Пламя нашей любви - Элизабет Биварли

— Что порекомендуете заказать? — добавил он, показывая на меню.

О нет, это был совсем не тот вопрос, которого она ожидала. Ей повезло, что она была слишком смущена, чтобы ответить на него.

— О… Не думаю, что могу помочь. Я здесь впервые. — Что-то подсказывало ей, что едва ли она произведет впечатление на такого мужчину, как ее собеседник, если порекомендует заказать что-нибудь самое дорогое, чтобы выглядеть шикарно, изысканно и богато. Ему ничего не нужно делать, чтобы так выглядеть, — достаточно просто дышать.

По-видимому, ее ответ удивил его.

— Впервые? Но «Паламбос» скоро отмечает столетие своего существования в Чикаго. Вы не из Чикаго?

А вот на этот вопрос Делла никак не могла ответить. Ей пришлось бы или соврать — чего она никогда не делала, хотя ее честность не раз навлекала на нее неприятности, достаточно вспомнить то, что теперь ей приходится полагаться на Джеффри. Или же ее ответ повлек бы за собой расспросы, в результате которых ей, скорее всего, пришлось бы рассказать о прошлом. Или же, что еще хуже, о настоящем. Обе эти темы были совершенно невозможны для нее сегодня по причине того, что ни в ее прошлом, ни в ее настоящем не было ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к платью от Каролины Эрреры, бриллиантам и ложе в опере.

Поэтому она ответила на его первый вопрос:

— У меня свои предпочтения. Обожаю морепродукты.

Он немного помолчал. По-видимому, решал, стоит ли напомнить ей, что она не ответила на второй вопрос, и наконец сказал:

— Я запомню это.

Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент к нему подошел официант и поставил перед ним небольшой коктейль янтарного цвета, а рядом — розовый «Космополитен».

Делла поняла — он кого-то ждет. Судя по коктейлю — женщину. В рестораны уровня «Паламбос» пары ходят только тогда, когда у них серьезные отношения. Или тогда, когда один из них хочет, чтобы отношения стали серьезными.

Этот парень бросал на нее недвусмысленные взгляды, даже заигрывал с ней — и при этом ждал свою подругу. Да он просто засранец.

Что ж, может, ее тридцатилетие будет не таким безупречным, как она планировала, раз ей придется сидеть рядом с засранцем. А может, дело не только в нем. Может, дело даже не в том, что ее платье и украшения взяты напрокат, а не из собственной гардеробной. Может, дело даже не в том, что она не миллионерша.

Все дело в том, что она не может распоряжаться собой. Всем в ее жизни теперь распоряжается Джеффри: что ей делать, куда идти и что говорить. Ее жизнь никогда больше не будет нормальной. Или, по крайней мере, такой, какой она ее себе представляла, когда была ребенком. Это будет жизнь, в которой всем заправляет кто-то другой.

Как только эта мысль оформилась, Делла тут же постаралась запихнуть ее в самый дальний уголок своего сознания. Сегодня она не будет думать об этом. Сегодня она не просто Делла. Сегодня, пусть только на один вечер, она будет той, кем хотела быть двадцать лет и целую жизнь назад — принцессой Деллой, самой чудесной девушкой на свете. И ничто не испортит ей этот вечер, даже этот не совсем прекрасный принц, который все еще продолжал откровенно смотреть на нее в ожидании своей подруги.

Словно прочитав ее мысли, хостесс усадила за столик между ними шумную компанию из четырех человек, и не совсем прекрасный принц исчез из поля зрения Деллы. Это было хорошо. Однако что-то все же говорило в ней: «Ну и что, что он засранец, он все равно самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела».

Она снова увидела его часа полтора спустя — в «Лирик-опере», когда пыталась найти свое место. Когда Делла поняла, что зашла совсем в другой конец зрительного зала, то обратилась за помощью к служителю и через секунду обнаружила, что смотрит в сторону ложи, из которой открывался потрясающий вид на сцену и в которой сидел тот незнакомец, которого она встретила во время ужина. Он снова был как картина на золотом фоне — на этот раз это была позолота инкрустаций, украшавших стены. И снова, как и в ресторане, он был один.

Ну хорошо, когда она уходила из ресторана, то заметила, что его подруга так и не появилась. Не то чтобы Делла специально обратила внимание на это — вовсе нет. Так получилось. Делла не знала, задержалась ли его девушка где-то или совсем не пришла. Не то чтобы ее это волновало. Она просто случайно обратила внимание.

И сейчас, когда она направлялась к своему месту, снова случайно обратила внимание, что их места не только в одной ложе, но и в одном ряду: первый ряд был совсем маленький — всего три кресла. Еще она совсем случайно заметила, что он положил программку и розу на сиденье рядом с собой — как будто это место вскоре займут. Было ясно, что его девушка где-то задержалась и он ждет ее с минуты на минуту.

Они будут сидеть совсем рядом — бабочки запорхали в животе у Деллы от такой перспективы. Ей придется протискиваться на свое место мимо него — по-другому никак не получится. Она сделала глубокий вдох и на одном дыхании дошла до их ряда. Он поднял голову и, когда узнал ее, снова улыбнулся той улыбкой, от которой ей стало не по себе. В животе у нее стало горячо, сознание помутилось, и Делла так и не смогла произнести: «Извините, можно мне пройти».

Он встал, прошептал приветствие, но Делла едва его расслышала — она полностью сосредоточилась на том, чтобы не упасть в обморок. От него исходил восхитительный аромат сигары, и к тому же он оказался гораздо выше, чем она ожидала, — ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его глаза. К такому Делла не привыкла: на каблуках высотой два дюйма ее собственный рост составлял шесть футов. Даже когда на ней не было каблуков, она могла смотреть в глаза практически любому, не запрокидывая головы. Однако самое большое впечатление производило его лицо. У него был твердо очерченный подбородок, прямой и тонкий нос, словно высеченные из мрамора скулы, а его глаза… Они были цвета горького шоколада — такие темные и такие волнующие, что Делла не могла отвести от них взгляда. Но что-то в этих глазах контрастировало с его ослепительной улыбкой. Была в них какая-то печаль, может, даже тоска.

— Надо заканчивать с такими встречами, — сказал незнакомец и широко улыбнулся.

Делла не смогла удержаться и улыбнулась в ответ:

— Немного странно, правда?

— Я бы употребил другое слово.

Она не была уверена, что хочет узнать, какое именно, но все же спросила:

— Какое?

— Удачно, — сразу же ответил он, — я думаю, это удачно.

Делла не знала, что ответить на это. Еще раз внимательно изучив пустующее кресло между ними, где лежала роза, она, наконец сказала:

— Вы не возражаете, если я пройду на свое место?