Столько воды так близко от дома - Раймонд Карвер

За мной пристраивается зеленый пикап и не отстает много миль. Я то и дело сбрасываю скорость в неподходящих местах в надежде, что обгонит. Потом жму на газ. Но тоже в неподходящее время. Вцепляюсь в руль до боли в пальцах.

На длинном прямом участке дороги пикап меня обходит. Но сперва немного едет рядом, за рулем - коренастый мужчина в синей рабочей рубахе. Мы оглядываем друг друга. Потом он машет рукой, жмет на клаксон и уходит.

Я сбрасываю скорость, выискивая местечко. Съезжаю с дороги и глушу мотор. Внизу, под деревьями, слышно реку. Потом слышу, как возвращается пикап.

Я запираю дверцы и поднимаю стекла.

- Ты в порядке? - спрашивает мужчина. Постукивает по стеклу. - У тебя все хорошо? - Он облокачивается на дверцу и придвигает лицо к стеклу.

Я не свожу с него глаз. Я не в состоянии придумать, что мне делать.

- У тебя там все в порядке? Ты чего вся задраилась?

Я мотаю головой.

- Опусти стекло. - Он машет головой и оглядывается на дорогу, а потом снова смотрит на меня. - Да опусти ж ты.

- Я вас прошу, - говорю я. - Мне нужно ехать.

- Открой дверь, - произносит он, как будто не слыша. - Ты там задохнешься.

Он смотрит на мою грудь, на мои ноги. Точно знаю, что смотрит.

- Эй, солнышко, - говорит он. - Я ж только хотел помочь.

Гроб закрытый и опрыскан цветочными дезодорантами. Орган начинает играть, едва я сажусь. Люди входят и ищут себе места. Вот мальчишка в клешах и желтой рубашке с короткими рукавами. Открывается дверь и входит семья, вместе проходят к задрапированному месту сбоку. Скрипят кресла все усаживаются. Тут же приятный блондин в приятном темном костюме встает и просит нас склонить головы. Читает молитву за нас, живущих, а закончив, произносит молитву за душу усопшей.

Вместе с остальными я прохожу мимо гроба. Потом выбираюсь на парадное крыльцо, на дневное солнышко. Впереди, прихрамывая, спускается женщина. На тротуаре оглядывается.

- Этого-то поймали, - говорит она. - Если кому в утешение. Арестовали сегодня утром. Я слышала по радио перед тем, как выйти. Мальчишка местный, городской.

Мы проходим несколько шагов по раскаленному асфальту. Народ заводит машины. Я вытягиваю руку и хватаюсь за паркометр. Полированные колпаки и полированные бамперы. В голове плывет.

Я говорю:

- У них могут дружки остаться, у этих убийц. Кто их знает.

- Я эту девочку сызмальства знала, - говорит женщина. - Забежит, бывало, я ей печенья напеку, сидит у телевизора, кушает.

Дома Стюарт сидит за столом, перед ним стакан с виски. На какой-то безумный миг мне кажется: что-то стряслось с Дином.

- Где он? - спрашиваю я. - Где Дин?

- Во дворе, - отвечает муж.

Он допивает виски и встает. Говорит:

- Кажется, я знаю, что тебе нужно.

Одной рукой он берет меня за талию, а другой начинает расстегивать на мне жакет, потом принимается за блузку.

- Первым делом главное, - говорит он.

Он еще что-то говорит. Но мне его слушать ни к чему. Мне не слышно ничего, когда шумит столько воды.

- Да, действительно, - отвечаю я, расстегивая остаток пуговиц сама. - Пока Дин не пришел. Давай быстрее.