Малыш (СИ) - Градов Игорь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но главное, коробейники привозят книги. Как правило, это порванные, растрепанные тома, без многих страниц, часто обгоревшие… А что вы хотите — Большая война была, почти все библиотеки пожгли. Но изредка встречаются и почти целые экземпляры. Меня главным образом интересуют учебники по разным наукам и энциклопедии — то, что дает реальные знания. Другие покупатели обычно ищут любовные романы и приключенческие истории, но могут прихватить и энциклопедию, если в ней иллюстрации красочные. Поэтому и следовало торопиться…
По дороге я встретил старуху Мару. Как всегда, в каких-то пестрых тряпках, с грязным шерстяным платком на голове.
Этот платок она никогда не снимает, ни зимой, ни летом. Говорят, на голове у нее нет волос, одни страшные язвы — последствия Большой войны…
В руке Мара держала корзинку с лечебными травами — обменять на еду. Она у нас вроде целительницы, пользует всех своими настоями и отварами, помогает от некоторых болезней. Конечно, в серьезных случаях мы обращаемся к лекарю, но нередко пользуемся и ее услугами. Мара живет близко и берет совсем недорого. В отличие от лекаря…
Одна только беда — не любит она меня. Точнее, Мара — единственная из всех, кто точно знает, сколько мне лет. Много раз я пытался почистить ее мозги, но бесполезно — не поддается она моему воздействию.
Мара считает меня чем-то вроде исчадия ада и при каждой встрече ругается. Вот и сейчас она трижды сплюнула и громко произнесла:
— Сгинь, бесово отродье, не приближайся ко мне!
Хорошо, что ее считают сумасшедшей и не обращают внимания. А то вдруг кто-нибудь возьмет да и спросит — почему это Петер (так зовут меня официально, но все обычно кличут Малышом) родился раньше Ника и Дары, а до сих пор выглядит, как шестилетний? Что бы я им ответил?
Я и сам не знаю, почему так вышло. Как достиг своего нынешнего состояния, так и остановился, не взрослею уже много лет. По идее, я должен быть уже взрослым, восемнадцатилетним, иметь жену, детей. У нас рано обзаводятся семьями — чтобы успеть оставить наследников, продолжить род, но и умирают рано — в сорок пять, от силы в пятьдесят лет. Говорят, это следствие мутации, случившейся после войны.
Одна только Мара по-настоящему старая — по моим прикидкам, ей больше семидесяти лет. У нее лицо в глубоких морщинах, а руки все в мелких коричневых пятнах, как у настоящих стариков. Из наших она одна такая.
Все привыкли к Маре и внимания на ее внешность уже не обращают. К тому же многие полагают, что она колдунья и должна именно так выглядеть — как старая карга. Да какая она колдунья! Просто немного разбирается в травах и умеет лечить простые болезни, ничего трудного. А так — почти обычная женщина…
Старуха часто бывает не в себе, заговаривается и размахивает руками, поэтому все делают вид, что не замечают ее. Кому охота иметь дело с сумасшедшей? Что мне только на руку.
Я привычно попробовал прочистить Маре мозги, но снова ничего не вышло — как будто наткнулся на ежа и укололся. Старуха почувствовала мое прикосновение и громко завопила:
— Вылезь из моей головы, уродец! Не трогай меня!
Покупатели сначала обернулись на крик, но потом увидели, что это Мара, и снова занялись своими делами. Я пролез под прилавком и перебрался в другой ряд — чтобы обойти ее. Мне тоже было неприятно с ней видеться, хотя я лично против Мары ничего не имею. Наоборот, считаю ее даже полезной для нашей общины. К тому же нас всего двое таких, особенных, я и она.
* * *У Кира толпился народ. Коробейники только что привезли товар, и каждый хотел подобрать себе что-нибудь полезное.
Кир покупает вещи оптом, а потом продает поштучно, определяя цену по своему усмотрению. Но она у него, как правило, небольшая, поэтому люди охотно идут к нему. Вот и сейчас Кир с кем-то яростно торговался, размахивая короткими, толстыми руками:
— Ну что вы, господин хороший, эта вещь стоит никак не меньше семи монет! — втолковывал он тощему субъекту.
