Начало Водолея - Сергей Лукницкий

И все-таки добра на свете больше, чем зла. Во всем, что происходит, я бесконечно чувствую преддверие пришествия Бога. Или если вам угодно, Новой эпохи. Или, может быть, вы не видите перста указующего в том, что дебиловатый Руст, совершивший свой полет на Красную площадь и освобожденный с почетом из советской тюрьмы за нарушение государственной границы, благополучно сел в тюрьму в своем родном отечестве, но теперь уже за безусловное преступление. Он изнасиловал девушку.

Я чувствую, что опять несколько увлекся и пора уже переходить к другой главе, но, глядя на черную от грязи Москву-реку из окон моего двухсотметрового служебного кабинета в Белом Доме, я нет-нет да и ловлю себя на мысли: а не пригласить ли Горбачева на экскурсию в Инженерный замок? Я мог бы быть хорошим гидом по Санкт-Петербургу.

Посвящаю эту книгу тем, к кого нет возможности и времени читать "Тамань".

Глава 2. Но вы же отец моей дочери!

Пока не стоит отказываться от специфических методов оказания влияния на зарубежное общественное мнение в интересах нашей страны. Главное, чтобы эта деятельность не носила какого-то злокозненного характера, причиняющего ущерб.

У Соединенных Штатов тоже есть такая служба. Ее сотрудники занимаются пропагандой, куда вкрапливаются элементы дезинформации. Остротой конфликтов в СССР мы обязаны этой службе.

(Из интервью начальника ПГУ КГБ СССР)

Солнце было совершенно безумным. Но Рафаэль задумчиво смотрел куда-то в одному ему ведомую даль, нимало не заботясь ни о чем, даже о миленькой девушке, которая уже довольно долго стояла возле подножья его памятника. Знаток женской красоты, он совсем было вознамерился повернуть свой бронзовую голову, полагая, видимо, что увидит нечто совершенно его эпохе недоступное, но раздумал. Столетия помешали ему и поэтому, делая вид, что его как мастера интересует исключительно перспектива уходящей вдаль и вниз улицы, оставил свое желание для потомков. Рафаэль был мудр в свои четыреста семьдесят лет.

А она была юна, прелестна и легкомысленна. Иначе чем еще объяснить, что она оказалась в этом полуволшебном Урбино совершенно одна. Хотя разве этот старый вонючий волк Дженти позволил бы себе опуститься до того, чтобы сопровождать ее сюда.

Улица в это время дня была пустынна и, казалось, еще быстрее, чем обычно, неслась вниз под уклон к большой, украшенной по случаю праздника площади, однако девушка не спешила смотреть город; она присела тут же возле памятника и, достав из сумочки сперва косметичку, потом пакетик с соком, подкрепилась и привела себя в порядок и только после этого отправилась в путь. Изредка ей встречались прохожие, но она предпочитала смотреть в витрины, и их помпезность, свойственная итальянским витринам, рождала в ней мечты о собственном доме, о будущем, которое в двадцать четыре года, когда ты не была замужем, но имеешь ребенка, кажется таким далеким.

Винченца, так звали девушку, приехали сюда, в этот Урбино, но очень приятному, но чужому делу. Ее подруга жила здесь. Они редко встречались - до Милана путь не близкий, да и лишних денег, чтобы совершать бесконечные вояжи друг к другу, не было. Зато они говорили по телефону и часто писали друг другу сентиментальные письма. Подруга - попроще, а Винченца - со знанием жизни и печального опыта.

Сегодня подруга выходила замуж, и от этого Винченца была грустна, ведь она прекрасно понимала, что с этого дня между ними выросла невидимая, но непреодолимая стена. Каждая женщина, выходящая замуж, платит за свое счастье отторжением бывших подруг.

Итальянские свадьбы на севере пусты и неинтересны, если они, конечно, происходят не в собственном доме, но кто же устраивает свадьбу в доме можно прослыть скрягой, ведь магазинные продукты намного дешевле ресторанных. Но зато разве повеселишься в ресторане? Ризотто, спагетти, пицца, паста, паста, паста - как надоели эти изделия, два-три сорта шипучего вина и бесконечные тетушки, дядюшки, знакомые, родственники - все к тому в одинаковых костюмах и платьях. На итальянских свадьбах лишь изредка звучат тосты, а чаще ведутся уединенные, по двое-трое, застольные разговоры. Все это происходит положенные несколько часов и заканчивается грустной мелодией Верди. Иногда среди тостов звучит современная музыка и танцуют.

