Опасные иллюзии - Галина Рябинина

– Во-о-от! – решила закрепить успех: – А еще у нас Саня ЧУДО как хорошо поет! Так что мы точно без чудес не останемся!

– Сань, правда, бери-ка гитару…

Молодой человек, к которому были обращены эти слова, взял стоящий рядом инструмент и стал пробовать струны, чтобы немного подстроить.

– Да, похоже, чудеса становятся уделом исключительно чувственно-эмоциональной сферы…

Молодежь тем временем устраивалась поудобнее: кто на кресле, кто на стульях, кто вдоль дивана и стен прямо на полу. Саша Лутягин сам сочинял песни и исполнял. Слушать его любили.

Лиза Миронова встала, потихоньку подошла к Кате и шепнула: «Мы пойдем уже, наверное. Пора». Та кивнула и стала искать глазами фото родителей ребят – в конце вечера все снимки планировала раздать их владельцам.

Толя тоже вышел в прихожую проводить Лизу и Влада.

Катя принесла две оформленные в рамки фотографии и положила каждую в пакет. Заранее подготовленная стопка пакетов с изображением кадров из старых фильмов лежала у двери на тумбочке. Вручила уходящим гостям.

– За фото отдельное спасибо! – Влад рассмотрел пакет с обеих сторон, улыбнулся: – стиль мероприятия выдержан до конца, буквально до порога.

Лиза поцеловала подругу:

– Все здорово было. Извини, что уходим раньше. Не могу нарушить традицию: Славку в экспедицию всегда всем семейством провожаем.

– Понятно. Я не обижаюсь.

Попрощавшись, Лиза с Владом ушли.

– Катюш, ты возвращайся к народу, а я – попозже, позвонить надо.

Катя вернулась в гостиную, а Толя прошел в соседнюю комнату и прикрыл за собой дверь.

Вечеринка была в самом разгаре…

… Расходились уже за полночь. Проводив гостей и закрыв за ними дверь, Катя отправилась в гостиную убрать со стола. Составила тарелки в стопку – понесла на кухню. Там к своему удивлению увидела Толю.

– Вот так сюрприз! А я думала, ты опять исчез, не попрощавшись, как в середине вечера…

– Да я не исчезал, просто выйти надо было ненадолго… Смотрю, такая гора посуды после нас осталась – вот решил помочь тебе все прибрать. Не возражаешь?

– Нет, конечно. Давай тогда носи, а я мыть буду, – и крикнула вдогонку с готовностью приступившему к выполнению задания Толику: – тарелки сначала, рюмки и бокалы – потом.

Молодой человек быстро перетаскал всю посуду, ловко разместил в холодильнике остатки блюд. Было видно, что домашние хлопоты для него – привычное дело. За этими простыми житейскими занятиями даже повеселел немного.

– Чем тарелки вытирать? – Увидел на перекладине полотенце: – Это подойдет?

Катя хотела сказать, что вытирать необязательно – к утру все и так высохнет, но заметив, что Толик ищет, чем бы себя занять, кивнула:

– Конечно, подойдет… – ей показалось, что он хочет что-то рассказать, что и остался поэтому. Но спросить не решалась. – Не хочешь домой идти? Оставайся. Постелю тебе в гостиной, не проблема.

– Да нет. Домой пойду. Слушай, а что если нам перекусить?.. Я что-то проголодался! Ты – как?

– Почему бы и нет? Давай.

Они стали снова выгружать из холодильника продукты и пристраивать на небольшом кухонном столике. Поставили два бокала. Толя разлил вино. Поднял бокал:

– За тебя, именинница! Будь счастливой! Ты этого больше всех нас заслуживаешь! Правда.

Катя улыбнулась:

– Пусть у всех все будет хорошо!

Они выпили и принялись за еду. С большим аппетитом.

– Смешно. Как будто не ели три дня, а не только что из-за стола вышли.

– Так ты и в самом деле не ела почти, все с тарелками бегала, да угощала всех… И я что-то про еду забыл совсем. Хорошо, Полушкина пирожков подкинула. Но что такое три пирожка для молодого растущего организма? Так, разминка!

Неожиданно стало весело, смеялись по поводу и без повода.

Толя взял в руки рамку с фотографией родителей, он принес её из гостиной вместе с посудой: «чтобы не забыть взять с собой». На снимке мать и отец стояли на фоне Исаакиевского собора в Питере, тогда еще – Ленинграде. Это было их свадебное путешествие.

– Знаешь, почему Марат так расчувствовался по поводу фотографий? Родители на них еще вместе. И, кстати, не у него одного. Все живы, никто ни от кого не ушел, никто не брошен… «Жив, здоров, не ранен, не убит»[4]…

Катя не поняла последних слов, взглянула вопросительно, слегка сдвинув брови.

