Притворщик - Селеста Брэдли

Агата почти не слушала его. Хватит ли у нее времени?

– Да-да, конечно. Я прикажу приготовить для вас ванну.

Открыв дверь в спальню, которую она с любовью приготовила для Джейми, Агата выбрала то, что требовалось, из личных вещей брата, привезенных из дома.

Через час три самые влиятельные дамы из Комитета добровольной помощи Челсийскому госпиталю для ветеранов войны явятся с визитом к мисс Агате Каннингтон и ее мужу Мортимеру, о котором они так много слышали. Боже милосердный, ну почему она не держала язык за зубами? Она могла бы просто послушать, что говорят о своих мужьях другие женщины, но ей уж очень хотелось рассказать о «дорогом Морти» и перечислить все его достоинства и добродетели. Мортимер был очень образован, любил музыку, обладал огромным обаянием и притягательной силой…

И в итоге ей пришлось сказать, что он дома.

У леди Уинчелл, обладательницы слащавой улыбки и проницательных глаз-буравчиков, вызывало сомнение, что такой молоденькой даме подобает работать целыми днями среди мужчин в госпитале, в то время как ее муж путешествует за границей. И вот теперь леди Уинчелл и две другие высокопоставленные дамы должны были явиться к Агате, чтобы познакомиться с Мортимером.

Агате вспомнился недоверчивый взгляд леди Уинчелл, и она вздрогнула. Если ее разоблачат, она уже не сможет остаться одна здесь, в Лондоне: самопровозглашенная опекунша тут же отправит ее домой, и ей не удастся завершить задуманное.

Оставалось одно из двух: либо признаться во всем и вернуться в Эпплби, либо солгать.

Положив руку на спину трубочиста, она втолкнула его в просторную комнату.

– Разденьтесь вон за той ширмой. Я прикажу немедленно приготовить вам ванну.

Закрыв дверь, Агата поспешила вниз по лестнице.

– Пирсон, – сказала она дворецкому, – у нас приятная новость: мистер Эпплкуист вернулся! Он ужасно устал и хочет немедленно принять ванну.

Пирсон приподнял тронутую сединой бровь и искоса глянул на парадную дверь, через которую за все утро в дом не вошла ни одна душа.

– Да, мадам, новость действительно радостная. Я мог бы прислуживать мистеру Эпплкуисту, пока мы не найдем для него камердинера.

Агата сложила на груди руки, чтобы спрятать черные отпечатки на рукавах платья.

– Думаю, в этом нет необходимости. Я сама все сделаю, тем более что нам с ним о многом нужно поговорить.

– Как пожелаете, мадам. Нелли сию минуту приготовит ванну.

– Спасибо, Пирсон. Я спущусь вниз через минуту, чтобы встретить гостей.

К тому времени как Нелли принесла последнее ведро горячей воды, Агата успела переодеться и поправить прическу. Она торопливо скользнула в дверь другой спальни. Это была самая лучшая комната в доме: занавески кроватного полога из зеленого бархата, а камин не меньше, чем очаг на кухне. От большой ванны, наполненной горячей водой, шел пар, но в комнате, кажется, никого не было. Может быть, он ушел?

– Эй, мистер Трубочист! Вы здесь?

– А как же!

Из-за перегородки с восточным орнаментом, которая стояла в углу комнаты, послышалось шуршание, потом из-за ширмы появился почти совсем голый мужчина.

Агата таращила на него глаза, не мигая и почти не дыша.

Теперь, когда с лица и рук незнакомца была смыта сажа, представший перед ней мужчина оказался красивым, словно греческий бог. Глаза цвета ляпис-лазури сияли на одухотворенном лице. У него были густые темные волосы, а тело такое, какое может разве что присниться во сне. Плечи у него были не слишком широкие, но не покатые, а прямые, и от них исходила сила; широкие кисти рук придерживали полотенце, обернутое вокруг узкой талии.

Агата чуть не вскрикнула. Силы небесные! Ее глаза скользнули вниз. О Господи! Ботинки Джейми ни за что не подойдут ему! Проклятие!

Улыбка мгновенно исчезла с физиономии мужчины, и он тоже взглянул вниз.

– Вам не нравятся мои ноги?

– При чем тут ноги? Лучше покажите мне ваши башмаки!

– Мои башмаки? Но я ничего не украл!

– Мне надо посмотреть, подойдут ли они.

Недоверчиво поглядывая на нее, мужчина извлек из-за ширмы свои ботинки.

– Позвольте… – Агата взяла ботинки и тщательно их осмотрела. – Что ж, весьма хорошее качество, – удивленно заметила она. – Думаю, они подойдут. Пожалуй, я попрошу Пирсона как следует почистить их, пока вы принимаете ванну.

Она повернулась, Собираясь уйти.

– Мы будем ждать вас внизу через четверть часа. Не забудьте, что вы не должны говорить ни слова.

– Но, хозяйка, как насчет… – Мужчина жестом указал на кровать. – Вы понимаете, о чем идет речь?

Агата хмыкнула.

– Если пожелаете, вы сможете вздремнуть позднее, хотя я не думаю, что все это будет чересчур утомительно для вас. – Она одарила его ободряющей улыбкой. – Вы со всем отлично справитесь. Ваша новая одежда лежит на кресле, так что поторапливайтесь. И помните, вы не должны произносить ни единого слова.

Покинув красавца трубочиста, Агата вздохнула с облегчением. Боже милосердный! Неужели все мужчины выглядят под одеждой так же, как он?

Освободившись от, магического воздействия гостя, Агата бросилась вниз по лестнице, чтобы проверить, все ли готово к приему гостей.

Саймон выжал из губки воду и вздохнул. Ну, вот он и на месте, в доме мистера Эпплкуиста, причем внизу его ожидает жена мистера Эпплкуиста… если только она действительно является миссис Эпплкуист. В счете, которым оплачены аренда дома и наем прислуги, указывалось совсем другое имя, и счет принадлежал не кому иному, как Джеймсу Каннингтону, коллеге Саймона по шпионской деятельности, его бывшему лучшему другу и, возможно, предателю.

При воспоминании о Джеймсе Саймон так стиснул пальцы на губке, что мгновенно выжал ее досуха. Неужели друг променял годы дружбы и доверия на мешок золота или, возможно, всего лишь на благосклонность какой-нибудь женщины?

Когда Джеймс сидел в личном кабинете Саймона, все его мысли были заняты последней любовницей.

– Она невероятна, Саймон. Гибкая, как змея, и похотливая, как норка. Таких женщин я еще никогда не видел. А что она проделывает! У нее столько энергии… – Джеймс откинул голову на спинку кресла и издал глубокий вздох. – Я словно выжатый лимон, хотя уверен, что к вечеру восстановлю силы. Ты, старина, тоже должен найти себе такую женщину. Я мог бы узнать, нет ли у нее сестры или подружки.

– Спасибо, Джеймс, оно того не стоит. От этого становишься слишком уязвимым. Так что удовольствие быть бабником я предоставляю тебе.

Саймон не мог позволить себе допускать ошибки. В его руках жизни каждого из его людей, а если брать шире, то, возможно, даже жизни каждого человека в Англии. Вот почему, отправляя на задание одного из своих «лжецов», возможно, даже самого Джеймса, он должен быть уверен, что снабдил его самой надежной и самой свежей информацией.