Калитка во Вселенную (СИ) - Юрий Кузнецов

До электрички на Шаховскую ещё было где-то часа три, он любил ездить при возможности на четырёхчасовой — народу ещё немного, можно спокойно сидеть в уголочке и читать, убивая время.

Жоре тем временем захотелось перекусить, и он направился в сторону подвальчика-чебуречной рядом с метро, где вкусно и недорого можно было заморить червячка аккурат до тёткиных разносолов. Перекусив, он зашёл в универмаг, где купил несколько безделушек в подарок тётке, зная, как она любит всякие, как она говорит — «гостинцы». Зашёл он и в булочную и набрал всяких разных кондитерских изделий к чаю. На прилавке первого попавшегося лотка с книгами Жора выбрал себе пару покетбуков, где на одной обложке дядька с мужественным лицом палил из автоматов с двух рук, на другой — целился куда-то из снайперской винтовки. Названия вполне соответствовали содержимому, но Жора был не в претензии, литературу такого сорта он называл «антимозг», и использовал только для истребления свободного времени, когда в этом возникала необходимость. После прочтения, эти книжки без сожаления им выбрасывались, или оставлялись в дежурке и на лавочках-скамейках. В этом смысле они своей одноразовостью немного напоминали Жоре туалетную бумагу, да и могли, в случае необходимости, её заменить.

Купленное Георгий сложил в полиэтиленовый пакет с изображением несущейся шикарной машины и порадовался, что барахла немного, и не надо тащить с собой, к примеру — ещё и одежду, которой и так имелось у тётки в изобилии. Оставшегося времени вполне хватило заскочить домой, принять душ и сменить служебный костюм на любимые охотничьи доспехи — удобный и довольно дорогой немецкий камуфляж из спецткани, и высокие ботинки-берцы.

Эти ботинки, надо отметить, были куплены по случаю на одной подмосковной барахолке, и являлись предметом Жориной гордости.

Дело в том, что он любил время от времени посещать разные блошиные рынки и толкучки, где нередко находил какую-нибудь привлекательную для себя вещицу — старый медный компас, перочинный нож из хорошей стали, выпущенный лет двадцать-тридцать назад или армейский кожаный ремень из ленд-лизовских поставок. Да уж, вещи «с историей» Жору всегда чем-то привлекали, и фраза из блоковских стихов про «пылинку на ноже карманном», звучала для него как девиз.

Так, нынешней весной, неспешно бродя по измайловской толкучке вдоль рядов с различным барахлом, Георгий и наткнулся на эти ботинки. Высокие, из толстой, но очень мягкой светло-коричневой кожи и на жёлтой толстой полупрозрачной рубчатой подошве, они сразу приковали его взгляд. Хоть ботинки оказались чуть великоваты, да и стоили недёшево, но Жора купил их не торгуясь. Подошва из натурального каучука, практически неношеные, а главное — английский штамп внутри «только для бразильской армии» не оставили места для сомнений в качестве изделия, и в наверняка интересной истории появления этой пары в России. Отличные ботинки, пошитые в Англии для бразильской армии, просто не могли попасть в Москву 1995 года без приключений, жаль только, что рассказать их было некому.

В общем, надев всё более-менее подходящее для деревни и возможной охоты, Георгий отправился в путь. Тут имелся ещё один нюанс — добраться до Ржева напрямую только на электричке было невозможно. По какой-то прихоти железнодорожников контактная сеть имелась лишь до Шаховской, а далее — кто во что горазд — либо автобус, либо «бомбила» — частник, и, для любителей экзотики — автостоп. Можно, конечно, взять билет на поезд «Москва — Рига» или подобный, да и ехать без пересадок прямо до Ржева, но это тащиться на Рижский вокзал, а там ещё есть ли билет или нет. Да и вообще, Жора считал вариант с поездом более хлопотным, равно как и автобусом с автовокзала из Москвы напрямую. Ему почему-то больше нравилось на электричке до Шаховской. Там всегда можно договориться с местным «бомбилой», и доехать прямо до тёткиного дома с комфортом на машине за вполне реальную сумму. Так или иначе, но через двадцать минут Жора садился на платформе «Тушинская» в вагон электрички.

Несмотря на ранний час, сидячие места были почти все заняты, но он знал, что это где-то до Истры, а после вагон заметно освободится, а уж до Шаховской поезд доберётся почти пустым. Местечко у окна, тем не менее, нашлось, и Жора уселся поудобнее, достав из сумки наугад одну из книжек, приготовившись убивать время за чтением боевика. Но книжка отчего-то не читалась, сюжет ускользал, и мысли постоянно отвлекались на что-то другое.

