Пояс и шлем - Валерий Мильгром

— Моя аналогия весьма рискованна, — глубокомысленно начал тот. Подумал и неожиданно закончил: — Поэтому я выскажусь в конце.

— Конец будет очень скоро, — обнадежил я их всех. — Катер останется здесь, а мы со всем барахлом перейдем в «Мышонок». И если через 9 часов не будем под Куполом, то либо научимся дышать забортной гадостью, либо наступит время высказываться Чивилису. У нас не работает регенератор воздуха.

— Тогда я выскажусь сейчас, — передумал любитель розыгрышей и встал. — Как специалист по истории, осмелюсь утверждать, что больше всего это было похоже на применение оружия по воздушной цели. Были в двадцатом веке такие орудия — «зенитки», стреляющие по самолетам противника. Так вот, мне показалось, что по нам бабахнули из эдакой энергетической зенитки… А теперь прошу всех заняться делом. Гайданович и Сайто вместе со мной займутся перетаскиванием контейнеров и оборудования в «Мышонок». Штрайх, ваша задача: с максимально возможной точностью определить наше местоположение. Попробуйте, если получится, сделать несколько локаторных срезов поверхности на разной высоте — и введите результаты в Тедди.

Он разжевывал мне все это, как мальчишке, презрительно глядя в глаза, и я в который раз пожалел, что с нами была Ната. Если бы не она, мне бы и доктор не помешал…

— Слушаюсь, — ответил я и отвернулся. А потом, когда немного успокоился, сообразил: а ведь действительно было похоже на энергетический удар! Надо будет на Базе посмотреть регистрацию состояния силовых полей вокруг катера, если она, конечно, сохранилась в этой круговерти и хаосе. Оружием тут, понятно, и не пахнет, некому тут его применять, но что-то в этом есть… Выброс элементарных частиц? Откуда? Мощный поток жесткого излучения? Электромагнитная буря?

Пока я размышлял, пальцы набирали программу работы для Тедди. Локаторный зонд вернулся с высоты 500 метров (выше не имело смысла запускать — все равно у нас практически нет точной карты этого района), и я ввел результаты. Тедди пошевелил мозгами, накладывая результаты зондирования на карты возможных районов нашего падения, и показал 76 таких районов с убывающей вероятностью. В лучшем случае мы находились в 42 км от Базы, в худшем — в 244 км, но тот район был по вероятности уже в седьмом десятке.

Заодно я предложил Тедди составить алгоритм поиска для «Мышонка». А для себя прикинул, что при скорости 10–15 км в час — больше в этой сизой мгле и не получится — мы еле-еле успеем за 8 оставшихся часов (60 минут я на всякий случай приберег про запас) выбраться из большинства представленных Тедди районов. Я проверил это расчетом: 73 % за нас. То есть, грубо говоря, в трех случаях из десяти мы заведомо находились в таком месте, откуда за 8 часов на «Мышонке» до Базы не доберешься. На самом-то деле наши шансы были и того ниже, учитывая возможность всякого рода поломок. Но об этом думать не хотелось.

Потом мне пришла в голову мысль сопоставить результаты работы Тедди с курсом катера и его эволюциями при снижении. Теперь результат был более утешительным: от 42 до 128 км, а наши шансы увеличились до 88 % (при скорости «Мышонка» 10 км в час)… Но время шло, а мы все еще сидели в катере.

Я закончил переговоры с Тедди, взял кристаллограмму алгоритма для «Мышонка» и пошел помогать команде грузчиков снаряжать нашу последнюю надежду в дорогу. Они там вытаскивали из катера все, что можно было снять, хотя в этом, по-моему, не было смысла: мы все равно сюда еще вернемся… Зачем перегружать «Мышонок»? Но саблезубофил сказал снимать с катера все — и они, бедные, снимали.

Конечно, с случае чего Компания с него голову снимет, как он сейчас экспресс-анализатор снимает. И как я, бедный, буду сейчас снимать… А потом все мы, бедные, будем плутать в этом сизом киселе и тщетно ловить маячок Купола… Хорошо бы его поймать вовремя…

Хорошо бы вообще еще пожить лет сто и больше…

ГЛАВА 2

Ипполита. 15 мая. 23:17–23:44 СГВ. Станция

Лино Челли

Кажется, все немного успокоилось. Надолго ли? Лино отправил Жака и Леву спать, пока есть возможность. А сам, наложив на виски присоски бортжурнала, стал перебирать в памяти события трех последних часов.

…Все началось с ужасающей силы толчка. Все всегда с чего-нибудь начинается… Обычно Станцию трясло не меньше тысячи раз в сутки, но это был не толчок, а Толчок! Станция (или Купол, как его называли иногда обитатели), огромная светящаяся полусфера, окруженная силовым полем защиты первой ступени, вздрогнула, как-то странно вздыбилась и, казалось, сделала дикий прыжок чуть ли не на полметра.

