Марсианин - Александр Богатырёв

— Нашли, — эхом повторил генерал.

Снова повисла тишина.

— Теперь для экспедиции всё определено полностью. Все цели и задачи, — удовлетворённо заметил генерал.

— Сколько отсюда до плато? — спросил руководитель у оператора.

— По прямой восемь с четвертью километров, — ответил оператор взглянув на фотокарту выведенную на монитор.

— А местность там как? — поинтересовался генерал.

— Относительно ровная. За пол дня добежит, — ответил оператор-водитель.

— Выводите на плато аппарат, — сказал генерал и поднялся из-за стола, — шифрование сигнала не снимать до конца. До вывода в "точку маяка".

Оператор вопросительно посмотрел на шефа. Тот кивнул.

Через сорок минут на далёкой красной планете "Марсоход 4" ожил, скрежетнул всеми своими шестью конусообразными колёсами по застывшей сотни миллионов лет назад лаве и покатил вперёд. Зонтик антенны всё также цепко держал спутник связи на ареостационаре.

Теперь аппарат совершал просто выбег лихо огибая крупные валуны и переползая через мелкие булыжники разогнавшись почти до крейсерской своей скорости в пять километров в час.

Блестя панелями солнечных батарей.

По красному песку и бурым камням.

Под почти чёрным небом.

Под двумя лунами.

Часть 1. Земля, январь 1996.

Попытка к бегству

С лыжами и туго набитым рюкзаком, Владимир стоял посреди совершенно безлюдной предстанционной площади.

Пушистый снег тихо падал с серого неба.

Ветра нет. Тишина.

Даже обычные звуки села, расположенного неподалёку от станции, тихо и незаметно тонули в этом пушистом белом мареве, беззвучно и неотвратимо спускающегося на землю. Лишь изредка сквозь пелену прорывался лай дворняг честно отрабатывавших пред хозяевами своё пропитание.

Скоро и лес, стеной стоящий в полукилометре от станции также тихо и незаметно растаял в белизне, оставив железнодорожную станцию казалось бы один на один со Вселенной. Только заваленные снегом ели вдоль тротуара и станция. Далее только снежная пыль, сыпящаяся с небес.

Владимир глубоко вдохнул острый морозный воздух пробуя его на вкус.

Пахло снегом и елью.

Правильно говорят поэты и писатели, — подумал Владимир, — что этот воздух можно пить как вино. Ни с чем не сравнимое ощущение. В этом воздухе и снег, и станция, и село, и лес, и весь мир, утопающий в снежном пуху. И непонятно что это — игра воображения или действительно до предела обострившиеся чувства, попавшие в среду родной природы, выдают то, что некогда было привычно доступным нашим предкам.

Люди, утонувшие в нашей технотронной цивилизации часто с превеликим удивлением обнаруживают эту грань мира, доселе надёжно упрятанную за искусственным интерьером городов, за его запахами, звуками, постоянным "белым шумом".

Владимир резко выдохнул. Облачко пара пронизываемое снежинками, поплыло быстро тая в воздухе, по направлению к станции.

Видно было, что тротуар и площадь перед станцией постоянно разгребали и мели от снега. Слой снега под башмаками было совсем тонюсенький.

Шаг — тихий хруст свежего снега под ногой.

Тихий, едва различимый, шелест снега, оседающего на окружающие предметы, на куртку. Тоже своеобразная музыка для уха, стосковавшегося по самому обычному за время долгого сидения посреди бескрайней ржавой пустыни.

Владимир подошёл к лестнице ведущей к парадному входу железнодорожной станции. Скептически осмотрев каждую ступеньку до самого верха, он, взялся за железные перила, и аккуратно ступая, степенно преодолел подъём.

"Уже год как здесь, а всё равно не могу отделаться от этого "давящего" ощущения" — думал Владимир, — да, тяжела длань матушки Земли! Там, мог спокойно с места прыгнуть выше головы, а здесь, даже через две ступеньки перепрыгнуть с тем, что за плечами — проблема".

Двери станции оказались стеклянными и сквозь их двойное стекло было видно, что зал пуст.

"Наверное, ещё никто не прибыл", — подумал Владимир, переминаясь у порога. Обтряхнув с себя снег, он шагнул в дверь. Пройдя внутрь станции и зайдя в достаточно просторный угол, он свалил всю свою ношу там на пол.

Когда он обернулся, за спиной стоял среднего роста, с грубоватыми чертами лица, человек, в лыжном костюме, с накинутой на плечи пуховкой и улыбался.

— Ну ты прям секунда в секунду! Привет Володя!

— Привет Миша!

Они крепко пожали друг другу руки и обнялись.