– Это строчка из песни. Мать, когда возится на кухне, включает все время старые песни, я их почти все наизусть выучил… Хорошо, у тебя родители без приключений обошлись. Не всем так повезло…

– Да, мама с папой почти сорок лет вместе. Я – поздний ребенок.

– А мы с Аськой ранние. Видимо, слишком ранние…

– У тебя разве сестра есть?

– Да какая сестра – Валевич Аська – помнишь, в параллельной группе училась? В академ ушла в прошлом году. Её родители вместе с моими аэрокосмический заканчивали. Дружили… Дружили, дружили, а потом мой отец с её мамашей собрались и уехали. В Сибирь. Теперь раз в месяц приветы присылают.

– Я не знала.

Веселость прошла.

– Пойду я.

– Три часа уже. Оставайся, утром уедешь. Уже и транспорт не ходит. Как доберешься?

– Нет. Пойду.

Толя поднялся. Глядя на него, невозможно было представить, что несколько минут назад это человек смеялся. Казалось, что он вообще не знает, что это такое. На прощанье попытался улыбнуться – вышло не очень.

– Пока.

Ушел. Захлопнул за собой дверь.

Катя постояла несколько минут, потом опустилась на пол и долго еще так сидела, прислонившись спиной к двери. В руках вертела рамку с фотографией. Толя, уходя, про нее не вспомнил…

Часть первая

Глава 1

1 апреля

Валентин

Валентин поднялся на второй этаж посмотреть, где будет первая пара. С первого апреля – смена расписания. В интернете еще не вывесили.

Потом прошел в указанную аудиторию, расположился за столом в первом ряду, прямо перед кафедрой преподавателя, достал ноутбук и приступил к выполнению домашних заданий, которые остались незаконченными со вчерашнего дня.

Кроме него в этот час здесь можно было встретить разве что уборщиц, что позвякивали ведрами да швабрами, перемещаясь из одной аудитории в другую. Валентину они не мешали.

Специализированные аудитории на ночь закрывали на ключ, и чтобы не ждать, пока проснется и придет на работу лаборант, надо было успеть зайти до окончания уборки. Если в аудиторию приходили студенты, то дверь уже не запирали. Он успел.

Обычно он приходил в университет задолго до начала лекций.

В общежитии с утра до ночи стоял такой гвалт, что только безнадежно глухой мог там заняться чем-то осмысленным, не спасали никакие наушники. Можно было, конечно, пойти в читальный зал, что он иногда и делал, но Валентину больше нравилось выполнять учебные задания именно здесь, рано утром, как сейчас, или вечером после занятий, когда все разбредались по домам и по делам.

Народ на лекцию начнет подтягиваться не раньше чем через час. А если кто и раньше придет, то, как правило, сидит занимается своими делами, разговорами не докучает.

По воскресеньям он тоже иногда сюда приходил. Когда нужно было выполнить объемные задания – семестровые, курсовые.

Накануне как раз очень удачно позанимался, сделал почти полностью семестровое задание. Осталось рассчитать парочку показателей и написать выводы.

В выходной были открыты только обычные лекционные аудитории. Кроме мела да тряпки у доски здесь охранять было нечего, так что двери были гостеприимно распахнуты круглые сутки.

По воскресеньям в этом корпусе занимались абитуриенты. Подготовительные курсы были организованы на втором и третьем этажах. Верхние этажи в выходной пустовали.

Он предпочитал пятьсот четырнадцатую. В двухэтажной аудитории было хорошее освещение и удобно располагались розетки. Можно было подключить ноутбук, сидя за столом у окна.

Иногда к нему присоединялась Акимова. Однажды, встретив его в воскресенье и узнав, что он идет делать курсовой, увязалась следом. Пришлось половину времени потратить на акимовский вариант. С одной стороны, отказать было неудобно, с другой – ему даже нравилось, что он разобрался в сложном задании и может помочь. Не у одного Кравцова есть голова на плечах.

Вчера тоже притащилась с семестровым. Правда, с вопросами не приставала. Разобралась сама. Пришла уже ближе к обеду. Он ушел в два, она еще осталась.

Примерно через полчаса, легка на помине, появилась Акимова. Уселась рядом.

– Привет!

– Привет! Здесь будешь? Я пойду кофе возьму. Вещи оставлю тогда.

– Давай… Ой, подожди. Я сейчас.

Побежала вверх по лестнице. Аудитория была двухэтажная, и наверху около последних рядов тоже была дверь, выходившая на этаж выше.

Ладно, без нее обойдется. Взял вещи с собой и пошел в буфет.

Буфет открывался в семь часов в расчете на ранних посетителей и был тут же на этаже, далеко ходить не надо.