Ржевская бойня - Светлана Герасимова

В ходе контрнаступления советских войск под Москвой в декабре 1941 г. войска фашистской Германии были отброшены от столицы на 100–350 км. В историографии Великой Отечественной войны говорится о «разгроме немецко-фашистских войск под Москвой». Но «крамольные» мысли, и не только авторские, заставляют ставить вопрос о том, кто же тогда оказывал жесточайшее сопротивление войскам Красной Армии при наступлении в январе 1942 г., кто же остановил их на расстоянии 150–220 км от столицы? В действительности в декабре 1941 – январе 1942 гг. враг был отброшен от Москвы, но не так далеко, как хотелось бы и как об этом было сформировано представление официальной пропагандой. На самом деле на подступах к столице продолжала находиться одна из крупнейших вражеских войсковых группировок – группа армий «Центр». Добавим, что еще в 1989 г. на ученом совете Института военной истории при рассмотрении концепции освещения битвы под Москвой подчеркивалась необходимость отказа от прежнего штампа «разгрома» войск противника: «о каком разгроме может идти речь, если потери советских войск в битве были в 3,7 раза больше потерь противника?».

Схема 1. Ржевско-вяземский выступ в линии советско-германского фронта. Первая половина 1942 г.

В конце января 1942 г. в результате наступления советских войск линия фронта на центральном участке советско-германского фронта была очень извилистой и образовывала выступы то в глубину немецкой обороны, то в линию фронта советских войск. Так, войска советских 3-й и 4-й ударных армий продвинулись до Холма, Демидова и Велижа, а войска немецкой группы армий «Центр» глубоко вклинились в расположение советских частей в районах Белого, Ржева. Линия фронта проходила здесь западнее Белого, севернее Оленино, севернее и восточнее Ржева, восточнее Зубцова, Гжатска, до марта 1942 г. восточнее, а затем западнее Юхнова (схема 1)[1].

Это объяснялось тем, что оборона немецких войск была сосредоточена по периметру неполного четырехугольника, образованного железными дорогами Смоленск – Вязьма – Сычевка – Ржев – Оленино и дальше на Великие Луки. Именно по этим дорогам шли основные пути снабжения и связи, в первую очередь, находившихся внутри выступа сил германской группы армий «Центр». От Смоленска и Вязьмы железные дороги шли на Брянск, Орел и далее на юг. Важность этого участка фронта для вермахта объяснялась также и тем, что здесь находились крупные тыловые учреждения и наиболее важные аэродромы группы армий «Центр». В районе Смоленска размещался штаб группы армий. Ржев, Вязьма, Сычевка, Зубцов, Белый, Гжатск стали крупными немецкими опорными пунктами на этом выступе в линии фронта. Именно за них и развернулись жесточайшие бои, в первую очередь за Ржев и Вязьму, которые, будучи соединены железной дорогой, обозначили условные крайние точки выступа. Поэтому в советской историографии выступ и получил название ржевско-вяземского. Своими очертаниями он напоминал букву «Г», обращенную «носиком» на запад. Известный английский историк Второй мировой войны Б. Лиддел Гарт писал, что «после зимней кампании 1941/42 года линия фронта немецких войск перед Москвой имела форму сжатого кулака. Русские как бы подкрались к запястью в том месте, где находится Смоленск».

С февраля по июль 1942 г. внутри этого выступа, восточнее г. Белого и западнее г. Сычевки, вокруг п. Холм-Жирковский, существовал внутренний выступ – в глубину обороны немецких войск, который называли то «выступом в районе Белого», то «холм-жирковским».

В германской историографии также есть словосочетания «ржевский выступ», «ржевская дуга», «ржевско-вяземский плацдарм». По воспоминаниям многих немецких ветеранов войны, в «большом пространстве Ржева» («Grossraum Rshew») они обороняли Оленино, Ржев, Зубцов, Сычевку, Вязьму.

По данным Советской военной энциклопедии, размеры ржевско-вяземского выступа были до 160 км в глубину и до 200 км по фронту (у основания). По прямой от Москвы до линии выступа у Гжатска было 150 км, от Ржева до Москвы – 220 км. Если же измерять протяженность линии фронта по всем «изгибам», то общая протяженность линии фронта в районе ржевско-вяземского выступа вместе с холм-жирковским (до 280 км) превышала 700 км. Бывший генерал вермахта, а потом историк войны К. Типпельскирх, характеризуя положение, которое занимали в феврале 1942 г. войска немецких 9-й и 4-й танковой армий, писал: «Причудливо изгибавшаяся линия обращенного на север, восток, юг и запад фронта обеих немецких армий достигла, наконец, общей протяженности 600 км». Если учитывать территорию юго-западнее Вязьмы, на которой действовала группа генерала Белова, то цифра будет еще больше.