У церкви Святого Валентина Винченца купила огромный букет цветов, подождала пока его упакуют в разноцветную бумагу, небрежно взяла в руки и вошла внутрь. И там, в церкви, же присела на скамью в ожидании, пока священник закончит обряд окончательного отлучения ее от подруги.

В католических храмах всегда темно, оттого лики святых кажутся более таинственными, чем тогда, когда их видишь в мечтах.

Через полчаса процессия двинулась к выходу, и Винченца, поймав подругу, подарила букет и, прижавшись дважды к ее щечкам, чмокнула воздух. У обеих были сильно накрашены губы. А потом, пристроившись возле чужого счастья, потащилась через весь город вместе с нестройной толпой есть ризотто, пасту алля робьятто и пиццу.

Вышедшая замуж подруга была теперь далеко, и сентиментальная Винченца рассердилась и, хотя бормотала постоянно: "Будь счастлива!" - отдала бы половину жизни, лишь бы только быть на ее месте и не слышать постоянных упреков родителей. Правда, есть Дженти, но во-первых, он - стар, во-вторых, тоже стар, а в третьих, кроме его денег, ей, по совести, ничего больше от него не нужно.

В Италии, имея ребенка, выйти замуж трудно.

Винченца огляделась. Мало кого она знала в этой толпе, мало кто знал здесь ее, да и никому дела не было до того, что Винченца, если не врут зеркальные витрины, гораздо привлекательнее, чем ее подруга, а потому, быть может, достойна счастья больше, чем новобрачная, хотя та и похорошела сегодня в своем подвенечном платье. Но ведь такое платье делает любую девушку волшебной.

За свадебным столом Винченца выпила немного вина, отведала наизусть известные блюда и ждала только музыки, которой все не было и не было, как будто бы одинаковые речи могли заменить веселье и танцы.

Ее настроение чуть-чуть исправилось, когда кто-то узнал ее за этим столом, предложил выпить и за нее. Это прибавило ей сил, она томно улыбалась, в особенности, когда услышала произнесенный перед чужими людьми перечень своих далеко не ординарных достоинств.

А достоинства были, и еще какие. Винченца изучала русский язык, и поэтому уже была интересна. Какая-то пожилая дама завела с ней нелепый и неуместный разговор о Достоевском, болтала долго, но других русских писателей не знала, поэтому рассмешила Винченцу.

Зашоренность так свойственна ее соотечественникам. Ведь кроме автора "Бесов" - там, в неведомой сидящим за этим столом России, есть много другого столь же таинственного и непостижимого. Но здесь была свадьба, а не дискуссионный клуб.

Наконец-то кто-то все-таки догадался поставить пластинку в автомат это было Фламенко - и Винченца инстинктивно приготовилась танцевать. Она, если бы знала, что автомат заряжен Фламенко, сама не постеснялась бы и опустила в щель монету. Скупые итальянцы до последнего ждали, кто же первый раскошелится и купит веселье.

Фламенко Винченца танцевала великолепно, как, впрочем, и многие другие танцы, но именно этот ее с детства научила мама, которая имела в роду своем еще и испанские корни, и оттого ей сам Бог повелел преподавать этот невероятный танец миланским девочкам.

Как только зазвучала музыка, к ней подошел человек и пригласил на танец. Она даже не посмотрела на него и согласилась. Ведя свою даму легко обняв за талию, он вдруг взял ее руку, и тут только она узнала его, поэтому протанцевала Фламенко без энтузиазма, а когда танец закончился, бережно отвел ее на место и, столь же бережно усадив, без приглашения присел рядом на освободившийся стул и просидел с ней уже до конца застолья.

Подруга во главе стола бросала взгляды на Винченцу, и когда их глаза встречались, подмигивала. Ей не хотелось быть в свой день счастливой в одиночестве.

Еще несколько дней назад, приглашая Винченцу на свою свадьбу, подруга намекнула, что здесь и Винченце может улыбнуться фортуна. Но когда этот самый человек оказался в поле ее зрения, Винченца поняла, что подруга перестаралась.

Хотя он ни разу не выдал себя и ничего ей не напомнил, а она отвечала ему тем же, истину от Бога не скроешь. Они были знакомы несколько лет назад. Он ей тогда казался самым лучшим на свете. Она родила от этого человека дочь.

А теперь Винченца не знала, как себя с ним вести, разве может счастье повториться?

Молодой человек, пригласивший ее танцевать, был хорош собой. Высокого роста, черноволосый, с голубыми вразлет глазами, он был предупредителен и галантен, не скуп, потому что купил ей букет цветов еще более прекрасный, чем тот, который Винченца подарила в начале свадьбы своей счастливой подруге. А со свадьбы, когда все уже попрощались, взялся ее проводить до самого Милана.