Помнить нельзя забыть - Елена Офицерова

Марина Ивановна попыталась было достучаться до его одинокого сердца, но, не добившись результата, тоже оставила попытки снова выйти замуж и занялась бизнесом и сыном.

Все эти обстоятельства не помешали им остаться хорошими друзьями.

– Подумать только, нам уже по пятьдесят, – громко вздохнула Марина Ивановна в кабинете Зимина, когда пришла за деньгами для подарка Алле Борисовне. – Вот летит время.

Она встала и размашистой походкой подошла к окну, выходящему в сад. Погодаева была крупной женщиной с массивной прической из обесцвеченных волос, широким симпатичным лицом, на котором выделялись густо подведенные черным карандашом голубые глаза и крашеные ярко-красной помадой губы.

– Нам с тобой в прошлом году юбилеи были, – задумчиво сказала она, глядя через раскрытое окно на зеленые кудрявые березки, качающиеся на легком летнем ветерке. – А Алке через три дня будет.

– А где она, кстати? – спросил Зимин.

– Ты что забыл, Ген? – повернулась Марина к другу. – К ней же сын на юбилей приезжает из Москвы. С внуком. – И она широко улыбнулась. – Встречать поехала.

– А вот сноха почему-то не приезжает, – с тонкой иронией заметила она, садясь в кресло напротив директорского стола.

– Ну, она же в посольстве работает, – проговорил Геннадий Петрович. – Там строго. Могут и не отпустить.

– Да ладно, – отмахнулась женщина. – Вечно ты всех оправдываешь.

* * *

– Бабуля! – кинулся в объятия Аллы Борисовны внук Юрочка.

Она встречала их в аэропорту с огромным бело-коричневым медведем в руках. Мальчик принялся с восторгом тормошить игрушку, восхищаясь ее внушительными размерами и мягкостью.

– Привет, мам, – Вадим, наклонившись, поцеловал мать в щеку.

Высокий, красивый, черноглазый, с густыми темными кудрями молодой парень, одетый «с иголочки», представлял собой эталон мужской красоты. Алла с гордостью отмечала, что все женщины и девушки в аэропорту оглядывались на ее сына с восторгом в глазах, а юноши смотрели ему в след с завистью. Внук Юрочка был точной копией своего отца.

– А мама на работе, – старательно выговаривая слова, сказал мальчик. – Она не приедет.

Мать и сын переглянулись, и Алла ободряюще кивнула ему головой. За шесть лет брака сына свекровь и сноха – москвичка – виделись всего два раза. Когда Алла приезжала к ним на свадьбу, и потом приезжала на рождение сына. Сама сноха никогда не была в родном городе мужа. Отговаривалась она занятостью на работе.

Но Алла Борисовна на нее не обижалась. Ей было достаточно внимание сына, который обязательно, каждый год, приезжал к ней на день рождения, а в последние три года привозил с собой еще и внука.

– Ну, поехали домой, – женщина счастливо улыбнулась. – Я там стол накрыла для вас.

– А вкусняшки будут? – серьезно спросил Юра.

– Конечно, будут, – рассмеялась Алла и погладила внука по голове.

На следующее утро она с гордостью показывала коллегам по работе две фотографии, которые привез ей сын. На одной из них он стоял на скале возле водопада, а на другой – они с Юрочкой, улыбаясь, стояли на горной тропе. Семья недавно ездила отдыхать в какой-то высокогорный санаторий и фотографировалась там.

– Ах, какой красавчик! – восхищенно воскликнула Любочка.

– Кто? – с иронией спросила Виктория. – Папа или сын?

– Оба! Оба. – Любочка широко улыбалась.

– В этих горах он у тебя как настоящий «абрек». – Марина похлопала Аллу по плечу. – Он и похож на горца. Кто его отец-то по национальности? – И она лукаво подмигнула окружающим.

– Да русский он, русский, – добродушно улыбалась Демидова, пряча фотографии в сумочку. – Пусть они всегда будут со мной.

На столе у Погодаевой зазвонил телефон. Она подняла трубку и через несколько мгновений согласно кивнула:

– Хорошо.

– Пойдем, Алла, – с озабоченным видом сказала она, призывно махнув рукой. – Директор нас вызывает.

Когда они вышли в коридор, она прошептала:

– Голос у него какой-то странный. Не случилось ли чего?

Зайдя в приемную, они сразу же подсели к секретарше Зимина.

– Светочка, – медоточивым голосом начала Марина Ивановна. – Ты же всё, про всех, всегда знаешь. Скажи, не случилось ли чего нехорошего?

