Белый олень (ЛП) - Сары Далтон

Мое сердце бешено стучало в груди, я вытянула руки и пальцы, как только могла, чтобы успеть схватиться за что-нибудь. Тонкая ветка сломалась, когда я обхватила ее пальцами. Но это замедлило мое падение, позволив мне уцепиться рукой за более крупную ветку, тело рухнуло на нее, отзываясь болью.

- Мей? – кричал отец с паникой в голосе.

- Я в порядке, - я подтянулась на ветку, дрожа с ног до головы. Мои ногти были сломаны, два кровоточили. Мои ладони были полны заноз, которые мне придется вытащить, до того как я полезу снова. – Я на ветке. Я спущу через мгновение, - взгляд вниз показал, что упала я довольно низко, что я счастливица. Если бы я не схватилась за ветку, я бы разбилась на смерть. Я глубоко дышала, прижавшись к дереву, медленно успокаивая сердцебиение. Успокоившись, я осторожно спускала. Так близко к возможности пораниться я еще не была. Это пугало меня до мозга костей. Но я все равно чувствовала возбуждение. Когда мои ноги коснулись травы, я могла думать только о том, что хочу сделать это снова.

* * *

В тот же день, но позже, мы отправились на деревенский рынок, чтобы обменять немного дерева на молоко и мясо.

Возвращаясь, мы проходили мимо ближайших ферм. Многие жители деревни стояли на расстоянии вытянутой руки от нас. Наверное, это было из-за запаха, или из-за того, что мы пришли из леса Ваэрг. Наверное, дело было в Анте, его огромные размеры и оленьи рога многих пугали. Но мне было все равно. Мне хватало отца и Анты.

Наша телега поскрипывала, пока мы шли из леса. Старый фермерский козел повернул голову и смотрел на нас, глаза его скользили по боку Анты. Его брови соединились, словно он думал, почему белый олень остался со мной. Можно было подумать, что он мог о таком размышлять, но Анта просто поворачивал голову.

Хальц-Вальден отличалась от всего королевства, хотя это говорил мне только отец. Я никогда не покидала деревню. Жители деревни переселились сюда во время Королевской войны, устав от насилия. Они хотели мирной жизни. Мы с отцом были не единственными темнокожими людьми в деревне – иммигранты пришли сюда со всего Эгунлэнда, даже из Песков Анади, - но мы были самыми бедными. В отличие от остальных людей из Хэдэлэндс и с Южного Архипелага, что пришли с богатством из бриллиантовых шахт и кузниц, мои дальние родственники пришли сюда ни с чем. Они много десятилетий провели, продавая лесоматериалы. Они построили хижину из этих же материалов, в ней мы жили и по сей день.

Хальц-Вальден располагалась в долине между горами Красных Вершин на юге и лесом Ваэрг, что растянулся за севере до Цины, и была самостоятельной деревушкой. С маленькой мельницей у реки и парой ферм в окрестностях мы выживали, почти не связываясь с остальным Эгунлэндом.

Мы прошли фермы и углубились в деревню, направляясь во двор у таверны Падший Дуб, где располагался рынок. Вокруг толпились люди, их руки были полны цветов, а корзинки – переполнены выпечкой. Запах свежеиспеченного хлеба вызвал урчание в моем животе.

- В чем дело? – я убрала с глаз волосы, грязь и древесные опилки и обратилась к одной из продавщиц молока. Она была в длинной тунике, что на талии была подвязана веревкой. Из-под туники выглядывала юбка. Она помахивала свежими цветами – колокольчиками, плющом, ромашками и розмарином, пахнущими сладко и терпко, - над деревянной аркой деревенских ворот. – Почему вы предлагаете цветы?

Продавщица нахмурилась, глядя на Анту, а потом заметила мой внешний вид и вскинула брови.

- Снова была в лесу, Белый Олень? – фыркнула она. – Роберт, думаю, лучше бы ты не пускал свою дочь туда.

Отец выступил в мою защиту.

- Но разве мне не нужно ее кормить?

Она пробормотала что-то о получении нормального занятия.

- Цветы, - напомнила я. – Мы ждем гостей?

Казалось, что я произнесла магическую фразу, поскольку ее лицо тут же прояснилось, а румяные щеки пересекла широкая улыбка. Ее тонкие брови взмыли еще выше, а глаза сверкали от возбуждения.

- Принц приедет за Эллен. Так романтично.

Мы с отцом переглянулись. Король ожидал рожденную с мастерством, чтобы женить на ней своего сына, принца Казимира. Они искали вдоль и поперек того, что выказывал бы признаки мастерства – магии, что передавалась с кровью Древних, - и тогда они восстановили бы магию королевства и разожгли бы Красный Дворец. Я знала о нем только слухи, в части которых говорилось о машинах и хитрых конструкциях, что создавали свет без огня и делали драгоценные камни.

- У Эллен есть мастерство? – спросила я. Я знала Эллен. Она была дочкой мельника, одной из самых красивых девушек в городе с молочно-белой кожей, черными волосами и овальными синими глазами. Когда нам было по шесть, она указала на мои дырявые ботинки и рассмеялась, а я толкнула ее в лужу. Мельник меня за это отругал.

Продавщица молока кивала так быстро, что ее подбородок трясся.

- О, да. Она затемнила плющ прикосновением.

Я скрестила руки и закатила глаза. Отец подавил смешок.

- Кто вам такое сказал? – сказала я.

- Мне и не нужно говорить, - сказала женщина. Она склонилась ниже и выхватила цветы из корзинки. – Вся деревня это знает, - он отвернулась и принялась украшать свой прилавок маргаритками.

Мы знали, что разговор окончен, и оттянули Анту от женщины.

Отец легонько ткнул меня локтем в бок.

- Похоже, ты не поверила.

Я кивнула.

- Так и есть, - я пробежала ладонью по снежной шубе Анты. Она засверкала от моего прикосновения, словно на шерсти был лед или звезды.

- Не на людях, Мей. Даже когда принц женится, тебе придется хранить это в секрете. Иначе ты будешь в опасности.

- Знаю, - ответила я с вздохом, обхватив Анту за шею.

Они называли меня Белым Оленем, потому что в тот день, когда я родилась – а мама умерла – у окна нашей хижины появился белый олень, тогда еще совсем ребенок, по словам отца. Он пытался прогнать его, но олень возвращался, смотрел в окно на маленькую меня. Когда я научилась говорить, я вопила: «Анта! Анта!», - и показывала на крупные пушистые рога на его голове, что разветвлялись, как ветви в лесу Ваэрг.

Никто не знал, почему Анта остался со мной, почему дал себя приручить. Я каталась на нем, он таскал тележку с деревом на рынок. Они шептались за нашими спинами: «Это не место для белого оленя. Что они сделали с животным? Они не могут использовать такое животное…», дошло до того, что отцу пришлось отгонять от нашего дома ночью тех, кто хотел зарезать Анту за его шерсть. Я не позволю никому ранить его. Я убью всех, кто попытается.

* * *

Когда мы вернулись домой, я сняла с Анты седло, уздечку и убрала телегу. Мы никогда не привязывали его. У него было пристанище, если он хотел этого, на зиму мы запасались сеном, но обычно Анта уходил обратно в лес Ваэрг, исчезая за высокими кустами, словно тень. Я знала, когда он уходил, он храпел, когда пробирался сквозь деревья.