Вздохнув, он убрал томик обратно в сумку, и стал смотреть в грязноватое вагонное окно на мелькающие околомосковские ландшафты — серые унылые дома, заборы, заборы, полуразрушенные строения. Город, с его проблемами и вечной суматохой постепенно, минута за минутой, оставался где-то позади, в прошлом. Ритмично стучали колёса на стыках, электричка ненадолго останавливалась на остановках, шипели двери, выпуская и впуская народ. Георгий всё смотрел и смотрел в окошко и, как только сумерки потихоньку стали накрывать заоконные пейзажи, он сам не заметил, как задремал.

Ба-бах! — с грохотом разъехались дальние от Жоры вагонные двери, впуская очередных пассажиров из тамбура внутрь вагона. Это была громогласная шумная мужская компания, видимо в крепком подпитии.

Георгий вынырнул из дрёмы сразу, будто и не спал. К входящим он сидел спиной, но моментально насторожился — слишком развязно-громко и агрессивно они себя вели. Да и интуиция, вкупе с развитым чувством опасности, его никогда не подводили. К тому же налицо имелись все признаки наступления фазы«…чё ты мне сказал?», когда определённую категорию людей прямо-таки тянет на различные приключения.

Оборачиваться он не стал, но, правда, без особого успеха, попытался разглядеть что нибудь у себя за спиной в отражении тёмного вагонного окна. Женщина, сидевшая лицом к Жоре, торопливо встала, схватила две свои битком набитые сумки и спешно вышла в тамбур, видимо не желая испытывать судьбу. Жора заметил, как она встревожено-опасливо обернулась, прежде чем открыть межвагонную дверь и перейти в соседний вагон. По диагонали от Георгия, через проход, сидел у окна пожилой, лет семидесяти с гаком мужчина с белоснежными кустистыми бровями и аккуратной бородкой. В комплекте к бородке прилагались седые пышные усы и чудная чёрная беретка с пимпочкой напяленная на белоснежную шевелюру. Он был одет в видавшую виды геологическую куртку-брезентуху с капюшоном, «хемингуэевский», с воротником под горло, свитер грубой вязки, и в потёртые джинсы. У ног мужчины стоял внушительных размеров рюкзак, даже не рюкзак, а вещмешок с завязанной горловиной. Словом, деду не хватало только надписи на груди — «еду на дачу». Старик внимательно всмотрелся в не спеша приближающуюся гопкомпанию, затем торопливо развязал свой вещмешок, извлёк оттуда армейскую фляжку в потёртом брезентовом чехле и стал принимать какие-то таблетки, запивая их водой из неё.

— Сердечник наверно — сочувственно подумал Георгий, и подобрал под себя ноги, готовясь резко вскочить в случае необходимости, одновременно убрав с колен свою полиэтиленовую сумку, Он не испытывал ровно никакого волнения от возможной приближающейся опасности, а немногочисленные пассажиры тем временем быстренько покидали вагон, не желая рисковать.

Тут надо отметить одну интересную особенность Жориного организма — по каким-то причинам природа то ли обделила, то ли наградила его полным отсутствием обычной человеческой реакции на стресс. Так, когда у нормального человека при появлении опасности резко увеличивается частота дыхания, пульс и кровяное давление — и всё это благодаря адреналину, который впрыскивают надпочечники, — у Жоры не происходит ровно никаких изменений. Пушкинская фраза: «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю…» не имела с организмом Георгия ничего общего. Даже в самых сложных и тяжёлых ситуациях в Афгане он никогда не терял головы. От волнения, возбуждения или страха у него никогда не тряслись руки и не сбивалось дыхание. Это качество не раз выручало его с товарищами из самых пиковых положений. Абсолютно хладнокровно и спокойно он оценивал ситуацию, и, без лишних эмоций, не спеша, выбирал самое верное решение.

Также, спокойно и академично, он освоил перед армией в аэроклубе спортивный Як, исповедуя старую лётную истину, что«…в авиации надо делать всё быстро, медленными движениями, и без перерывов между ними».

Благодаря этой своей особенности он очень неплохо стрелял, особенно на дальние дистанции, и, по этой же причине с треском вылетел из секции бокса, в которую решил записаться в девятом классе.

Напутствие тренера было кратким: «Иди домой, физические кондиции шикарные, а вот хорошей спортивной злости у тебя, парень, нет ни капли. А без неё нет настоящей воли к победе, будешь вечно вторым», и Жора подался в аэроклуб, о чём, впоследствии, совершенно не жалел.