Тот недоверчиво вертел в руках какую-то блестящую штуку и с сомнением качал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Хорошо, ради вас — пять! — уступил Кир.
— Три, — холодно бросил субъект.
Кир закатил глаза:
— Боже правый, три монеты! Да за такие деньги вы не купите и рваной подметки! Посмотрите, как блестит! Настоящий металл!
Покупатель все еще раздумывал.
— Ладно, уговорили, отдам за четыре! — сдался Кир.
Субъект размышлял. Тут торговец заметил меня и призывно замахал руками.
— Иди сюда, Малыш!
Я подошел, поздоровался.
— Скажи, Малыш, что это такое? — поинтересовался Кир, указывая на блестящую штуковину.
Я определил — смеситель для горячей и холодной воды. Такие раньше, до Большой войны, были во всех городских домах, я это видел на картинке. Теперь их нет — кому они нужны, если воду приходится таскать ведрами из колодца? Но покупателю сказал:
— О, это очень важная штука, от настоящего ватерклозета!
— Вы слышали? — кивнул на меня Кир. — От ва-тер-кло-зе-та!
Он с удовольствием произнес по слогам незнакомое, заковыристое слово. Покупатель уставился на меня маленькими, колючими глазками:
— А ты, малец, откуда это знаешь?
— Папа рассказывал, — пожал я плечами, — такие вещи раньше были у всех приличных людей.
Потом посмотрел субъекту прямо в глаза:
— Вы ведь приличный человек, правда? Значит, обязательно должны купить.
Покупатель пробормотал что-то невнятное и полез за кошельком. Через секунду Кир стал богаче на четыре монеты.
— Спасибо тебе, Малыш, — поблагодарил торговец, убирая деньги, — а то я думал, что придется отдавать за три монеты. Бесполезная вещь!
— Бесполезных вещей не бывает, — возразил я, — нужно только каждой найти применение.
— Умный ты, Малыш, — с уважением произнес Кир, — знаешь много. Вырастешь, приходи ко мне работать, вместе торговать будем.
— До этого еще далеко, — весело ответил я, — когда еще вырасту!
— Ты, небось, за книгами пришел? — перешел к деловой части нашего общения Кир.
— Да, — кивнул я.
— Вон, посмотри в том мешке, я специально для тебя отложил. Знаю, что ты потолще любишь!
В мешке оказалось настоящее сокровище — целых два тома «Всемирной энциклопедии», на букву З и букву К. Прекрасно, давненько они мне не попадались. Я бережно положил обе книги к себе в сумку.
— Почитаю, а потом отдам, — заглянул я в глаза Киру, — ты же мне разрешишь?
— Конечно, Малыш, — кивнул торговец. — Ты не обманываешь, всегда возвращаешь!
Это точно — я его никогда не обманывал, всегда отдавал прочитанные книги. Да и вообще стараюсь понапрасну не лгать. Вот как с этим покупателем, например. Разве я был не прав, сказав, что смеситель — это очень важная вещь в любом городском доме?
* * *После Кира я поспешил в мастерскую отца — надо доставить обед. Отец выглядел очень расстроенным.
— Что случилось? — спросил я.
— Бандиты опять увеличили дань, — грустно ответил отец и кивнул за окно.
Я выглянул: на противоположной стороне улицы стояла большая легковая машина, возле которой топтались три типа в черных куртках. Так, понятно — сборщики оброка из банды Юродивого.
У нас каждый платит два налога: один официальный, главе селения, второй — бандитский, который идет в карман Юродивому. А также его подручным…
Юродивый — страшный человек, жестоко выбивает деньги, все платят ему. А иначе нельзя — подошлет своих головорезов, те спалят мастерскую, а самого покалечат. Сколько раз такое уже было! Начальник стражи, господин Пак, об этом прекрасно знает, но молчит. А если к нему приходят с жалобами, отвечает — ничего не могу поделать, совсем нет людей.
Ага, как же… Ему Юродивый отстегивает нехилую сумму, вот Пак и закрывает на все глаза. А то, что Юродивый увеличил оброк, вполне понятно — у Пака дочь выходит замуж, надо устроить шикарную свадьбу. Вот Юродивый, очевидно, и решил преподнести своему другу подарок. За наш счет.