Пятеро в одной корзине - Евгений Федоровский

- В детском лепете рождавшегося человечества погодные явления в атмосфере именовались "метеорами". Отсюда и название - метеорология, - последнее слово он пропел, как Эйзен самую эффектную фразу из арии варяжского гостя. - Землю спеленала газовая оболочка, точно куколку. Она дала жизнь всему. А поскольку оболочка из-за неравномерного нагрева подвержена различно направленным физическим силам, то процессы в ней сложны, многообразны и грандиозны!..

За его спиной от быстрых взмахов длинных рук тяжело, как парадные флаги, колыхались листы с диаграммами земной атмосферы.

В дверь заглянула рыженькая девушка с остреньким личиком и, удовлетворив любопытство, скрылась. А мой давний друг, ничего не замечая и не слыша, как тетерев на току, продолжал разматывать перфокарту науки, на которой, видимо, совсем свихнулся.

- Изучать атмосферные процессы, их предвидеть, использовать в хозяйстве, строительстве, завоевании космоса - это ли не высшая цель! - Арик рванулся к шкафу, не целясь, выхватил огромный фолиант, вознес его над головой, будто собравшись швырнуть им в меня, неуча. - Возьми и думай! - Очки наконец слетели с его утиного носа.

- Весьма тронут твоей щедростью, но мои дела не настолько плохи, чтобы я брался за метеорологию, - сказал я, напыжившись.

- Ты будешь читать, - зловеще произнес Арик и опустил руку на мое плечо, будто магистр, посвящающий меня в масонскую ложу.

В его тоне было столько уверенности, что я не удержался от колкости:

- Я ведь не трояк пришел просить...

- Все равно бы не дал. Но от дела, о каком скажу, уверен - ты не откажешься.

Я заинтересованно посмотрел в его шалые глаза. На "гражданке" я уже перебрал много специальностей и ни на одной не мог остановиться. Любопытно, что предложит он?

Начал Арик с сотворения мира. У людей есть такая страстишка: чем больше они знают, тем хуже думают об умственных способностях других. Он рассказал, как создавали наши предки схему мироздания. Помянул Аристотеля, думавшего, что Земля окружена твердыми и прозрачными сферами, вложенными, как матрешки, одна в другую: на самой дальней покоятся солнце и звезды, носящие имена древнегреческих богов. Вспомнил Артур алхимика XIII века Люлла, который умудрился разместить звезды в 135 километрах от Земли. По его расчетам, до Луны было что-то около 23 километров, до Солнца - 70.

Потом Артур перешел к извечной мечте человека летать...

- Ни в одной области человеческих знаний не было затрачено такой массы труда, как в воздухоплавании, - разглагольствовал он. - За воздухоплавание бились астрономы и физики, лекари и акробаты, портные и фокусники. Кто такой Сирано де Бержерак Савиньен? Ты думаешь, тот несчастный влюбленный, каким его вывел Ростан? Он, между прочим, сочинял фантастические романы и за полтораста лет до Монгольфье описал устройство воздушного шара! Он же додумался превратить его оболочку при спуске в парашют, который изобрели лишь в начале нашего века!

Сначала я слушал Арика с интересом, но потом встревожился - друг явно заговаривался.

- Ну а если без дыма... Что ты от меня хочешь? - спросил я осторожно.

Арик дико посмотрел на меня, будто наскочил на стенку, и вскричал с отчаянием:

- Да оторвись ты от своего корыта во имя великой идеи!

- Тогда объясни толком!

Посопев, Артур терпеливо стал объяснять?

- У нас в обсерваторском эллинге хранится оболочка аэростата. На нем когда-то летал Семен Волобуй. Его почему-то и сейчас зовут Сенечка. Я хочу вдохнуть в оболочку жизнь и полететь на аэростате. Дошло?

- И хочешь взять меня?

- И Сенечку. Он болтается в нетях. Надо найти.

Я подумал: чем черт не шутит, когда бог спит? Хотел же я лет пять назад подвигнуть ребят с авиационного завода отремонтировать аэроплан Россинского, чтобы пролететь на нем до Ленинграда. Вышла, правда, неувязка. Сами бы взялись - и дело бы пошло. А начали с бумаг по начальству. Тому бумагу, другому, третьему... В бумагах и завязли. Пропал пыл. Теперь в тлеющий костерок несбывшихся надежд Артур подбрасывал вполне горячую идею - возродить воздухоплавание, найти ему современное применение, помочь науке утрясти кой-какие небесные делишки.

- Пожалуй, возьму почитать, - потянул я к себе увесистый том.

- Даю на неделю. Заодно разыщи Сенечку! - В голосе Арика звякнули начальственные нотки, но тут он понял, что для начала лучше гладить по шерстке, добавил мягче: - Втроем мы осмотрим оболочку, если ее крысы не съели, подремонтируем, подклеим... Ну и начнем пробивать...

Артур сел, выбросил на стол костистые руки, постучал кончиками пальцев по стеклу:

- Чтобы ты мог болтаться по Обсерватории как свой, ты должен в ней работать... Кем?

- Замом, - выпалил я.

- Зам как минимум обязан иметь кандидатскую степень...

Ого! Артур, кажется, не только витает в облаках.

- Вообще у тебя есть какая-нибудь серьезная специальность?

Литературу Арик в расчет не принимал.

- А какая требуется?

Он набрал номер начальника отдела кадров.

Наверняка понадобятся уборщицы и электрики. Уборщиц мало, поскольку работа грязная. В электрики не идут - мало платят. Точно! В отделе кадров сказали: требуется дежурный электрик. Восемь суток дежурства в месяц и восемьдесят пять рублей в зубы. Электриком я тоже работал. В одном высоком учреждении была прекрасная библиотека. Допуска туда достать не мог. Устроился электриком, стал читать что хотел.

- Согласен? - спросил Артур.

- Только ради того, чтобы слетать.

В Обсерватории я не стал говорить, что худо-бедно меня кормил литературный труд. Кадровичка, изучая пухлую трудовую книжку с разносторонними наклонностями и обнаружив пробел в штатной работе, подозрительно спросила:

- Где вы были последние три года?

Потупившись, я отвел глаза и дрогнувшим голосом произнес:

- Об этом не спрашивают...

- Понятно, - прозорливая кадровичка посчитала, что эти три года мне довелось пребывать в местах отдаленных, но, поскольку я поступал на должность материально не ответственную, поставила штамп "Принят".

Так я заделался специалистом по светильникам, конденсаторам, трансформаторам, выключателям и перегоревшим лампочкам. Старший, по фамилии Зозулин, в дежурке подвала отвел шкафчик для одежды и инструмента, проинструктировал по технике безопасности и включил в график дежурства. Вышло, что дежурить надо в первые же сутки. Потом провел к главной щитовой, куда подходила силовая линия и откуда электричество распределялось по корпусам. Он показал систему освещения в кабинетах, лабораториях, коридорах, конференц-зале. Слазали мы и на чердак, где глухо урчали электромоторы, питавшие лифты и подъемники.

Весь день я принимал заявки и бегал по корпусам, заменяя лампочки, разбитые розетки, дроссели в светильниках, наращивал провода к настольным лампам, которые после очередной перестановки столов оказывались короткими. У меня создалось впечатление, что все грандиозное электрическое хозяйство вдруг подверглось разрушению, как после землетрясения, и пришлось заново его восстанавливать.