Если бы я был вампиром - Алекс Кош

Уж не знаю, может ли это указывать на что-то подозрительное, но на всякий случай я взял на заметку и этот факт. Да и предпочтение я все больше стал отдавать дневному сну, проявляя ночью повышенную активность. Тут тебе и Интернет, и телевизор, и книги.

Впрочем, я не совсем вампир в том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Может, через некоторое время, если верить все тем же книгам, я и стану бояться света, невольно впадать на весь день в летаргию, кидаться на людей и превращаться в летучих мышей и туманные облачка. Но пока свет мне доставляет лишь некоторое неудобство, с которым легко можно справиться с помощью обычных темных очков (можно даже и без них обойтись при особом желании). Да и на людей кидаться я не собираюсь.

А может, я вообще все это придумал? Подумаешь, в сон стало клонить немного больше, чем обычно, видеть в темноте стал чуть лучше. Эка невидаль. Треть жителей Москвы предпочитает дневной жизни ночную, а уж про зрение я и вовсе молчу. С моими минус тремя особо ничего и не разглядишь. Что поделать, издержки ночного Интернета (так ведь дешевле) и чтения книг (работа такая).

Этот вопрос я себе задаю каждый день уже в течение месяца и каждый день отвечаю на него по-разному. В зависимости от настроения. Толку-то все равно мало. Что бы я ни думал, а некоторые подозрительные расстройства организма, так сказать, налицо.

В прихожей продолжала настойчиво играть мелодия похоронного марша.

Не так давно я считал это довольно хорошей шуткой, видимо, теперь я звонок сменю. А лучше и вовсе отключу. Да и дверь надо вторую поставить со звукоизоляцией, давно уже собирался, да все руки не доходили.

Я и лег-то буквально пару часов назад, часов в десять. Последние несколько ночей я посвятил изучению Интернет-сайтов с какими-либо сведениями о вампирах. Скажу честно – почти все, что там пишут, сплошная липа и вода, но при желании можно найти и нечто полезное. Рецепты приворотных зелий из чешуек дракона-девственника или обряды Вуду, проводящиеся в Подмосковье школьниками младших классов – все это имеет мало смысла. А исторические факты могут весьма пригодиться. Вот вы знали, что граф Дракула действительно существовал как исторический персонаж? Более того, он действительно пил кровь, хотя ничего сверхъестественного в этом не было, он просто был 'извращением. А нынешний граф Дракула нормальный мужик, тратит кучу денег на благотворительность и с улыбкой встречает очередную просьбу показать клыки, которых у него конечно же нет. Должен заметить, что у меня тоже, слава богу, пока ничего подобного не отросло. Превращаться в мечту дантиста мне не улыбается.

Хр-р... – если звонить не прекратят, я забуду о том, что не собирался кидаться на людей.

Мелодия отыграла финальные ноты и началась сначала.

Меня и раньше-то разбудить было трудно, а теперь уж, когда я стал тем, кем стал, я считал, что это и вовсе невозможно. Видимо, кому-то я очень понадобился, и он трезвонит довольно давно.

– Да иду я, иду!

Чтоб их...

Направляясь к двери параллельно с натягиванием штанов, я все же задался вопросом: а кто бы это мог быть? Как говорится, «лучше поздно, чем никогда». Кроме того, по пути я еще умудрился повалить на пол красный дырявый торшер, доставшийся мне от старых жильцов, и сосчитать своими далеко не широкими плечами все углы коридора.

Я, если честно, ни с кем особенно не общаюсь вообще, и в последнее время особенно. Так уж получилось, что от всех своих друзей по школе я отдалился, едва поступив в институт, а в институте я все сдавал экстерном и появлялся лишь раз в месяц, когда становилось совсем скучно. Работа отнимала немало времени, да и человек я по натуре ленивый, чтобы вставать в семь утра и ехать неизвестно куда и неизвестно зачем. Таким образом, из друзей у меня осталось человека четыре (не считая кучи знакомых самой разной дальности), причем почти все наше общение сводится ныне к телефонным разговорам, и то не со всеми. Исключение составляли посетители «Литерхома», но это не друзья, а скорее родственные души. Да и с ними я после памятной поездки в Киев практически не общался.

Оставался еще Интернет. Вот тут у меня было невероятное множество знакомых. Признаюсь, меня всегда поражало количество людей, с которыми я там был знаком. Там можно было пообщаться на равных с кем угодно, будь то школьник, банкир, стриптизерша или депутат Госдумы. Однако «лично» из них меня не знала ни одна живая душа. И на все предложения встретиться я отвечал коротко' «Нет», и все. Право же, зачем людей пугать?

– Кто там?

Всегда мечтал задать этот вопрос. А тут такой момент. Ад и в глазок лень смотреть.

