Синица в небе - Константин Викторович Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато к сегодняшнему дню этот кубик вполне может претендовать на статус абсолютно уникального. За последний год он семь… нет, восемь раз переносился из одного цилиндра в другой, и при этом его не касались заботливые руки лаборантов. Он просто исчезал из одного цилиндра и оказывался в другом. Телепортация, однако.
Больше тридцати лет назад прошла первая экспериментальная телепортация фотона, двадцать лет назад его отправили на спутник в космосе, но с тех пор эта практика практически не сдвинулась с места. Ну да, добавили пару тысяч километров к достижению китайцев, ну сработали не с девятью сотнями фотонов, а с девятью тысячами, уже даже с девятью миллионами, но количество никак не переходило в качество. Разве что, квантовый интернет уже точно стал делом техники и совсем чуть-чуть времени. Но телепортация фотонов оставалась лишь «так называемой телепортацией» и не более того. А перемещение даже отдельно взятого атома не поддавалось лучшим человеческим умам и миллиардам долларов, рублей и юаней, что уж говорить о переносе почти невообразимого их скопления в любом предмете, который можно пощупать.
Но всё изменилось, когда в одной из лабораторий «Заслона» некий Александр Григоренко, тогда ещё ведущий сотрудник, а не завлаб, решил попробовать внести незначительные изменения в лазерную установку, гоняющую фотоны туда-сюда, насытить рабочую зону микроволновым и терагерцевым излучением, «поиграть» с комбинациями всех имеющихся факторов. Чудеса от этих «игр разума» не ожидалось, но они произошли, как, собственно, частенько бывает в науке.
Телепортации подверглись не фотоны, и даже не одиночные атомы, а частички лабораторного стола. Луч лазера потерял фокусировку, рассеялся и вышел за пределы рабочей зоны. При последующем осмотре обнаружилась еле заметная выемка в поверхности стола, которой раньше не было. Казалось бы – мелочь, но в экспериментах мелочей не бывает, и сотрудники лаборатории начали тщательный осмотр. И не зря: Александр занялся инспекцией рабочих зон и очень скоро обнаружил тонкую слегка выпуклую пластиковую пластину там, где её не должно было быть – под вторым цилиндром. Долго думать, откуда она взялись, не пришлось – она идеально поместилась в выемку под первым.
Так и свершился прорыв.
В процессе работы отказались от использования классического лазера и перешли на некий гибрид его с мазером и генератором плазмы собственного изготовления. Официально обозвали эту штуку ЛМП-1, не особенно заботясь о благозвучности названия, но для всех причастных она была просто «лампой». А когда рядом не было завлаба – «лампочкой Ильича».
С тех было проведено уже более сорока экспериментов, и «лампа» была готова «зажечься» в очередной раз.
– Обратный отсчёт, – скомандовал Александр Ильич.
Я вставил ключ, набрал нехитрую цифровую комбинацию на экране, нажал на кнопку «Пуск» и переключил тумблер (многофакторная «защита от дурака» необходима, даже если вокруг одни гении).
Секунды потекли вспять.
Как только единица сменилась нулём, на экранах появился лазерный луч, выходящий из верхней части колонны, ближе к основанию он окунулся в рассеиватель и накрыл собой стеатитовый кубик…
***
Когда закончился обратный отсчёт, электроны побежали по проводам, послушно выполняя отданную команду. Вот только по каким-то причинам в момент запуска случился небольшой перепад напряжения, и до предохранителя, заменённого техником чуть больше часа назад, добрался ток большей мощности, чем было положено. Старый предохранитель выполнил бы своё предназначение и сгорел, прекратив тем самым процесс, но этот проглотил и пропустил ток дальше, а потому сгорел диодный мост. И вроде бы ничего не должно было произойти, ведь все системы дублированы, и такая мелочь уж точно не должна сказаться на работе установки…
Но сказалась. Произошёл некритичный программный сбой, всего лишь на миллисекунду вмешавшийся в тончайший процесс эксперимента.
***
Показатели всех приборов и датчиков прыгнули в запредельные диапазоны, мигнул свет, настолько быстро, что даже не все сотрудники лаборатории это заметили, луч лазера исчез…
– Что это было? – первым нарушил молчание Григоренко.
– Перепад напряжения, скорее всего, – ответил один из сотрудников. – Сейчас всё в норме.
– Я и сам вижу, что сейчас в норме. Меня интересует, почему было не в норме. Лапенко!
– Уже смотрю, – откликнулся уткнувшийся в монитор лопоухий и веснушчатый Игорь Лапенко. – Так… Диодный мост в третьем контуре сгорел, потом лаги вижу… «Лампа» сработала в нестандартном режиме, запросил отчёт… Сейчас-сейчас… Плотность… Когерентность… Пик… Ого!
– Что такое? – вскинулся Григоренко.
– Что такое… Чертовщина, вот что.
– Что за терминология, Лапенко? Ты учёный, или где?
– Я-то учёный, но то, что я здесь вижу…
Но дальнейший разговор прервался приглушённым сигналом тревоги. К счастью, не «красным», так что бежать сломя голову всем присутствующим нужды нет.
Александр Ильич поднялся со своего места, подошёл к двери, набрал код и, уже переступив порог, распорядился:
– Разбирайтесь.
Примерно через полчаса прозвучал ещё один сигнал, означающий общий сбор, и нам пришлось оторваться от изучения графиков, длиннющих колонок с цифрами и, к сожалению, пока невразумительных аналитических отчётов управляющего процессора.
Войдя в конференц-зал, я сначала слегка оторопел, увидев сколько народу собралось. Явились все научные сотрудники лаборатории, немногочисленный обслуживающий персонал и охрана, причём пришли четверо из шести имеющихся эсбэшников. Я посмотрел на лица присутствующих и отметил, что охрана на фоне всех, недоумевающих, спокойных или сосредоточенных, выделяется бледными застывшими лицами.
Пригляделся. А в глазах у них что? Как будто бы страх? Ну, как минимум, крайняя озабоченность. И что же могло произвести такое сильное впечатление на профессиональных бойцов (а другой охраны в «Заслоне» не держат), прошедших не одну горячую точку или отслуживших в спецподразделениях?
Александр Ильич откашлялся, прочищая горло, сделал глоток из стакана и, обведя взглядом всех присутствующих, начал:
– Коллеги, мы собрались по очень важному поводу. Я прекрасно знаю всех присутствующих и уверен, что какой бы ни была информация, которую я сейчас сообщу, все будут сохранять спокойствие, бодрость духа и веру в успех.
Выглядит он так, что ясно – ему тоже не по себе, но он сумел сохранить открытый взгляд и уверенный голос.
– Проводимый сегодня эксперимент прошёл нештатно, и в итоге мы получили с одной стороны неожиданный, а с другой – превышающий все наши самые смелые ожидания результат. Надо ещё всё
