Жадность и зависть. Из серии «Сказочная педагогика» - Виктор Кротов

Нелюбовь к делёжке

Жадность может носить самый разный характер. И то, в чём она выражается, говорит о многом. Даже самый примитивный вид жадности – обжорство – имеет свою физиологическую и психологическую подоплёку, побуждающую не столько осуждать, сколько сочувствовать. За нежеланием расставаться со своими вещами, игрушками может скрываться и привязанность к своей кукле, и печальный опыт унижения со стороны более сильного, отбирающего то, что ему понравилось.

Но самое главное в другом. Как говорил писатель Франц Кафка, «жадность – один из вернейших признаков того, что человек глубоко несчастен». Даже если этому человеку не так много лет, даже если это «глубоко» не так трагично, как у взрослого, воспитателю стоит иметь в виду это предупреждающее высказывание. И отличать жадность как хватательный рефлекс возрастного неразумия от жадности-симптома, свидетельства внутреннего неблагополучия.

Впрочем, хорошая сказка может помочь не только в «симптоматическом лечении», но и в общем улучшении внутридушевного климата. Наше дело – поддержать её в этом.

Белая зависть и чёрная повязка

Как и в случае с жадностью, мы не можем считать зависть заведомо отрицательным свойством, достойным всяческого осуждения. Например, желание брать пример с кого-то – не означает ли своего рода зависти к чужим качествам? Да и когда взрослый говорит о том, что испытывает «белую зависть», всегда ли можно быть уверенным в её безукоризненной белизне?

Но всё-таки зависть, особенно материальная, чаще разъедает душу ребёнка, чем приносит какую-нибудь пользу. «Зависть – это чёрная повязка на глазах Разума», – гласит абхазская пословица. Через эту повязку трудно видеть мир без искажений. И снова воспитателю стоит подумать о первопричине завистливых переживаний.

Композитор Александр Скрябин писал: «Зависть – признание себя побеждённым». Почему ребёнок переносит внимание со своего на чужое? Каких сказочных свойств или обстоятельств жизни ему не хватает, чтобы побеждать самому? Или не таких уж и сказочных? Впрочем, можно начать именно с них.

Сказки в действии

Далее представлены десять сказок (две из них являются фрагментами сказочной повести, но представляют собой сюжетно законченные сцены), рекомендуемых для использования в рамках темы этого выпуска. К каждой из сказок даны два комментария: один вступительный, до сказки, другой заключительный, после неё. Однако эти комментарии ориентированы не только на конкретный текст, они намечают общую методическую канву принципов и возможностей сказочной педагогики.

Особое значение имеют вопросы к сказке, которые предназначены для общения с детьми на затронутую в ней тему. О том, как пользоваться этими вопросами, подробнее сказано в начале книги.

Сказка 1

Сколько угодно того, чего хочется

Когда ребёнку что-то очень нравится, ему зачастую кажется, что он не получает этого в достаточном количестве (особенно если его и в самом деле строго ограничивают, исходя из каких-то там взрослых соображений, которые малыш не всегда разделяет). Такое чрезмерное (жадное) стремление к желанному в некоторых случаях можно было бы «излечить», сняв ограничения и позволив перенасытиться тем, чего так хочется. Но это редко осуществимо – или из-за материальных затрат, или из-за того, что ограничения и в самом деле оберегают ребёнка от осложнений жизни (от аллергии, например).

Зато в сказке такой эксперимент вполне допустим. Почем у бы не отправить того, кто ОЧЕНЬ любит сахарную вату, в страну, где всё из неё – только руку протяни. Дело, конечно, не в сахарной вате (это может быть шоколад или, скажем, мультики), а в том, не начнёт ли наше желание изменять нас. Если весь мир заполнен ею, то и ты сам, того гляди, окажешься сахаро-ватным. Напрямую об этой опасности (которая похуже аллергии) не поговоришь, а сказочным языком – пожалуйста.

Страна из сахарной ваты

Ням очень любил сахарную вату. Как же её не любить – такую сладкую, такую воздушную, такую пушистую!.. Продавцы сахарной ваты – самые счастливые люди на свете. Так он думал, когда видел кого-нибудь из них. Ведь они умеют её делать, а значит и есть могут, сколько угодно. Этим они наверняка и занимаются, когда кончается их рабочий день и они остаются наедине со своим сахароватно-изготовительным механизмом.

И вот однажды Няму удалось разговориться с одним таким счастливым человеком. Его даже трудновато было разглядеть за сахарным туманом, окутывающим карусель, на которой обычный сахар превращался в тончайшую паутину.

