Загадка красных гранатов - Антон Иванов

Скользя по обледенелому тротуару, Иван свернул на улицу Правды и поспешил к экспериментальной авторской школе «Пирамида». До звонка на первый урок осталось всего пять минут. Иван понесся на всех парах. А так как было скользко, он смотрел себе под ноги. Поэтому и не заметил продавца из вагончика, тащившего огромную коробку фруктов. Столкнувшись, оба упали. Коробка с фруктами, впрочем, тоже, и по белому снегу рассыпались зеленые яблоки.

— Ой, извините. — Иван первым вскочил на ноги. — Я сейчас все подберу.

И он принялся кидать яблоки в пустой ящик.

— А-а, — узнал его продавец. — Это ты! Гранаты для бабушки.

— Да, да, — с облегчением произнес Иван и, стремясь отвлечь продавца от происшествия (а то ещё даст по шее за испорченный товар!), скороговоркою выпалил: — Только бабушка так ваших гранатов и не попробовала. Я пришел, а её как раз увезли в больницу.

— Вах! — с сочувствием поцокал языком черноглазый продавец. — А что с твоим бабушкой?

— Грипп и сердце, — чувствуя, что гроза миновала, с охотою пояснил Иван. — Врачи говорят, обойдется.

— Пожилой человек, — с ещё большим сочувствием продолжал торговец. — Грипп и сердце очень опасно. Гранат-то, наверное, в больницу ей повезешь?

— Нет, — покачал головой Иван. — Мама говорит, ей пока ничего не надо.

— Тогда сам скушаешь. Очень полезно. Кровь обновляет. И папе с мамой твоим тоже хорошо. Гранат кровь обновляет, — продавец проявил заботу о всей семье Холмских.

— Не, мы их не любим, — внес ясность Иван. — Там косточек слишком много. Плевать лень. У нас их только бабушка ест.

— Ну, оставь полежать, — посоветовал продавец. — Гранат у меня хороший. Долго свежим будет. А если какой другой овощ-фрукт понадобится, приходи. Самое лучшее отберу. Например, мандарин марокканский. Хороший, сладкий, совсем без косточки. Покупай, не пожалеешь.

— Да я у вас и так все время покупаю. — И, покосившись на часы, Иван понял, что в «Пирамиде» уже вот-вот должен раздаться первый звонок. — Ой, извините. В школу опаздываю.

— В «Пирамиде» учишься? — осведомился продавец.

— Ага, — уже на ходу кивнул Иван и понесся дальше.

Звонок он услышал на дворе. «Черт, — пронеслось в голове у мальчика. — Опять сейчас Тарас Бульба заловит».

Тарас Бульба, или, точнее, прозванный так за огромные черные казацкие усы и внушительный рост завуч экспериментальной авторской школы «Пирамида» Афанасий Иванович Майборода, как раз неделю назад объявил «решительную борьбу с опозданиями». И надо же было как раз за эту неделю второй раз ворваться в вестибюль школы после первого звонка.

— Холмский! — будто по заказу приветствовал его хищно-радостный возглас Афанасия Ивановича. — Что-то ты не торопишься.

— Наоборот, Афанасий Иванович! Очень тороплюсь! — Иван попытался выйти из положения.

Он хотел проскользнуть в раздевалку, однако толстый завуч заключил его в отеческие объятия.

— Теперь не торопись. Вот сейчас в дневнике замечание запишу, и можешь быть свободен.

Тут Иван с ужасом обнаружил: пакета со сменкой и физкультурной формой при нем нет. А главное, он никак не мог вспомнить, куда же все это делось? То ли дома спросонья оставил, то ли уронил возле выгончика, когда с продавцом столкнулся? Форма-то ладно. Физкультура сегодня на двух последних уроках. А вот сменка… По её поводу тоже совсем недавно жуткий скандал устроили. Мол, не переобуваются, и из-за этого в школе грязь, а к тому же и полы портятся.

В общем, Иван понял: отсутствие сменки нужно срочно заматывать.

— Афанасий Иванович, — жалобно произнес он. — Не надо замечания. Я не виноват. У меня бабушка в больницу попала.

Пытаясь осмыслить полученную информацию, Тарас Бульба задумчиво потеребил лихо закрученный казацкий ус. Однако сделать этого не успел, ибо к ним подошла директор «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая.

— Ваня, что с вашей бабушкой? — с подчеркнутым участием осведомилась она.

— Грипп и сердце. В больницу попала, — коротко проинформировал её тот. — Говорят, обойдется.

— Когда же это случилось? — заломила руки директриса.

— Вчера. Днем, — пояснил Иван.

— Ох! — вздохнула Екатерина Дмитриевна. — Бедная Инга.

С Ингой Сергеевной она была знакома уже много лет. Они вместе учились в институте, да и позже поддерживали приятельские отношения.