Протяженность линии фронта в течение 1942 г. менялась здесь чаще в сторону уменьшения. Так произошло в июле 1942 г., когда вермахту удалось ликвидировать холм-жирковский выступ. В ходе наступательных операций советских войск во второй половине 1942 г. линия фронта также немного уменьшилась. В марте 1943 г., перед ликвидацией ржевско-вяземского выступа, линия соприкосновения войск в этом районе составляла 550 км.

Безусловно, вопросы датировки оформления выступа и его границ открыты для обсуждения.

Командование вермахта придавало особое значение удержанию этого удобного в стратегическом отношении выступа и особенно дорог внутри него. В директиве от 15 января 1942 г., в которой разрешалось отвести войска, Гитлер подчеркивал, что «руководящим является требование, чтобы дороги Юхнов – Гжатск – Зубцов – Ржев оставались свободны в качестве поперечной связи сзади фронта наших войск…». Войскам группы армий «Центр» приказывалось любой ценой удерживать треугольник Ржев – Брянск – Смоленск, рокадную железную дорогу Ржев – Вязьма – Брянск и важнейшую коммуникацию Гжатск – Смоленск. Для снабжения немецких 9-й полевой и 4-й танковой армий особое значение имела железная дорога Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино. К. Типпельскирх писал о событиях января 1942 г., что «если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена».

Пока дороги были в руках немецкой армии, командование вермахта могло использовать выступ в качестве плацдарма для подготовки нового наступления на центральном стратегическом направлении советско-германского фронта. Именно поэтому во всех операциях на ржевско-вяземском выступе советские войска пытались нарушить снабжение группы армий «Центр», перерезав эти дороги.

Даже летом 1942 г., когда основные наступательные действия вермахта разворачивались на южном участке фронта, «сохранению положения на центральном участке», сохранению существующих здесь аэродромов, близких к Москве, командование вермахта придавало очень большое значение. Для удержания плацдарма внутри выступа вермахтом была создана мощная, глубоко эшелонированная линия обороны. Ее создание началось уже в ходе отступления немецких войск от Москвы. 28 декабря 1941 г. ОКВ (Oberkommando der Wehrmacht – верховное главнокомандование вооруженных сил Германии) издало приказ об организации обороны, в том числе «путем оборудования всех населенных пунктов и хуторов в опорные пункты, а также максимальным эшелонированием войск в глубину… На центральном участке восточного фронта приступить к оборудованию тыловой позиции…».

Первоначально сплошной линии немецкой обороны на плацдарме не было. В крупные опорные центры немецких войск были превращены в начале 1942 г. города Гжатск, Сычевка, Ржев, Вязьма. Лиддел Гарт назвал их «города-бастионы». Но постепенно вырастала мощная линия укреплений. Все время, пока немецкие войска стояли внутри выступа, здесь шло строительство оборонительных сооружений. К началу Ржевско-Сычевской наступательной операции советских войск летом 1942 г. перед фронтом советских армий была уже создана многокилометровая полоса обороны. В качестве примера можно привести описание обороны германских войск перед фронтом 20-й армии Западного фронта.

Главная полоса обороны здесь имела глубину 5–8 км и состояла из первой позиции, включающей опорные пункты, которые соединялись одной сплошной и одной-двумя прерывистыми траншеями, и второй позиции в виде линии отдельных опорных пунктов, имевших тесное огневое взаимодействие и подготовленных для круговой обороны. Передний край обороны проходил по восточным окраинам населенных пунктов, по дорогам между населенными пунктами, по восточным опушкам лесов и рощ и по западным берегам рек. Как правило, все каменные и деревянные постройки были превращены в дзоты с перекрытием в три-шесть рядов бревен, предохранявших от прямого попадания 76-мм снарядов. В Погорелом Городище, например, каменные дома и подвалы были превращены в доты с двумя-тремя амбразурами. Сплошная траншея переднего края, к которой привязывалась большая часть огневых средств войск первой линии, установленных в особых сооружениях, соединялась с жилыми постройками, блиндажами и землянками (на отделение) при помощи ходов сообщения. Для скрытности передвижения эти ходы сообщения имели несколько выходов за обратными скатами. Некоторые дома и постройки, расположенные на возвышенности, использовались как наблюдательные пункты. Перед передним краем, в 20–100 м, устанавливалось сплошное проволочное заграждение в несколько рядов, которое состояло на отдельных участках из рогаток и так называемого немецкого забора (усиленный проволочный забор). Между проволочными заграждениями и окопами, в наиболее опасных местах, были проволочные заграждения из спирали Бруно. Проволочные заграждения усиливались полями противотанковых и противопехотных мин, расположенных в шахматном порядке или вразброс. В каждом опорном пункте имелось по несколько оборудованных позиций для противотанковых орудий, ротных и батальонных минометов. Для быстрого маневра позиции соединялись ходами сообщения.