На костях младенца - Ольга Гуцева

– На работе задерживается. – соврала я.

– Так много работает и так мало получает… – как бы невзначай отметила она.

– Мам, позанимайся с детьми, ладно? – попросила я.

Кстати, дети, как назло, и не думали вмешиваться в наш разговор, наоборот, с интересом следили за тем, как я оправдываюсь.

А мама поделилась еще одной информацией:

– Кстати, мне тут Элеонора Борисовна хвасталась, что Слава собирается машину покупать, за два миллиона…

В этот момент я пожалела, что носы начинают расти только от вранья. Почему бы не ввести такое же правило для неудобной правды? Ну, кто мою свекровь за язык тянул! Да, ее дорогой сын, получив повышение, решил исполнить свою мечту и купить дорогую машину. Проблема была в том, что его семья, то есть я с детьми, живем в старой хрущевке без лифта. Да-да. Но мне уже все равно. Я двоих детей в детской коляске на своем горбу оттаскала на пятый этаж. Теперь они выросли, и мне плевать. Я займусь проблемой жилья как-нибудь потом. Как только пройдет кризисный момент. Если я его вообще переживу, а то, иногда мне кажется…

– Баба, почитай книжку! – позвала Лада из комнаты.

– И сказку показять! – добавила Варя.

– Сказку не показывают, ее рассказывают, – поправила мама внучку.

– Показять. – ответила дочка.

– Варюша, сказку не показывают…

Я вмешалась и «перевела»:

– Сказку про козлят.

– А! Таня, а ты ее логопеду показывала?

– У них есть в садике.

– Я знаю, что есть, но ты с ним говорила?

К счастью для меня, в этот момент зазвонил мобильник, и я сбежала отвечать.

Слава вернулся только в одиннадцатом часу. И, увидев мою маму, не придумал ничего умнее, как скривить физиономию:

– А, вы у нас… Не знал. Мы вроде на сегодня не договаривались гостей приглашать. – сказал он с нажимом, намекая на наше соглашение.

Соглашение заключалось в том, что после работы мужу хотелось отдохнуть (читай, посидеть за компьютером), поэтому он был против, чтобы дома находились «посторонние». Причем, под эту категорию подходила только моя мама. Его мама «сама пришла, я же ее не звал!».

Незваной гостье, естественно, такое положение дел не понравилось, она скрестила руки на груди и грозно спросила:

– Между прочим, девочки заболели. А у Тани много работы. И, позволь узнать, где это ты был?

Слава небрежно дернул плечом:

– Зашли в боулинг с ребятами.

Я примерно так и предполагала, но моей маме мог бы и соврать.

Мама проговорила с обличительным пафосом:

– Значит, Таня тут зашивается с двумя детьми и работой, а ты по барам ходишь?

– В боулинг. – поправил ее муж. – Я не знал, что девочки заболели.

Но мама не отставала:

– А что у тебя с телефоном, интересно?

Слава нехотя вытащил аппарат и включил его. То есть тот был отключен. Ну да, очень удобно. Муж посмотрел на экран, где, по-видимому, высвечивалось энное количество пропущенных вызовов от меня:

– Выключил, чтоб не мешал, а включить забыл… – небрежно оправдался он.

– Ну-ну. – сурово сказала мама.

Слава тут же вспылил:

– Валерия Ивановна, а можно я не буду перед вами оправдываться, а? Я все-таки в своем доме!

– А я, значит, тут в гостях?! – взвилась мама. – Ухаживаю за твоими детьми, пока ты развлекаешься!

– А вас никто не просил! – огрызнулся муж.

Ну да, я же мать, как я могу просить о помощи с собственными детьми?

А спор продолжался:

– Я пришла к своей дочери!

– А я пришел к себе домой!

Надо было вмешаться. Но нейтралитет удержать не получится. В любом случае, кто-нибудь один на меня обидится. А, возможно, и оба. Но проблема была в том, что я отчаянно нуждалась в маминой помощи. Было ясно, что завтра девочки в сад не пойдут, а снова брать больничный я не могу. Но если я сейчас встану на сторону Славы, то мама откажется с ними сидеть!

Но я понимала мужа. Я сама терпеть не могла, когда меня отчитывали, как маленькую. Ни моя мама, ни его…

– Мама. – сказала я печально. – Уже поздно. Ты опять из-за нас вернешься домой в первом часу. Давай, я вызову тебе такси?

Увы, мама мой маневр разгадала и с видом оскорбленной добродетели проговорила:

– Спасибо, Таня. Я доберусь сама. Ты права, поздно. А мне завтра рано вставать. Поеду на кладбище, могилку твоего отца навещу.

Я спросила с безнадежным видом:

– А с девочками не посидишь?

Мама с достоинством ответила:

– Справитесь сами. Все-таки, взрослые люди.

