Удача игрока - Джульет МакКенна

– Прошу прощения, хорошего праздника, – пробормотал он, безуспешно пытаясь держаться вымощенного плитами тротуара.

Сточные канавы уже были забиты навозом и мусором. Праздник только начался, но на время ярмарки в Равноденствие население города удваивалось, если не утраивалось.

Впрочем, к концу пятидневных празднеств будет достаточно пьяных и нищих, покупающих свой выход из тюрьмы уборкой улиц.

Высокие, трех– и четырехэтажные, деревянные дома нависали над булыжной мостовой, и каждый последующий этаж выступал чуть дальше предыдущего. Вновь побеленная штукатурка стен ярко сияла под весенним солнцем на фоне темных дубовых балок. Ставни над моей головой распахнулись, и хлопотливая домохозяйка вывесила проветрить перину. Из открытых дверей вылетали клубы пыли – там ради праздника подметались полы. Воспоминания десятилетнего прошлого нахлынули на меня. Я словно вновь очутилась в Ванаме; Селерима – его ближайший соперник среди крупных торговых городов, рассыпанных по лоскутному одеялу феодальных поместий, которые образуют Энсеймин. Но я ушла из моего так называемого дома и милостью Халкарион начала куда более стоящую, хоть и более рискованную жизнь случая и игры. Я не была торопливой служанкой, разбуженной до зари, чтобы скрести и мыть. Глядя на свои ухоженные руки, я вспомнила их красными от тяжкого труда и зимних цыпок, но тут же упрекнула себя и сдернула вычурное кольцо, которое носила, когда отделяла местных олухов от их денег. Какой-нибудь проницательный стражник как раз может искать такую безделушку.

Куранты на далекой башне сыграли собственную медную версию полудня горстью восходящих нот. Я собралась с мыслями; разнообразные возможности праздника отвлекали меня. Сейчас не время по крупному играть в руны или Ворона. Та игра, для которой я ставлю доску, способна обеспечить меня на всю жизнь, если сыграю успешно. Мне не хватает лишь двух последних фигур. Я быстро прошла мимо дешевых пивных, в которых провела утро, недурно поживившись, свернула налево в узкий переулок и вышла к широкому, залитому солнцем большаку.

Там стояла она, величественная цитадель Конклава гильдий, украшенная флагами и вымпелами, дабы провозглашать богатство и мощь Селеримы всяким разным, стекающимся со всех сторон на ярмарку, тратя до десяти дней на дорогу. Но никакие украшения не могли замаскировать крепостные валы, сторожевые башни и узкие бойницы для арбалетчиков. Возможно, прошла горсть поколений с тех пор, как Селериме последний раз пришлось сражаться за свои права, но отцы города по-прежнему следят, чтобы молодые мужчины проходили милицейскую муштровку в учебных залах, имеющихся у каждой гильдии. Может, и мне попытать там счастья? Нет, никто не станет пускать стрелы в тюки старого сена, когда ярмарка предлагает свои забавы.

Если цитадель Конклава находится справа от меня, то мне надо подниматься в гору. С привычной легкостью я пробралась через возбужденные толпы к весьма комфортабельному каменному трактиру, где я теперь спала. Спала отменно, на мягкой гусиной перине и хрустящем полотне, и каждое утро кроткая девица первым делом спешила разжечь мой камин и принести горячую воду для умывальника. Воодушевление придало упругость моему шагу, когда я направилась к кабинету для знати.

– Ливак, наконец-то! А я думал, куда ты пропала? – Мой нынешний спутник торопливо спускался по лестнице. Строгое выражение его худого лица ничуть не испортило мое радужное настроение. – Ты могла бы оставить записку, – мягко пожурил меня Узара, взмахом руки требуя вина.

Мы сели за дорогой полированный стол.

– Только-только миновал полдень. – Я кивнула слуге, он наполнил мой кубок и, заработав медяк, быстро удалился. – На улицах столпотворение, ты не заметил? Прости, ты ведь не привык к большим городам и праздничным толпам, да? – замигала я в притворном раскаянии, глядя поверх изящного хрустального кубка.

Узара ответил мне полуулыбкой.

– Ты нашла этих твоих братьев?

Я беззаботно покачала головой.

– Еще нет. Я оставила сообщения в самых подходящих тавернах и борделях. Они должны прибыть сегодня или завтра.

– Все это очень смутно и неопределенно, – нахмурился Узара. – Откуда ты знаешь, что они вообще едут в Селериму?

– Я знаю, потому что Каролейя сказала мне, что они едут сюда. Они бы не соврали ей, а у нее нет причины врать мне. Мы друзья, а это значит, что мы доверяем друг другу.

Я глотнула превосходного тормалинского вина. Возможно, Селерима давно избавилась от чести быть самым западным городом Старой Империи, но торговцы всегда поддерживали связи с востоком, и не только из-за общего языка. Сие вино везли через весь цивилизованный мир, чтобы потрафить вкусам ценителей в этой роскошной гостинице. Бутылки, вероятно, проделали столько же лиг, что и я.

Узара пригладил свои редкие песочные волосы.

– Доверять – хорошо, но вдруг случилось что-то непредвиденное? Ты не можешь этого знать, и потому будет лучше, если я…

– Нет. – Я наклонилась вперед, обрубив его слова выразительным взмахом руки. – Здесь я большая собака с медным ошейником. Это моя игра, и я говорю, как в нее играть. Ты здесь только в качестве одолжения твоему хозяину с моей стороны.

Узара раздраженно поджал губы, и его высокие скулы порозовели. Я подумала, что будет разумно немного его подбодрить.

– Мы дадим Сорграду и Соргрену срок до завтрашнего вечера. Если к тому времени от них не будет никаких известий, мы подумаем снова.

Досада неохотно исчезла с бледного лица Узары.

– А что сейчас?

– Поедим. – Я сделала жест служанке, терпеливо ждущей у люка.

Облизываясь, я смотрела, как поднимаются из кухни чудесные яства, уже разложенные по тарелкам и украшенные, как положено. Вскоре наш стол был заставлен изысканной посудой кремового цвета. Я наслаждалась соблазнительными ароматами, радуясь возможности вкушать ту еду, на которую в детстве могла только смотреть, когда лакеи и дворецкий носили ее по задней лестнице наверх. Девица подала великолепный белый хлеб, первую, сладкую, вскормленную травой баранину, отварную голубиную грудку с бульоном, в котором плавали яйцо и зелень, большое блюдо шпината и кресс-салата, украшенное орехами, изюмом, маринованными почками и засахаренными цветами, слегка приправленное кислым соком и растительным маслом. Узара, казалось, находился не под таким впечатлением, как я, но он, поди, обедает так каждый день, а не только по праздникам, как мы, простые смертные.

Маг вытер рот парчовой салфеткой.

– Что ты делала утром?

– Я уже говорила: оставляла сообщения в подходящих местах.

Незачем Узаре знать, что я насыпала доверху свой кошелек. Я не плачу ни за что из этой роскошной жизни, но мне нужна была причина сшиваться в пивных, верно?