Первая любовь. Ты мой кофеин - Елена Зандерболт

университет, Олег раз за разом пытался построить свой бизнес, но постоянно прогорал. Катя и мама упрашивали его восстановиться в университете на когда-то любимом им экономическом факультете, но он стоял яро против. Так же жестко он стоял за обязательное получение высшего образования Катей. Вот такой парадокс. Просто он видел себя добытчиком семьи, забирающим все обязанности по финансовой части. Как он любил цитировать актера из одного фильма, «бабки, сука, бабки» были его прерогативой, когда единственной задачей, поставленной перед Катей, было стать счастливой. И неважно, что она сама понимала под счастьем: семью с пятью детьми, учебу в лучшем университете города, новый Майбах, — да что угодно, Олег во всем был готов поддержать сестру.

Так же, как и она его. Помогала воплощать в жизнь каждую бизнес-идею. Вместе с ним сколачивала шкафы для продажи мелочевки из Китая по фиксированной цене, когда такие лавки и углы росли в Петербурге как грибы. Выбирала с ним дизайны чехлов для нового магазина аксессуаров для телефонов. Даже научилась крутить идеальную шаверму, когда Олегу приспичила идея открыть свою модную забегаловку. И вот она сейчас в очередной раз стоит посреди полного бардака, который в голове ее брата должен был стать новым успешным делом.

Но в этот раз девушка сама, как никогда, верит в успех этой затеи, потому что она их общая.

Катя, еще на фоне выпускных экзаменов пристрастившаяся к кофе, в какой-то момент нащупала только появляющийся тренд на спешелти-кофе, разную обжарку и даже моду на декаф. Олег, глаза которого загорались от одного щелчка пальцев, воодушевился идеей настолько, что уже год как имеет свой бизнес по обжарке кофе в Петербурге. Локальный бренд постепенно стал расти, и Олег, наконец, смог позволить вложить большую сумму денег в давнюю мечту сестры (ну и, если честно, свою тоже) — кофейню.

Кате не особо нравилось расположение выбранного для аренды пространства, но не хотела ругаться с братом из-за этого. Она доверяла ему в принципиальных решениях, лишь изредка выступая против. В основном девушка или подчинялась, или втихую делала так, как сама считала нужным, всегда становясь в таких случаях правой.

Поэтому, взвесив по степени важности все задачи, Катя громко выдохнула и полезла через залежи стульев и столов за стремянкой. Необходимо было аккуратно замазать царапины на внешнем фасаде, которые случайно нанесли при установке вывески названия кофейни. Погрузив лестницу себе на плечо, блондинка с горем пополам вылезла из кофейни на улицу. Поставив на верхнюю ступеньку литровую банку краски, Катя посмотрела и оценила масштаб предстоящей работы.

Девушка проверила устойчивость стремянки и медленно полезла наверх. Курляндская улица, по своему обыкновению, была пуста: можно было увидеть в лучшем случае одну машину в час. Народ тоже проходил редко. Поэтому Катя даже удивилась, услышав какой-то гогот через дорогу от нее. Оборачиваться не стала, боясь навернуться с не особо устойчивой лестницы, хоть и было интересно, кому принадлежали звонкие голоса. Все-таки с вывеской хотелось разобраться быстрее.

Из-за своего невысокого роста Кате приходилось вставать на носочки, чтобы дотянуться до уже всем сердцем ненавистных черных полос. Стараясь аккуратно их замазать белой краской и не задеть вывеску, она попутно старалась лавировать на неустойчивой стремянке. Смех парней на заднем фоне уже успокоился, до Кати долетело лишь громогласное «всем пока». В этот момент она полезла к дальней царапине, решив самое сложное закрасить первым.

Послышался шум откуда-то взявшейся и стремительно проезжающей машины. Катя даже не отреагировала бы, ведь она находилась на пешеходной зоне. Однако стремянка почему-то все равно на мгновение качнулась, заставив девушку быстро схватиться за поручни, тем самым задев стоящую наверху банку краски.

Не успела Катя успокоиться от неожиданного страха упасть, как увидела, что банка с краской полетела вниз, оставляя красивые длинные белые брызги на бордюре. А еще и на штанах и кроссовках мимо проходящего парня.

— Черт! — не сдержала ругательства Катя. — Боже мой, простите, пожалуйста, я сейчас помогу оттереть.

Спрыгнув с лестницы, высоту которой еще пару секунд назад боялась, Катя помчалась в кофейню за влажными салфетками. Не теряя времени на их поиск в рюкзаке, просто схватила сумку с собой и выбежала к стоящему смеющемуся парню.

— Ничего страшного, этим кроссам все равно такая участь и предстояла, — выдохнул юноша, сдерживая смех. Катя, не отреагировав на слова, подлетела к нему, судорожно вытаскивая салфетку из пачки и пытаясь оттереть с носка обуви белые пятна, которые уже крепко схватились с кожей. — Да ну что ты, прекрати, а.

Молодой человек присел на корточки, беря девушку за локоть и поднимая ее с асфальта, подальше от своих кроссовок.

— Давайте я заплачу тогда за новые кроссовки, — нервно ответила Катя, поднимая глаза на парня. Только тогда она заметила, что он обратился к ней на «ты», а еще поймала себя на мысли, что юноша слишком хорош.

— Еще раз говорю, прекрати. У нас у самих вон там, — махнул головой на здание через дорогу, — типа стройка. Убил бы эти кроссы и так.

— Мне все равно очень неудобно, — засмущалась Катя и даже опустила глаза. — Позволь хотя бы кофе угостить.

— А вы тоже скоро открываетесь? — оглядел вход кофейни молодой человек.

— Д-да, — запнувшись, ответила Катя. — Через три недели.

— Я забегу на открытие, — подмигнул парень, заставив девушку еще больше смутиться. — А сейчас надо идти. До встречи, прекрасный маляр.

Отсалютовав, юноша поспешил в сторону метро. А Катя так и осталась стоять на месте, смотря то на уходящего парня, то на узоры растекающейся краски, и ругая себя за то, что тоже резко перешла с ним на «ты».

Глава 2. Улыбка, кастомайз и встреча

Белые пятна краски, оставшиеся на кедах молодого человека, каждый раз заставляли его улыбаться.

Друзья по театральному цеху громко смеялись над кастомизацией Сергея, пытаясь выведать, что же на него нашло, раз он решил украсить свою обувь столь ярко и дерзко. Однако парень упорно молчал.

— Сережа, ну ты идешь? — на всю улицу крикнул кучерявый низкорослый парень.

— Да, Никит, иду, — крикнул Сергей, не отрывая взгляд от больших окон готовящейся к открытию кофейни. Он специально замедлил шаг, в надежде увидеть за стеклами ту незнакомку, что столь скрупулезно пыталась влажными салфетками оттереть водоэмульсионную краску с его обуви. Но уже который день актер видел лишь маячившего в окнах парня с выбритыми висками и футболкой с принтом «Короля и Шута», напоминающего больше какого-то рокера, чем директора модной кофейни.

— Кого ты там все высматриваешь? — нахмурил брови Никита, когда Сережа подошел к нему ближе.

— Просто пытался