– Да нет, Марина Ивановна, – улыбаясь, сказала девушка. – Все как всегда.

Она работала в этой фирме уже пять лет и хорошо успела узнать всех сотрудников. Бесконфликтная, со спокойным ровным характером Света со всеми была в хороших отношениях. Соломенные волосы, уложенные в модную прическу, обрамляли красивое лицо, чуть тронутое макияжем. Приветливая улыбка, не сходящая с ее губ, делала девушку намного моложе ее тридцати трех лет. Одета она была всегда подчеркнуто аккуратно, строгий офисный костюм с юбкой чуть выше колен, светлая блузка под ним и маленькая блестящая брошь на лацкане пиджака, которая менялась почти каждую неделю. Блестящие безделушки были слабостью Светы, и коллеги постоянно на все праздники дарили ей бижутерию, в основном цветные броши из светлого и желтого металла. Они приятно смотрелись на черном костюме и своим блеском радовали глаз.

– Не знаешь, зачем он нас вызывает? – заговорщически прошептала Погодаева.

– У него там гости, – так же шепотом ответила Света. – Военные. Может им надо чего-нибудь? – предположила она и пожала плечами.

– Ладно, пошли, – кивнула Марина Алле и решительно постучала в дверь.

Получив разрешение, они вошли в кабинет директора.

– Проходите, присаживайтесь, – Зимин встал со своего места и жестом указал им на стулья возле стола для совещаний. Там уже сидели два человека в военной форме и один в штатском. Геннадий Петрович подошел к ним и сел во главе стола.

– Алла Борисовна, – обратился он к женщине. – Ты, оказывается, скрыла от нас свое боевое прошлое?

Лицо Аллы окаменело, взгляд стал напряженный и злой. Она встала и остекленевшими глазами уставилась в пустоту. Такого чужого лица ее друзья никогда не видели.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – медленно, ледяным голосом произнесла она.

Зимин растерялся. Он тоже встал и непонимающе оглядел собеседников. Посмотрев на Марину, с грохотом отодвинувшую стул и вставшую рядом с Аллой, он виноватым голосом произнес:

– Да вот товарищи из Федеральной службы безопасности говорят, что ты воевала в Афганистане.

– Я НЕ воевала в Афганистане, – раздельно и четко проговорила Алла тем же голосом.

Геннадий Петрович вопросительно посмотрел на военных.

– Может ошибка? – вежливо спросил он.

– Нет никакой ошибки, – твердо ответил один из них – полковник ФСБ.

– Вы – Демидова Алла Борисовна – двадцать восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения. Так? – резко спросил он, обращаясь к женщине и пристально глядя ей в глаза снизу вверх.

– Так, – ответила она и выдержала его взгляд.

– Вы были призваны в ряды Советской Армии в сентябре тысяча девятьсот восьмидесятого года и проходили службу в группе особого назначения «Зеро» Комитета государственной безопасности Советского Союза под позывным «Скорпион». Комиссованы по ранению в июле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года в звании капитана Советской Армии. – Он сделал многозначительную паузу и снова спросил, – Так?

– Это секретная информация, – уступая его натиску, ответила Демидова. – Я давала подписку о неразглашении.

– На двадцать пять лет, – констатировал полковник. – А прошло уже тридцать.

– В этом году были рассекречены архивы КГБ, – мягко начал объяснять другой военный – майор ФСБ. – Мы ищем ветеранов Афганской войны, которые были засекречены или работали под прикрытием.

– Зачем? – резко спросила Алла.

– Ну, затем…, – растерялся майор, – чтобы воздать им должное уважение, почет и славу.

Женщина, усмехнувшись, упрямо мотнула головой в знак неприятия этого ответа.

Зимин и Погодаева во все время разговора стояли с удивленными лицами и переводили непонимающие взгляды то на людей в форме, то на свою коллегу.

– Молодец, капитан. Ты никогда не сдавала своих позиций.

Все резко повернулись в сторону говорившего.

Это был седой старик, в темно синем костюме и белой рубашке с галстуком. Он встал из-за стола, выпрямился во весь свой высокий рост, и сразу же стала заметна военная выправка, вырабатывающаяся за годы службы у кадровых офицеров и остающаяся на всю жизнь.

Алла Борисовна сделала шаг в его сторону и внимательно вглядывалась в незнакомца. На ее лице тенью проносились воспоминания. Наконец, она узнала его, и ее глаза невольно наполнились слезами.

– Товарищ майор, – только и смогла выговорить она дрожащим голосом.

– Генерал-майор, – поправил ее старик. – Правда в отставке, – добавил он тут же и пошел к ней навстречу, широко раскинув руки.