Лино прикусил себе язык и был доволен, что так легко отделался: Лева разбил лоб о пластиковую табуретку. Потом, стоя на четвереньках, он укоризненно говорил ей: «Ты должна служить человеку, а ты его калечишь. Пересмотри сейчас же свое поведение, а не то будешь выброшена на свалку истории!»

Жак сразу включил защиту второй ступени и сел за пульт экспресс-лаборатории. Тут выяснилось, что сейсмографы и глубинные энергодатчики, похоже, просто сошли с ума: они показывали невероятный уровень накопившейся в недрах энергии. На три порядка выше нормы. Оставалось только удивляться, как это Ипполита вообще до сих пор цела.

Но удивляться было некогда: проснулся Рыжик, давно потухший вулкан в двух километрах от Купола. Даже не вулкан, а так себе — вулканишка. Но взорвался он с такой силой, что Купол, который не боялся теперь прямого попадания болида, весьма ощутимо дрогнул. Оранжерея — любимое детище Челли — погибла, видимо, сразу: лава из жерла Рыжика должна была уничтожить ее в первые минуты…

Челли быстро оценил обстановку: сам Купол был в безопасности, но лава угрожала Ангару. А кроме того, в любую секунду мог появиться Чивилис со своей группой. Поэтому Лева вывел двух биокиберов с лучевыми пушками, а сам на «Котенке», вооруженном противометеоритным орудием, помчался наперерез потоку.

Жак в это время рассчитал оптимальное русло (у Сержа на это ушло 2 секунды), и Лева, руководимый еле слышным сквозь гул и треск в эфире (все-таки расстояние больше километра — далеко за пределами зоны уверенного приема, хорошо еще, что была хоть какая-то слышимость) голосом Феррана, вгрызся в породу. Однако, судя по всему, он опаздывал.

— Не выходит ни черта! — орал он надтреснутым голосом. — Не успеваем, она прет и прет, проклятая! Как старая дева на собственную свадьбу! — Лева и тут оставался самим собой.

Жак лихорадочно бегал пальцами по клавиатуре Сержа, вопил что-то в микрофон, яростно чесал затылок и обзывал Сержа безмозглым верблюдом. А лава уже обошла пятачок, на котором расположились Лева и киберы, и превратила его в полуостров. Но за это время Лева, медленно отступая к Куполу, все-таки выгрыз обходную канаву в 4 метра глубиной, и на короткие секунды всем показалось, что Ангар вне опасности. Лава послушно потекла было от Базы, но новый подземный толчок опять изменил ситуацию.

Трещина, появившаяся при этом, перекрыла Леве возможность отступления на юго-восток и снова повернула поток. Теперь он угрожал отрезать Станцию и Ангар от Пункта Связи. Здесь уже ничего нельзя было выплавлять из-за риска повредить кабель.

Одновременно Лева передал, что с вершин Большого Когтя идут несколько лавин. Любая из них могла оставить Станцию без связи с Землей, а тогда Ипполита быстро добила бы своих обитателей.

И Челли решил рискнуть. Собственно, у него и не было другого выхода, а от этого риск казался меньшим. Серж рассчитал возможные последствия, и Лева аккуратно срезал противометеоритным орудием кусок с вершины Рыжика.

С этой стороны опасность вроде бы больше не угрожала. Но Пункт Связи… Долго ли еще им будет так везти, как сегодня, когда ни один из тысяч обломков так и не задел антенны нуль-связи?

И когда Жак и Лева ушли спать, Челли составил текст нуль-граммы для Компании: он просил разрешения на эвакуацию персонала Станции и части оборудования. Нуль-прохождения не было, и он остался сидеть у дешифратора, подперев седую голову левой рукой и пожевывая мясистыми губами короткий и толстый большой палец — привычка.

По правде говоря, было еще одно соображение, которым он не успел поделиться с Кушниром и Ферраном. Не верил Челли в одновременное сумасшествие всех без исключения глубинных энергодатчиков. А их было около восьмисот — на площади более ста квадратных километров. Но если они показывали правду, следовало ожидать мощнейшего планетотрясения, причем в ближайшие сроки. Серж подсчитал примерное время начала возможного катаклизма и остановился на вечере 17 мая. У них было еще около двух суток.

Верный привычке оставлять резерв времени на непредвиденные обстоятельства, Челли мысленно назначил себе срок эвакуации — 17 мая, 9 часов утра. Если Компания успеет к этому времени прислать грузовик. Если же нет, придется взлетать на единственном исправном катере, на том, который ушел на Рудник. И сидеть на Кольце, пока Компания не соизволит их оттуда забрать. К тому же на катере много не вывезешь…