— А где твои хабари?

— Там, — Михаил махнул в сторону противоположного угла зала, где за шкафами камер хранения в аналогичном углу лежал рюкзак и стояли лыжи.

От парадного входа это место видно не было, к тому же Михаил по привычке явно лежал всё это время, как на диване, на своём рюкзаке. Этот также скрыло его за рядом кресел для ожидающих.

— А группа вот-вот должна подъехать — добавил Михаил упреждая следующий вопрос, — электричка по расписанию сюда в 7-05 прибывает.

Владимир бросил взгляд на настенные часы. Те показывали 7-02.

— Сбежал? — помолчав немного, спросил Михаил.

— Да. Достали… Для нашей группы — я, — не я, а просто Володя. Так, похож несколько на "того самого".

Михаил хмыкнул.

— Ну ты бороду отпусти, и вообще мало кто тебя узнает.

— Я того же мнения. Потому и бриться перестал. Вон, видишь какой "кактус"?

Михаил скептически осмотрел подбородок друга.

— Милиция не цеплялась?

— Цеплялась. Объяснил ситуацию, так они прям сюда и довезли.

— А! Ото я и обратил внимание, что звук транспорта не автобусный был.

— А после похода так вообще у тебя борода нормальная будет. Уже мало кто опознать сможет, — добавил он чуть помолчав.

— Во! Мои прибывают! — сказал Михаил оборачиваясь на звук прибывающего поезда.

Владимир также отвлёкся на созерцание вида прибывающей электрички. Станция видно, была не самая важная, так как из других вагонов вышло совсем немного народу, тут же заспешившего по своим делам. Только из вагона, остановившегося прямо напротив входа в здание станции, вышла более-менее представительная группа людей. И то туристы.

Из вагона первой десантировалась девица в тёмно-синей пуховке и огромными круглыми тёмными очками на носу. Отбежав от вагона, она обернулась, вздёрнула кулак к небу и прокричала какой-то лозунг. Выгружающаяся группа ответила одобрительным смехом.

— Вот! Видишь ту козу в синей пуховке? Это наша главная "доставала". С ней поосторожней — весьма остра на язык.

— Сейчас познакомлюсь, — улыбнулся Владимир.

— А так вся группа слаженная, схоженная. Один балбес есть и то уже так… не смертельно.

Меж тем группа ввалилась в зал ожидания шумно приветствуя Михаила.

Тут же все лыжи и рюкзаки были свалены аккуратным рядком вдоль стены у рюкзака руководителя.

— А тут очень жарко! — заметил кто-то, и тут же все стали шумно расстёгивать пуховки и стягивать шапочки.

"Доставала" — обладатель тёмно-синей куртки оказалась обладательницей золотистого цвета шевелюры собранной в два хвоста. Свои огромные очки она тоже убрала вслед за шапочкой и теперь взирала на окружающее пронзительно зелёными глазами. Лицо без единого следа макияжа также в целом производило приятное впечатление.

"Пока что ничего "опасного" в ней не вижу", — подумал Владимир.

— Так, народы! Внимание! — Михаил поднял руку привлекая общее внимание группы к себе. — представляю вам ещё одного участника нашего уж-жастного мероприятия. Володя. Мой друг.

— Просто Володя, — подчеркнул Владимир.

— А-а, вы не… — попытался кто-то спросить, явно узнавая, но его оборвал руководитель.

— Нет не он! Знаю, знаю! — замахал он руками, — очень похож, многие ошибаются. Да откуда взяться таким как ОН, в такой глуши, да ещё в такой хулюганской компашке как наша?!

Группа бодро хохотнула, приняв в целом последний "аргумент" Михаила.

— Давай лучше я вас всех представлю, начал было далее руководитель, но был прерван "инициативой снизу".

— Из группы сделала шаг вперёд давешняя обладательница тёмно-синей куртки.

— Донцова Юлия Игоревна! — почти по-военному отрекомендовалась девица, стоя по стойке смирно и ослепительно улыбаясь.

— Мой замрук, и медик по совместительству, — по-деловому отрекомендовал её Михаил.

— …И социопсихолог по профессии, — вставил Владимир.

— А вы что-то имеете против? — тут же вызывающе улыбнулась Юля.

— Угу! Я их ем на завтрак! — хищно улыбаясь, ответил Владимир.

— Ой! — шутливо "испугалась" Юля и сделала шаг назад, — уверяю, я вообще не съедобная и… и кусаться умею! Вот!

— И зубы ядовитые…И язык у неё раздвоенный! — добавил кто-то из-за её спины трагическим шёпотом. Группа при этом разразилась смехом.

— Коля! Могу укусить тебя прямо сейчас!