– Послушай, – сказал сахарный мастер, – ты часто у меня сахарную вату покупаешь. Она тебе очень нравится?

Глаза Няма наполнились таким восторгом, что мастер тут же всё понял.

– Ты, наверное, мог бы одной сахарной ватой питаться?

Ням закивал так энергично, что мастер испугался за его голову и придержал её за подбородок, чтобы не отвалилась.

– Тогда я угощу тебя Радужной Ватой, – решил мастер. – Она перенесёт тебя в страну Сахаватию… если, конечно, ты не испугаешься такого необычного путешествия. Как, не боишься?

Тут Ням изо всех сил замотал головой, и заботливый мастер остановил её за уши.

А потом принялся готовить Радужную Вату. Подсыпал в свою машину сахарный песок и стал добавлять к нему щепотки разноцветных порошков, дирижируя палочкой, на которую виток за витком наматывались радужные паутинки.

Когда Ням получил наконец в руки целое пёстрое облако на дирижёрской палочке и откусил кусочек, в голове у него всё закружилось от восторга. А потом… Потом он обнаружил, что находится в Сахаватии.

Ах, какой запах стоял здесь повсюду! И всё было таким мягким, таким воздушным, таким пушистым… И таким сладким, если откусить… Не однообразно сладким, а с тысячей разных привкусов – клубничным, шоколадным, арбузным, и вовсе незнакомые привкусы были…

Мысли в голове у Няма были тоже такими приятными – фруктовыми, ягодными, кремовыми… А прежних мыслей и забот совсем не осталось. Что им здесь делать, где всё так мягко, воздушно, пушисто… Ням наслаждался и даже не знал, сколько часов прошло с тех пор, как он оказался в Сахаватии. Или дней? Или недель? Или…

И вдруг перед ним возник мальчик. Только что не было его – и вдруг появился. Он был примерно такого же роста, как Ням, а в руке держал большое облако Радужной Ваты на палочке.

– Хм, не соврал мужик, – задумчиво произнёс паренёк. – Вроде я и впрямь в этой… как её… Ватасахии. Надо проверить.

И тут он потянулся к Няму, схватил его за рукав – и дёрнул. Надо же, кусок рукава, чуть ли не половина, легко и мягко оторвался, оставшись в руке у незнакомца. Мальчик поднёс обрывок ко рту и быстро с аппетитом слопал.

– Да, – сказал он с интересом, – настоящая сахарная вата. А если нос отщипнуть?..

И он снова протянул руку к Няму.

Но тот не стал дожидаться новой проверки. Он прыгнул в мягкие разноцветные кусты – и пустился наутёк.

«Неужели и рубашка у меня теперь сахароватная, и… и… неужели Я САМ тоже?!..» – с ужасом думал Ням, убежав подальше и убедившись, что никто за ним не гонится.

– Нет, я больше на хочу здесь оставаться! – закричал он изо всех сил и замотал головой.

– Хочу обратно, в свою жизнь! Пусть даже без всякой сахарной ваты! – и он быстро-быстро закивал, подтверждая своё желание.

От этих мотаний и киваний в голове у него всё закружилось – и…

– Не пойму тебя, – говорил продавец сахарной ваты, придерживая Няма то за уши, то за подбородок. – Спрашиваю, хочешь ли ещё порцию, а ты молчишь. То киваешь, то головой мотаешь. Делать тебе ещё или не делать?

– Больше не хочу в Сахаватию, – прошептал Ням, с ужасом глядя на оборванный рукав рубашки, и торопливо зашагал к дому.

Рукав-то мама отремонтирует. Ну, поругает немного, это не страшно. Вот как бы узнать, сколько часов он провёл там, в Сахаватии. Или дней? Или…

Всё дело в материале

Сахаватию очень легко смастерить из распушённых кусочков обычной ваты, приклеив их к картонке-основанию. Можно сделать деревья, траву, дома, тамошних существ и всё прочее, к чему подтолкнёт ребёнка фантазия. А нам, взрослым, интереснее всего – из какого материала создателю ватной страны захочется сделать самого Няма? Позаботимся незаметно, чтобы поблизости оказались пластилин, бумага или картон, а может быть, даже маленькие куколки.

А потом, когда всё закончено, можно поговорить о материалах. Не забудем похвалить и того, кто выбрал для героя сказки не вату, а другой материал (за то, что он верит в способность мальчика остаться самим собой), и того, кто сделал Няма из ваты, превратив его в часть Сахаватии (за то, что он понимает главную опасность для человека, который слишком сосредоточился на чём-то одном).