Мишень для левши (сборник) - Игорь Джавадов

Погоняв диск, Кудимов, установил, что лемур посещал лабораторию ровно за неделю до смерти Тонкошурова, причем вел себя как разумное существо.

– Интересно, где тебя дрессировали? – с досадой думал майор, наблюдая, как животное, помогая себе хвостом, орудует за лабораторным столом, грея на электроплитке колбу с раствором. Через пару минут кипения в колбе остался белый кристаллический порошок, который лемур высыпал в пробирку и пропал. Кудимов глазам не поверил, когда замедленное воспроизведение показало, что лемур превратился в длинную серую тень, которая исчезла за дверью подсобного помещения. «Что же ты, гад хвостатый, кипятил в нашей лаборатории две недели назад?» – майор поднял трубку и набрал номер городской больницы.

– Аллоу, Шурочка, – пророкотал он бархатным баритоном. – Это майор Кудимов беспокоит. Ты, как всегда, цветешь и пахнешь. Почему – не видно? Я и по телефону все вижу. Работа такая. Кстати, можно один вопрос самому обаятельному эндокринологу города? А если за шоколадку? Если от всего сердца – какая же это взятка? Нет, как раз в твоей компетенции. Шурочка, по данным разведки две недели назад у вас должен был быть свежий покойник с циррозом печени. Уже похоронили? Понятно. А кем он работал? Водителем спецмашины, понятно. Так, а ничего странного ты не заметила? Резус-фактор отрицательный, понятно. А не был ли он левшой? Не успели спросить, понятно. Так быстро умер? Скоротечная форма, понятно. А часы на какой руке он носил? На правой, понятно. Шурочка, с меня две шоколадки. Это совершенно понятно.

Положив трубку, Кудимов откинулся в кресле.

– Так, что мы имеем, – подвел он итоги. – Два трупа с одинаковым диагнозом с интервалом в неделю. Первый покойник работал прикомандированным водителем и потому не попал в список избирателей Смелкова. Возил спецгруз, то бишь ядерные отходы, в цех № 1. Тонкошуров тоже был левшой и тоже умер от цирроза печени. А потом появился лемур и начал копаться у него в животе. Ну и что? Я тоже левша и сегодня как раз среда, – Кудимов невольно оглянулся. За спиной никого не было. Нет, так не пойдет, решил майор. Налив себе еще кофе, он вернулся к монитору. Внимательно изучив видеозаписи последних минут, Кудимов увидел, что лаборанты разошлись, а на столе обнаружилась включенная электроплитка. Рядом находилась колба с приготовленным раствором. Кудимов вздрогнул и посмотрел на часы. Было 25 минут первого. «Середина обеденного перерыва, – нахмурился он. – Сейчас из помощников никого не найдешь. Что же делать? Я затылком чувствую, что зверь уже там. В прошлый раз его спугнули, а сегодня он должен вернуться, чтобы выпарить свой порошок. Медлить нельзя, придется идти одному».

Достав из сейфа пистолет, он проверил обойму.

– Ведь ты вернешься сегодня, тварь заморская, придешь в обеденный перерыв, – приговаривал майор, надевая бронежилет. – Явишься, зверюга, чтобы сварить свое зелье. Давай, приходи. У майора Кудимова есть чем тебя встретить!

Черкнув несколько слов на перекидном календаре, он быстрым шагом вышел в коридор и захлопнул дверь. Ему потребовалось три минуты, чтобы добежать до двери с надписью «ЦЕХОВАЯ ЛАБОРАТОРИЯ. Посторонним вход воспрещен». Открыв замок магнитным ключом, он вошел в помещение.

Включенная электроплитка стояла на лабораторном столе. Рядом находилась колба, до половины наполненная желтоватым раствором. Кудимов наклонил ее горлышком к себе и осторожно понюхал. В ноздри шибануло чем-то острым и неприятным. Кислота, понял он. Похоже, соляная. Где же пробирка для порошка, неужели майор опоздал? Он выдвинул ящик стола. Пусто. Надо проверить внизу – вдруг повезет.

Нагнувшись к нижней полке, он неожиданно получил сильный удар под лопатку, бросивший его на стол. Схватив покачнувшуюся колбу с кислотой, Кудимов медленно повернулся. Перед ним на задних лапах стояло лемуроподобное животное ростом с шестилетнего ребенка и с растерянным видом разглядывало зажатый в сухой черной лапке коленчатый шприц с обломанной иглой. Кудимов выдернул из кобуры пистолет и направил на лемура. Видимо, зверю уже приходилось встречаться с огнестрельным оружием: издав жалобный писк, он сразу поднял лапы вверх. Вдруг из рукоятки шприца вылетел узкий яркий луч света, ударивший Кудимову прямо в глаза. От неожиданности и боли майор выронил колбу, которая упала на пол и разбилась. Вскрикнув совсем по-человечески, лемур подпрыгнул и бросился бежать. Ослепленный вспышкой Кудимов хорошо слышал дробный перестук мелких коготков, удалявшийся влево, к двери в подсобную комнату. Для обычного стрелка перемещение мишени влево является, как правило, неудобным. Но Кудимов не был обычным стрелком. Вскинув левую руку с пистолетом, он на слух определил положение цели и нажал на спуск. Эхо от выстрела заглушило мягкий шлепок свалившегося на пол тельца.

Кудимов приложил к глазам влажный носовой платок и с облегчением почувствовал, что зрение возвращается. Удерживая пистолет наготове, он приблизился к истекающему кровью существу, которое лежало на правом боку возле двери, до которой оставался всего один прыжок. Пуля попала лемуру в спину и прошла навылет рядом с позвоночником.

– Что за зверь такой? – удивился майор. – На мартышку не похоже. Из цирка сбежал, что ли? Или прямо из ЦРУ?

При звуке голоса лемур встрепенулся и шевельнул рукой с зажатым шприцем.

– Но-но, не балуй! – нагнувшись, Кудимов вырвал прибор из почти невесомой лапки существа.

– Двадцать миллионов, – просвистел лемур, с усилием приподнимая носатую черную мордочку с блестящими глазками.

– Чего двадцать миллионов? – чуть не выронил шприц майор.

– Осторожнее! – взвизгнул зверь. – Здесь левовитацина на двадцать миллионов фраксов.

– Какого еще «витацина»? – нахмурился Кудимов. – Откуда он взялся?

– Из печени левши, – лемур сделал попытку дотянуться до пояса. Только сейчас майор заметил застегнутый на талии зверя серый кожаный пояс с карманами.

– Умоляю, помогите, – прошептал лемур угасающим голосом. – Только одну таблетку.

Подчиняясь непонятному чувству, майор достал из карманчика на поясе лемура круглую таблетку, запечатанную в прозрачную упаковку. Отодрав липкую оболочку, лемур сразу проглотил содержимое. Затем он развернул половинку оболочки и залепил ею ранку на мохнатой груди. Почувствовав себя лучше, лемур показал черным пальчиком на остаток пластыря и перевернулся на живот.

– Сам не знаю, почему я это делаю, – проворчал Кудимов. Нагнувшись, он отыскал в густой шерсти на спине входное пулевое отверстие и наложил на него пластырь.

– Вот что, родной, – Кудимов многозначительно потряс шприцем и положил его на стол. – Не знаю, кто ты – зверь или человек; но пока не расскажешь мне все как на духу, ты отсюда не выйдешь. Ферштейн?