— Передай мамочке: сегодня вечером обязательно ей позвоню, — просюсюкала Екатерина Дмитриевна и, потрепав Ивана, как маленького, по голове, скомандовала: — Ну, иди скорей на урок.

«Кажется, пронесло, — уже мчась по лестнице к кабинету литературы, с облегчением подумал он. — Видимо, иногда даже от Рогалевой-Кривицкой бывает польза».

Добежав до класса, Иван просунул голову в дверь.

— Ольга Борисовна, можно войти?

— Опаздываешь, Холмский, — откликнулась молодая классная руководительница восьмого «А».

— Извините, так получилось, Екатерина Дмитриевна внизу задержала, — нахально заявил Иван.

— Интересно, по какому поводу? — кинула на него ехидный взгляд классная.

— По поводу моей бабушки, — не стал скрывать Пуаро. — Ее положили в больницу, а Екатерина Дмитриевна забеспокоилась. «Господи, — про себя добавил он. — Что-то у меня сегодня все к бабушке сводится. Она, наверное, бедная, там в больнице совсем изыкалась. Надеюсь, ей от этого хуже не станет».

— Ну, раз так, тогда садись, — явно смутилась Ольга Борисовна.

Иван плюхнулся на свое место рядом с Павлом.

— Пуаро, ты выкручиваешься, или действительно бабка в больнице? — немедленно осведомился он.

— Действительно, — прошептал тот. — От тебя как раз шел, а её увезли.

— А что с ней? — поинтересовались сидевшие по другую сторону от него Марго и Варвара. Парты в кабинете литературы были расставлены не рядами, а подковой, в центре которой стоял стол Ольги Борисовны.

— Сердце после гриппа, — Ивану уже надоело объяснять всем одно и то же.

В черных глазах Марго блеснула тревога, а ангелоподобная голубоглазая Варя, тряхнув головой, увенчанной золотистыми кудрями, хмыкнула:

— По-моему, ты не совсем точен. Не осложнение от гриппа, а осложнение от Вани.

Иван сердито ответил:

— А по-моему, твои шуточки сейчас неуместны.

— Ваня, — Варвара всплеснула руками. — Никто не шутит. Я совершенно серьезно.

— Тем более… — начал было Иван, но тут вмешалась Ольга Борисовна:

— Ребята, ребята, у вас все-таки урок литературы. Конечно, у Холмского дома ужасное происшествие, но давайте не отвлекаться.

— Давайте, — легко согласилась Варя, ибо сама уже поняла, что немного переборщила.

Урок пошел своим чередом. А на перемене к Ивану подлетел длинный тощий Муму и, конечно же, задал все тот же вопрос:

— У тебя действительно бабка в больницу попала?

— Нет, знаешь, я так шучу, — огрызнулся Иван.

— Я серьезно, а ты, — обиделся Муму.

— Ваня, надеюсь, ты уже привык, что наш Мумушечка всегда серьезно говорит глупости, — не удержалась Варвара от очередного выпада.

— Почему глупости? — взорвался Муму. — Я, может, хочу Ивану помочь. Совет добрый дать.

— Ваня, не слушай его добрых советов! — Варя с трагическим видом схватилась за голову. — Они вредны для здоровья.

— Так сказать, Панова предупреждает, — засмеялся Луна. — Советы Муму опасны для вашего здоровья.

— Очень умно, — набычился Герасим. И, делая вид, что ему все равно, пусть отпускают свои дурацкие шуточки, вновь обратился к Ивану: — Так что там с твоей бабушкой?

Холмскому стало ясно, что без ответа Муму от него не отвяжется. И он с видом мученика повторил уже заученное:

— Сердце и грипп. Осложнение.

Худое, скуластое лицо Каменного Муму приняло тревожное выражение.

— Учти, Иван, — многозначительно изрек он. — Я слышал, что на Москву надвигается очень опасная эпидемия респираторной вирусной инфекции. Мой дедушка даже Арчибальда на всякий случай привил.

— Арчибальда-то зачем? — искренне удивился Иван.

Карликовый пинчер со звучным именем Арчибальд принадлежал дедушке Герасима — Льву Львовичу, который носился с ним, как с маленьким ребенком. Например, по мнению Льва Львовича, Арчибальду было вредно ходить лапами по «экологически грязному» московскому асфальту и дышать «стелющимися по земле выхлопными газами». Поэтому бедного карликового пинчера выгуливали в специальной сумке, которую выгуливающее лицо вешало себе на шею. А для всех прочих дел, которые другие собаки совершают во время прогулок, Арчибальду купили кошачий туалет с наполнителем.

— На фига его прививать? — продолжал Иван.

— Дед говорит, мы носим Арчибальда на руках, все вокруг на него дышат, чихают и кашляют. Значит, он может заразиться, — с важным и совершенно серьезным видом растолковал Муму.