улыбнулась, сморщив нос. — А вы, милочка, не замужем?

— Так заметно? — усмехнулась я.

— Заметно, но вам идет. Вы эдакая… — Анжела завертела в воздухе веснушчатой рукой с ярко-красным маникюром. — Вы такая молодая львица, красивая, грациозная, немного агрессивная. Если надумаете выйти замуж, старайтесь не потерять этих своих качеств. Мужчины любят приручать и ломать таких, как вы.

Не могу сказать, что комплимент Анжелы особенно меня порадовал. Сейчас вдали от офисной суеты мне хотелось производить на людей более романтическое впечатление.

Для этой цели я нарядилась в цветастый топ с рюшами в стиле «кантри» и заплела игривые косы. Но, видно, маску вечной озабоченности делами я забыла снять.

Принесли обед. При всей ненависти к перелетам обед в самолете всегда доставлял Ане детское удовольствие. Ей казалось, что он похож на пикник: не столько вкусно, сколько интересно.

На этот раз трапеза ее разочаровала. «Вот я и стала взрослой», — подумала Аня.

После обеда она задремала, как и ее соседка, которая тихонько похрапывала рядом. Полет перестал вызывать ощущение дискомфорта и протекал как череда сменяющих друг друга действий: еда, поход в туалет, телевизор, чтение, сон.

Проснулась Аня от голоса стюардессы, которая тоном автоответчика излагала краткую информацию об острове и его столице Сент-Джонсе.

Мутными от сна глазами Аня пыталась рассмотреть клип на экране монитора, но глаза сами собой закрывались. Аня вспомнила, что в процессе полета они с Анжелой уговорили еще бутылочку «Henessу», за что ругала себя, глядя на свеженькую, как огурчик, соседку. Анжела сняла очки и напудрила нос…

— Как вам хорошо без очков, — сказала я и положила в рот пластинку «Wrigley spearmint».

— Знаю, дружок, да только не могу без них никак. Раньше стеснялась носить, а сейчас без них даже за пять метров ничего не вижу.

— А я тоже стесняюсь, — призналась я. — Хорошо, что сейчас в магазинах самообслуживание, а то раньше постоянно приходилось все у продавцов выспрашивать.

Анжела понимающе закивала.

— Дамы и господа через двадцать минут наш самолет приземлится в аэропорту Сент-Джонса. Просим вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности, — сообщил на двух языках голос из динамиков.

— Вот и долетели! — Анжела подмигнула и застегнула ремень.

Ровно через двадцать минут шасси коснулись посадочной полосы, и салон разразился аплодисментами. «Господи, как я люблю и ненавижу этот момент», — подумала я и присоединилась к аплодисментам.

Пассажиры стали выходить из прохладного салона на улицу, прикрывая ладонями глаза от яркого солнца. Анжела поскреблась ноготком мне в спину: