Особенные. Элька - 4 - Ольга Ильина

— Ни на что. А он красивый?

— Эля!

— Что? — улыбнулась я. — Интересно же.

— Он темный.

— Ах, темный, тогда это все объясняет, — также улыбаясь, вздохнула я.

— И он совсем не в моем вкусе.

Ага, а уши у тебя бабуля от жары покраснели, ой и глазки-то заблестели. Ай, да бабуля. Та еще вертихвостка. Один ей ручки целует, второй такие подарки дорогие дарит, то ли еще будет. По мне, так я только обрадуюсь, если у меня новый дедушка появится, вот только надеюсь, что это будет не Алексий Юрьевич. Он, конечно, хороший учитель и нравится мне, но… что-то с ним не так. Это ощущение у меня на уровне инстинктов, как было, так и осталось.

— И москвич он мне вовсе не дарил. Это взятка была.

— Взятка? — заинтересовалась я.

— У каждой светлой семьи есть артефакт, наделенный силой, энергией, способный защитить в случае опасности. У нашей семьи таким артефактом был церемониальный нож с россыпью бриллиантов на рукоятке. Не знаю, откуда и когда он появился, но магию излучал сильную и защищал исправно. Обычно реликвии прячут и посторонним не то, что трогать, даже смотреть на артефакт не разрешается. В основном из соображений безопасности. Нож на своих-то иногда странно реагировал, а на чужих и подавно. Так вот, в ту пору я служила в департаменте по установлению более тесного контакта с различными расами, в том числе и с темными. Познакомилась с Ильей. Он был таким забавным, добряк добряком, все копался в своих железяках и ничего больше вокруг не видел. А как узнал, кто я, очень захотел увидеть наш родовой артефакт. Я, конечно, отказала, а он все упрашивал, упрашивал, ну, я и ляпнула сгоряча, что дам глянуть, только если смогу как птица летать по воздуху без всякой магии, сказала и забыла. Лишь бы отстал. Он и отстал, ровно на полгода, а потом появился вместе с моим Красавчиком. Как я могла отказать?

— И ты украла нож?

— Позаимствовала, — поправила бабушка, и грустно вздохнула. — Отец тогда впервые в жизни меня ударил. Сама мысль, что я что-то сделала для темного привела его в бешенство, а осознание, что отдала самую главную реликвию семьи, заставило сорваться.

— Бабуль, и ты стерпела?

— Стерпела. Он ведь был моим отцом, милая. Родителей, как говорят, не выбирают. А вот когда он силой хотел заставить сделать аборт, вот тогда я терпеть не стала. В тот день я поняла, что больше не часть этой семьи, пора создавать свою.

— А что с тем ножом дальше было?

— Да ничего. Илья что-то там почеркал в своей тетрадке, провел какие-то расчеты, а потом мне пришлось забрать нож. На этом все и закончилось.

— Зато у тебя остался москвич. Странно, а я думала, он дедушкин. Он же на нем ездил, я помню. И как только не просек, что он волшебный?

— Еще бы он просек. И твой дедушка действительно ездил на нем. Тогда я была спокойна, что в аварию он не попадет, никакой лихач в него не въедет, и машина по дороге не сломается. Жить с человеком иногда тяжело, тяжело осознавать, что он уязвим. Гриша был очень сильным, но все же он был человеком, со всеми человеческими неприятностями.

Больше я бабушку не тревожила. Когда она вспоминает о дедушке, то для нее это боль, светлая боль, но такая же сильная, как и раньше. Это нужно просто прожить, мгновение печали, и лучше в такой момент просто не мешать, просто быть рядом. Я даже задремала слегка. Все-таки отвыкла жить вот так, без тревог, расслабилась.

— Бабуль, ты поэтому не хотела, чтобы я темной стала? Знала, что после смерти мы окажемся по разные стороны?

— И никогда не встретимся больше. И ты будешь там одна.

— Там будет Бальтазар и Ева и…

Он. Зачем мне свет, если его в нем не будет? Хотя Бальтазар и намекал на что-то…

— Бабуль, а что такое зов?

— Зов? Хм, никогда не слышала.

Вот и я тоже не слышала, но почему-то его приняла. Что это за зов такой? С чем его едят и едят ли вообще? Да, над этим стоит подумать.

До города мы добрались за два часа, только на въезде слегка задержались. Пришлось долго искать безлюдное место для посадки. Остаток пути я наслаждалась красотой осенней Праги, которая ничуть не хуже летней. Мне кажется, этот город ничем не испортить, ни дождем, ни снегом, ни осенней слякотью.

Дом Корбэков был заметен издалека, большой, величественный, красивый.

— Мне кажется, или он стал еще больше? — прошептала я, выходя из машины.

— Все может быть, — ответила бабушка. — Живые дома сами отстраиваются, по желанию хозяев. Захочешь дворец, он станет дворцом.

— Круто, но почему тогда они такая редкость?

— Магия, все дело в ней. Если силы недостаточно, чтобы питать дом, то он постепенно умирает.

— Но разве я могу напитать целый дом? Я себя-то с трудом питаю.

— Прости, я тебя запутала, — поправилась бабушка. — Здесь имеется в виду сила рода, а не одного человека. А у тебя, поверь, очень сильный род, что с одной, что с другой стороны. Ева последняя из Савойи, а поскольку сила темных после их гибели переходит к младшему в роду, то ей энергии не занимать.

— То есть, если ты, не дай бог, умрешь, то твоя сила…

— Нет, я же светлая, не забывай. Моя сила растворится в пространстве, уйдет туда, откуда мы ее черпаем, а у темных все на крови замешано. С кровью сила приходит, с ней же и уходит. Но это все ты можешь узнать на расоведении.

— Бабуль, а почему ты Ника в преподы взяла?

— Владислав попросил. Оборотни любовью, как люди, не разбрасываются, особенно, если она истинная.

Так, незаметно, за разговором мы подошли к воротам, которые прямо перед нами начали открываться. Я уж подумала, что это Ева нас заметила, но нет, это не Ева. Это дом. И сейчас его улыбающуюся нарисованную морду я наблюдаю на кирпичном столбе ворот. Вздрогнула, все-таки привыкнуть к такому… сложно, и решила поздороваться. Мало ли что, обидится еще.

— Э… Здрасти.

Морда стала еще счастливее.

— Бабуль, я пешком пройдусь, — крикнула я бабушке, которая как раз собралась москвич загнать.

— Хорошо, надеюсь, не потеряешься.

— Ха, ха, ха, — скривилась я и тихо буркнула: — и совсем не смешно.

Пока шла, все поражалась царящим здесь переменам. Домик реально преобразился, даже сад. Никакого бурьяна, идеально подстриженные кустики, идеально подстриженный газон, все идеально. И кто только за всем этим ухаживает? Неужели Нортроп? Как только все успевает? Или они кого-то наняли?

Сам дом тоже сверкал, по настоящему сверкал новизной и идеально чистыми окошками. И он действительно рад меня видеть. Вон как сияет, да еще входную дверь для меня заботливо открыл, мол «заходи хозяйка, милости прошу». Но, не успела я и шага сделать, как из этой самой двери мне на встречу вылетел Крыс.