И ведь не поспоришь…

Мама ушла. А Слава как ни в чем не бывало спросил:

– Есть чего-нибудь поесть?

– А что, в боулинге не кормили? – огрызнулась я.

– Ну, давай еще ты начни… – проворчал он и собрался на кухню.

Но я преградила ему дорогу:

– Надо поговорить. Идем на балкон.

На балкон мы выходили, чтобы поругаться (дома тонкие перегородки), Слава это понял и попытался откосить:

– Давай, завтра?

Я молча взяла его за рукав и потащила в указанное место. Свободного места там, как раз, было немного, потому что две трети всего пространства занимала куча какого-то хлама, наваленного главой семьи. Доски, коробки, железки…

Плотно прикрыв за собой дверь, я строго сказала:

– Нам надо что-то делать. Девочки опять заболели. Я больше не могу брать больничные. Надо что-то придумать.

Пауза. Муж смотрел в сторону, видимо, дожидаясь, когда сеанс мозговыноса закончится, и он сможет вернуться к холодильнику.

– Слава! Я спрашиваю, что будем делать?

– Не знаю. – равнодушно ответил он.

Это прозвучало практически как «сама разберешься».

Я сказала, с трудом сдерживаясь:

– Это так и будет продолжаться? Я все время должна тащить все на себе?

Слава поморщился, потом недовольно проговорил:

– Давай, у каждого будет своя зона ответственности, хорошо? У тебя – дети. У меня – разные хозяйственные вопросы. Ну, починить, тяжелое передвинуть…

И тут у меня случился срыв. Или помутнение. Или наваждение…

Словом, я с остервенением начала расшвыривать в разные стороны хлам, собранный на балконе:

– Ах, ты по хозяйственным вопросам?! А это что такое?! А это?! Сколько раз я просила тебя это убрать?! На балконе шагу ступить нельзя!!! А это…

Я запнулась. Из какого-то непрозрачного пакета, который я извлекла из недр мусорной кучи, вывалилась… кость. Маленькая кость.

У меня в глазах потемнело. Хриплым от ярости голосом я спросила:

– Только не говори, что так и не выкинул кролика…

Муж нахмурился:

– Да я вроде выкидывал…

– Вроде?! – прохрипела я, встряхнув пакет. – Вроде?! Тогда какого черта он все еще здесь лежит?!

– Ты же говорила, что он был в синем пакете. – продолжал нелепо оправдываться Слава. – А этот черный…

– А заглянуть ты не додумался?!

– Ага! Ты, значит, боишься, а я должен рваться полуистлевший труп разглядывать?!

У меня слова закончились. Я просто задохнулась от полного одиночества и безысходности. И со всей накопившийся злости тряхнула пакет.

Он лопнул. На холодный бетонный пол выкатилась кость.

Пятерня. Маленькие белые пальчики.

Человеческие пальцы.

И тут раздался душераздирающий крик. Такой, что зазвенели стекла. Вопль взметнулся вверх и, пульсируя, затопил все пространство вокруг нас.

И я далеко не сразу поняла, что это кричу я сама.

«Думай о своем ребенке». Эта мантра должна была помочь мне пережить все тяготы беременности. Но она не помогла. Я просила реальной помощи, а на меня смотрели, как на раскапризничавшийся инкубатор, который плохо выполняет свои обязанности. Токсикоз? Это нормально! Ты же беременна. Лекарство от токсикоза? Нет, не слышали. Есть, правда, одно средство, но оно настолько вредное, что применять его можно только в случае голодной смерти инкубатора. Ты еще не умираешь? Вот и нечего. То же самое про отеки: ешь меньше соли, больше стой на коленях. Изжога? Ешь морковку. Мутит от запахов? Убираться надо лучше! Сонливость? Ложись раньше. Право, ни одна женщина еще не умерла от своей беременности. А если это, наконец, случится, кто-нибудь додумается придумать лекарство, чтобы облегчить жизнь будущей матери? Или материнства в принципе не бывает без страданий и самопожертвования?»

Мумифицированный труп младенца. Пожилой эксперт сидел возле него на корточках. Еще два полицейских разбирали завалы балкона, пытаясь разыскать следы. Следователь Екатерина Николаева прислонилась к дверному косяку, и наблюдала за работой эксперта, стараясь не слишком вглядываться в тело жертвы:

– Можете сказать, сколько он тут пролежал?

– Нет, – мужчина поправил очки на носу, – Мумифицированные тела могут храниться неопределенно долго.

– А сколько времени нужно телу, чтобы дойти до такого состояния? – спросила Екатерина.

– В целом, от четырех до шести месяцев. Правда, были случаи, когда мумификация проходила всего за месяц. Также надо учитывать, что это младенец, а их тела больше подвержены подобному процессу, в связи с малым количеством подкожной клетчатки.