Ответа не последовало. Звонок честно продолжал напевать заунывную мелодию.

Нет, теперь точно его сменю.

Придется, видимо, ради такого случая заглянуть в глазок.

Оп-па. Никого. Быть того не может. А звонок тогда с чего звонит? Ладно, надо проверить.

Аккуратно открыв дверь и выглянув наружу, предварительно накинув цепочку (а то мало ли что), я не увидел ровным счетом никого. Посмотрев на звонок, чертыхнулся. Он был залеплен жвачкой, к которой был прилеплен небольшой конверт. Совершенно белый, без всяких картинок, индексов и уж тем более обратных адресов. Единственным опознавательным знаком была размашистая надпись: «Найт».

Найт... что-то знакомое. Где-то я это уже видел... Ой! Да это ж я! Но это невозможно! Это мой ник в Интернете, им я подписывался в разных дискуссиях, посвященных вампирам и прочей чертовщине, в чатах и на почтовых сообщениях. Но, как я уже говорил, никто там не знает моего настоящего имени. Более того, уж точно никто не может знать моего адреса! Чертовщина какая-то.

Я проделал все операции, какие полагается проделать для проверки реальности происходящего: протер глаза и ущипнул себя за руку.

Ау-у! – я немного перестарался с испугу.

– Опять ты что-то замышляешь?! – с этими словами передо мной появилась старушенция из соседней квартиры.

С этой старушкой я веду войну уже три с половиной года, с тех пор как переехал в эту квартиру. Все плохое, что происходило в подъезде, по ее мнению, было делом исключительно моих рук. В результате мне постоянно приходилось выслушивать обвинения во всем: начиная от перегоревшей лампочки и заканчивая убийством (было и такое, только в это время я был на «отдыхе» в Киеве, но это, видимо, не являлось достаточным алиби).

– Да как вы можете, Клавдия Степановна? Вы же меня знаете, – сказал я, одарив ее самой любезной улыбкой, на которую был способен в столь ранний для меня час.

При ней я вообще старался как можно больше улыбаться. Это ее особенно злило. И то правда. Как я смею ей улыбаться после того, как, по ее мнению, именно я подло и со злым умыслом похитил ее милую кошечку? Я лично подозреваю, что кошечка оказалась умнее, чем я думал, и смылась от старой брюзги подобру-поздорову. Более того, мне кажется, что в квартире ворчливой соседки даже тараканы передохли. Эта милая старушка доведет кого угодно.

– Конечно, – завела она свою волынку. – А кто вчера в подъезде песни пел? Вон погляди-ка. До сих пор бутылки ваши валяются.

– А это не мое, Клавдия Степановна. Я пою так, что мне собаки подвывать начинают (на самом деле все гораздо хуже, но зачем пугать старушку), и я не пью водку, – сказал я, покосившись на бутылки из-под «Привета», валяющиеся на пролет ниже.

Да-а-а. Кто-то тут вчера хорошо погулял. А почему я ничего не слышал? Даже странно. Я вроде не спал, да и музыка играла у меня негромко (ну... относительно негромко). Определенно, что-то очень странное последнее время творится.

– Так я тебе и поверила, – сказала старушка, спускаясь вниз и подбирая бутылки (сдавать, что ли, пойдет?), – вот как вызову милицию, она-то во всем разберется.

Вот что меня всегда удивляло, так это ее непоколебимая вера в наши правоохранительные органы. Особенно касательно их способности во всем разобраться. Сколько слышу эту угрозу, столько удивляюсь.

– До свидания, Клавдия Степановна, – с облегчением сказал я, прикрывая за собой дверь.

Что ни говори, а все же любой устанет изо дня в день выслушивать обвинения в свой адрес. Пусть даже от безвредной старушки. Да еще при этом умудряться сохранять на лице милую улыбку. Хорошо еще, что остальные соседи не очень-то верят во все ее сказки, а то моя жизнь в этом доме стала бы сплошным кошмаром.

Так. Я отвлекся от главной проблемы. Выслушивая обвинения в свой адрес, я по инерции отлепил жвачку от звонка и положил за пазуху письмо. Что же в нем? И кто, а главное как узнал, что я и есть этот самый Найт? Да-а-а... День определенно испорчен, хотя он еще даже толком не начался.

Вернувшись в комнату, я зашторил окна "и включил музыку (тихо-тихо, ватт эдак на триста). В последнее время я стал видеть в темноте намного лучше и мог уже даже читать ночью книги, не включая лампочки. Экономия! За зрение я особо не волновался, потому что все равно дальше его уже портить некуда. Так что полумрак комнаты ни в коей мере не мешал, наоборот, во мраке я отчетливее видел всю обстановку комнаты.