Казаки на Кавказском фронте 1914–1917 - Федор Елисеев

С командой джигитов он через Красное и Аравийское моря отправляется в Индию, Юго-Восточную Азию и Индокитай, служит во Французском Легионе, попадает в японский плен в конце Второй мировой войны.

В Америке Елисеев написал и распространил ротаторным способом более 90 брошюр-тетрадей (так называл их сам Федор Иванович) о казачестве, участии казаков в Первой мировой и Гражданской войнах… Они издавались небольшими тиражами и распространялись по подписке. Ф. И. Елисеев умер на 95-м году жизни, в 1987 году. В 90 лет, говорят, он еще танцевал лезгинку.

От Елисеева исходила какая-то жизненная сила — это видно по написанному им. Таких людей мало. Он часто сетовал, что почти никто не пишет о своих казачьих полках, друзьях-офицерах и никто не узнает историю его родного 1-го Кавказского полка и других казачьих частей. Воспоминания Ф. И. Елисеева никогда не издавались отдельной книгой. Мой дед был другом Елисеева, поэтому я и составил эту книгу из воспоминаний Федора Ивановича, предпослав ей заголовок «Казаки на Кавказском фронте. 1914–1917».

В ней рассказано об участии частей Кубанского, Терского, Донского, Забайкальского, Сибирского и Оренбургского казачьих войск в боевых действиях на Кавказе. На мой взгляд, это будет единственный печатный труд, из которого историки и читатели узнают о фронтовом кубанском офицерстве и казачестве — «как и что тогда было». Сотни и тысячи имен офицеров и казаков, лично ему известных, с указанием их судеб сохранил Елисеев в своих брошюрах-тетрадях. Он сделал это просто и трогательно — и оставил потомкам и для истории.

Может быть, кто-то найдет среди них своих дедов и прадедов, и его пронзит их необъяснимое присутствие с нами. Книга включает тринадцать отдельных брошюр Ф. И. Елисеева, размноженных на ротаторе в 1956–1960 годах, текст приведен в соответствие с современной орфографией и пунктуацией.

П. Стрелянов (Кулабухов).

Тетрадь первая

Вступление и пояснение

Книга бывшего генерал-квартирмейстера штаба Кавказской армии, Генерального штаба генерала Е. М. Масловского под заглавием «Мировая война на Кавказском фронте 1914–1917 гг.», изданная в Париже в 1933 г., может служить лучшей настольной книгой каждого офицера, который провел там войну в строю, в походах, в боях. Русские войска Кавказской армии вели борьбу не только с храброй турецкой пехотой и неспокойными курдами, но и с суровой природой и климатом полудикой Турции, не имеющей даже дорог.

В составе своей Закаспийской отдельной казачьей бригады (1-й Таманский, 1-й Кавказский полки и 4-я Кубанская конная батарея) я прошел с боями из Персии (Макинское ханство) через Баязет, Алашкертскую долину, Ванский вилайет (округ) в Месопотамию, а потом обратно через те же пункты к городу Мелязгерт, затем через Каре, Мерденекский перевал, урочище Ольты, турецкий город Ид, участвовал в Эрзерумской, Мемахатунской операциях. Далее последовало какое-то новое маневренное движение нашего 1-го Кавказского полка через Эрзерум, Хасан-калу, Кара-урган в Сарыкамыш, там двухнедельный отдых — и вновь по тому же маршруту обратно… Вторая Мемахатунекая операция и как продолжение победного движения русских войск в глубь Турции — активное участие в Эрзинджанской операции и финал — разгром турецких армий, занятие обширной площади территории Турции и сладостное ощущение воинской славы.

Много пройдено дорог, дорожек и козьих троп храбрыми казачьими полками по турецкому бездорожью, и пройдено не только в седле, но и пешком, порою в суровые зимние стужи, бураны и гололедицу. Держались за стремя своего коня или даже за хвост, когда полки шли на крутые подъемы, растянувшись колонной в один конь на многие версты.

«Общий характер местности театра военных действий — сильно гористый, безлесый, суровый, необыкновенно дикий, с глубокими мрачными ущельями, крутыми спусками и подъемами».

А вот каков был враг:

«Курды — народ примитивный, дикий, стоящий на очень низкой ступени культуры. Они кочевники, хищники и не обладают рыцарскими чертами. Упорного боя не принимают, действуют в конном и пешем строю. Если они в большинстве — то делаются смелыми. Пленных не берут и раненых добивают, предварительно изуродовав».

«Турки-османлисты, как боевой материал, были высокого качества: смелые, храбрые, чрезвычайно выносливые, нетребовательные и скромные и в то же время — дисциплинированные. По своей природе они были настоящими воинами, обладая и отличающим истинного воина благородством. Они храбро дрались, почти всегда принимали штыковой удар, хорошо применялись к местности, хорошо шли в атаку, отлично оборонялись».

А о том, каковы были стужи-морозы, прочтем следующее:

«Во время штурма крепости Эрзерум один из батальонов донских пластунов, застигнутый снежной вьюгой, в одну ночь потерял около 500 казаков замерзшими и обмороженными. При взятии Эрзерума общие наши потери достигли 14 450 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, из коих более 6000 — обмороженными.

Зимой у соседей-пластунов произошло следующее: полусотня в 45 человек, сменившаяся с передовых позиций и возвращавшаяся по пробитой в снегу тропе — вся провалилась в ущелье и была засыпана снегом».

Один из офицеров 4-й Кубанской пластунской бригады, бывшей по соседству с 4-й Кавказской стрелковой дивизией на хребте Шайтан-даг (Чертова гора), пишет:

«В конце ноября 1916 года дожди сменились снегом; казаки, размещенные в юртах и палатках, терпели страшную стужу, т. к. сильный наверху ветер постоянно переворачивал эти жидкие жилища, гасил печи. Были случаи, когда ночью бешеным порывом ветра палатки уносились куда-то и бесследно засыпались снегом. Ежедневно часовые и под-часки в лучшем случае возвращались с поста с обмороженными конечностями и больными. Потом зачастую стали совсем засыпаться снегом полевые караулы. Выстрелы, которыми замерзшие пластуны хотели дать весть своим станичникам о постигшем их несчастье на посту, таяли в свисте и заунывной песне метели и бесследно, никем не услышанные, разносились в воздухе.

Бывали случаи, когда целые сотни пластунов ночью заносились метелью, а утром отрывались полузамерзшими».

Офицеры и солдаты 6-й Кавказской стрелковой дивизии, сменившей пластунов на этой позиции в конце декабря 1916 года, рассказывали, что находили с весенним талым снегом отдельных казаков и группы при боевом снаряжении, завернутых в бурки, занесенных ранее снегом на своем сторожевом посту.