Информационный террор. Тактика и стратегия информационной войны - Никита Данюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двигателем перемен выступает научно-технический прогресс, который изменил саму природу межгосударственного конфликта. Начало было положено в 1957 году, когда Советский Союз запустил первый искусственный спутник Земли «ПС1», осуществив прорыв в системе связи. Пентагон попытался ответить советским учёным, организовав в 1960-е годы серию исследований в области компьютерных сетей. Таким образом на свет появился прототип современного Интернета — сеть ARPANET (Advanced Research Projects Agency Network), которая объединяла серверы ВС США. К 1980-м правительственный Фонд национальной науки (National Science Foundation, NSF) расширил число участников сети за счёт университетов, куда вскоре присоединился американский бизнес. Первый чат для общения между пользователями был изобретён уже в 1988 году, а в 1989 британец Тимоти Бернерс-Ли предложил концепцию Всемирной паутины, разработав спустя несколько лет протокол HTTP, язык HTML и идентификаторы URL. В конце 1990-х годов Всемирная паутина достигла порядка 50 млн. компьютеров, превратившись в самый оперативный канал передачи информации. Кто бы мог подумать, что к июлю 2016 года число пользователей Интернета на планете превысит 3,5 млрд. человек, уничтожив не только расстояние между континентами, но и барьеры на пути к международной информации?
Причем большинство пользователей приходится на развивающиеся страны, где насчитывается 2,5 млрд. пользователей, а на долю развитых стран приходится всего 1 млрд. Только с 2000 по 2015 год удельный вес пользователей Сети увеличился в семь раз − с 6,5 до 43 % мирового населения. Как и следовало ожидать, на первом месте оказался Китай с 721,4 млн. человек, на втором — Индия с 462,1 млн., и только на третьем — США с 286,9 млн. пользователей сети. По степени интернетизации общества Россия занимает шестое место с 105,3 млн., уступает Бразилии (122,7 млн.) и Японии (118,1 млн.), вместе с тем опережает Нигерию (86,4 млн.), Мексику (72,9 млн.), Германию (70,6 млн.) и Великобританию (59,5 млн.). С одной стороны, это обстоятельство — позиционное преимущество Москвы в области управления и распространения информации, а с другой — канал проникновения агрессивной среды. Поэтому советник президента РФ по вопросам развития интернета Герман Клименко в ходе своей лекции (январь 2017 года) в Военной академии Генштаба ВС РФ говорил о необходимости купирования внешних угроз на основе китайского опыта. «Путь один — это китайский вариант. Безусловно, контроль нужен, потому что не существует ни одной возможности это предотвратить. Китай менее щепетилен к мнению общества, они оценили угрозу и ограничили интернет. Теперь у них таких проблем нет», — приводит слова Клименко ТАСС. Более того, советник главы государства не исключает вероятность отключения Российской Федерации от мирового Интернета в случае продолжения конфронтации с западными странами.
Россия нуждается в создании автономного национального Интернета, который позволит Москве обезопасить стратегические коммуникации. Но это требует концентрации людских ресурсов, технологий и времени, которого практически не осталось. Оптимизма прибавляет лишь тот фактор, что Facebook, Twitter, Instagram, Google+ и LinkedIn пока ещё менее популярны среди граждан РФ, чем «Вконтакте» и «Одноклассники», на долю которых приходится до 40 % аудитории. Другое дело — мобильные мессенджеры WhatsApp и Viber, которые отказываются от диалога с российскими властями по отключению системы шифрования. Для отечественных спецслужб это создает дополнительные трудности с точки зрения борьбы с терроризмом и наркоторговлей. Не случайно преступники практически безнаказанно используют зарубежные мессенджеры для продвижения своих «товаров» и вербовки новых адептов.
Социальные сети вытесняют традиционные СМИ, которые уступают им в мобильности. Более того, как показала американская избирательная кампания 2016 года, СМИ и соцсети могут зачастую стоять на непримиримых позициях. Это отчётливо проявилось в электоральной борьбе До-нальда Трампа и Хиллари Клинтон, когда первый противопоставлял свой Twitter нападкам со стороны телеканала CNN. Отдельного внимания заслуживает и противостояние Трампа с Lockheed Martin, поскольку критический пост президента США в Twitter обрушил акции авиакорпорации на несколько миллиардов долларов.
Эра безраздельного господства газет и телеканалов подошла к концу. Теперь СМИ вынуждены делиться аудиторией и влиянием с социальными сетями, которые с каждым годом отбирают у электронных и бумажных изданий всё больше рекламных площадей. С одной стороны, это способствует демократизации глобального медиа-пространства, поскольку Reuters, Associated Press, Bloomberg, Agence de France Press и другие гиганты теряют монополию в трактовке тех или иных событий, а с другой — Facebook, который бравирует своей «беспристрастностью», блокирует (по указке ЦРУ) аккаунт телеканал Russia Today за сутки до инаугурации Д. Трампа. Пришло время признать, что мир меняется быстрее, чем мы успеваем к нему привыкнуть. Не случайно информационный прессинг западных вещательных корпораций получает обратный эффект в лице таких альтернативных проектов, как Wikileaks и Infowars. Они продвигают точку зрения, альтернативную мейнстриму, подвергаясь многочисленным нападкам и даже судебным преследованиям со стороны транснациональной элиты. А что дальше? Ответ на этот и многие другие вопросы уважаемый читатель сможет получить, прочитав эту книгу.
Часть I
Информационные войны
Введение
Информационная война — комплексный инструмент оказания управляемого социально-психологического воздействия на общество и отдельно взятого гражданина страны противника с целью изменения психологических характеристик в желаемом для воздействующей стороны направлении (взглядов, мнений, мировосприятия, ценностных ориентиров, умонастроений, стереотипов поведения).
Определению информационной войны очень близко понятие «манипуляция массовым сознанием», то есть программирование поведения индивидов, осуществляемое посредством введения их в заблуждение или путем подачи ложной или полуправдивой информации, которая принимается индивидом в качестве истины и делает его инструментом в руках манипулятора.
Конвенция (концепция) об обеспечении международной информационной безопасности, разработанная российскими специалистами, определяет информационную войну как противоборство между двумя и более государствами в информационном пространстве, в котором одной из целей является, «массированная психологическая обработки населения для дестабилизации общества и государства, а также принуждения государства к принятию решений в интересах противоборствующей стороны».
«Невозможно показать то, чего не существует» — современные медийные технологии справились и с этой, на первый взгляд, неразрешимой задачей, они стали конструировать образы и выдавать их за действительность. Основной ударной единицей данного типа войны является информация, основными способами и средствами её доставки до конечного адресата — информационные ресурсы.
Важной особенностью такой войны является скрытый характер атак, без официального объявления войны агрессором. По государству-мишени наносятся информационные удары, однако общество не воспринимает происходящее как войну, продолжая считать новости безвредным источником информации. Население не осознает тех опасностей, которые исходят от информационной агрессии, ежедневно воспроизводимой в СМИ. В результате общество становится жертвой манипулятивных информационных политических технологий.
Деструктивная пропаганда и дезинформация, как способы воздействия на общественное сознание, известны с давних времен и всегда находились в арсенале военно-политических методов государств наряду
