Мантра тысячи смертей - Алекс Кин

— Это моя вина, — опустошенно проговорил мужчина, бережно опуская малыша на пол. Девочка тут же взяла друга за руку и притянула к себе. Как только малыш увидел любимую подругу, тут же улыбнулся и крепко обнял ее, поглаживая по спине. — Я готов понести наказание.

Смуглый мужчина опустился на колено перед своим властелином, но отец девочки только махнул рукой.

— Здесь нет твоей вины, друг мой, нас предали, разве ты не видишь? Наверху бушуют дэвы, это не простая междоусобная война. Это конец всего!

— Дэвы? — захрипел могучий воин, поднимаясь. — Это их рук дело? Тогда позвольте сражаться с вами бок о бок, господин.

— Мне понадобиться помощь, старый друг, — отец положил руку на плечо верному соратнику. В этот самый момент двери распахнулись и десятки ужасающих существ, лишь отдаленно напоминающих людей, хлынули из тьмы коридора.

Каждый из них искрил яростным красным пламенем. Они кричали и размахивали отвратительными конечностями. Женщина отпрыгнула, подхватывая детей и отбрасывая их в сторону, в дальний угол зала. Дети схватились друг за друга и больно ударились о стену. Полчища уродливых воинов навалились на отца и его друга, в слепой попытке уничтожить, растерзать их как можно быстрее.

Эти монстры были людьми, скрывающие свою истинную природу за кривыми и острыми железными пластинами доспехов, которые делали их похожими на демонов, сошедших с древних гравюр, что держат в темницах, чтобы пугать пленников. Их всех окружал слабый красный свет и они без разбора нападали, размахивая острыми когтистыми лапами, пытаясь разорвать того, кто был ближе. Женщина двинулась наперерез одному из таких монстров. Девочка заметила, как ее красивая белая кожа покрылась черным непроницаемым узором. Кривые когти ударили по телу и отскочили в сторону, разрывая лишь одежду. Женщина усмехнулась и схватила нападавшего, легко заламывая руку и выдирая ее одним умелым движением, а потом ударила ногой, проламывая кошмарную броню и разбивая на две неровные половины.

Она встала перед детьми, заграждая путь к ним, высокомерно взирая на демонических воинов, застывших на мгновение. Такой красивой и сильной свою тетю девочка еще никогда не видела. Несколько осмелившихся воинов попытались повторить атаку, но их ждала та же незавидная участь.

В центре зала сражался ее отец. Его глаза сверкнули уничтожающим блеском, вокруг шеи образовалось холодное голубое свечение. Мускулистый смуглый воин рядом загорелся зеленым огнем, но его свет не шел ни в какое сравнение с возможностями господина. Великий воин ждал подходящего момента, всецело полагаясь на своего друга. Тот будет сдерживать атаки захватчиков достаточно долго, пока вокруг их не станет так много, что господин сможет одним ударом закончить их бессмысленную атаку. И этот момент настал.

Отец взмахнул руками вокруг себя, одновременно выдыхая воздух, что копил все это время. Дыхание сорвалось с его губ, превращаясь в холодные, синеватые струны, подчиняющееся движению умелых, тренированных пальцев. Отец собрал пальцы в сложную конструкцию, запуская вокруг себя несколько тонких волн чистой энергии, что, подобно заточенным до совершенства саблям, разрубили на части окружающих их людей, закованных в демоническую броню. Эта броня не могла устоять перед могуществом отца, противно визжа и разлетаясь в стороны, открывая плоть для еще одного мимолетного удара магической волны.

Технике отца потребовалось не больше трех секунд, чтобы усеять пол зала разрубленными телами. Отец остановил движение и смертельный вихрь тут же растаял. Ни один из нападавших не выжил: все лежали грудой дымящихся доспехов на полу, изредка подрагивая. Он подбежал к детям и схватил девочку, поднимая на руки:

— Слушай меня, Аша. Ты должна будешь спрятаться. Тетя Лелани возьмет тебя и малыша Амита с собой. Вы попытаетесь скрыться, а я даю тебе слово — задержу тех, кто угрожает нам так долго, как потребуется. Вы будете в безопасности, но ты должна кое-что обещать мне, дочь. Никогда не забывай, что ты была рождена для великих свершений. Никогда не пытайся спрятать себя от этого мира! Сияй так, чтобы мы с твоей мамой могли гордиться. Даже если нас уже не будет в живых, ты должна знать, Аша — ты для нас — целый мир. Живи и будь счастлива, никогда не останавливайся. Я знаю, тебе удастся вырвать у этого мира невероятную судьбу. Я люблю тебя, дочка. И горжусь.

Он горячо поцеловал девочку в лоб, обнял ее так сильно, что Аша чуть не задохнулась, а потом передал Лелани. Подхватил плачущего на полу мальчика и уверенным жестом заставил сестру взять обоих детей на руки.

— Выжить с двумя будет сложнее, — Лелани плакала, не желая уходить. Ей хотелось сражаться бок о бок с братом, и встретить смерть в бою, если придется.

— Ты справишься, — проговорил отец, устало улыбаясь. — А теперь бегите. Я чувствую — они уже рядом.

— Спасибо вам, — проговорил смуглый воин. По его щекам хлестали слезы благодарности. Его сына не оставили умирать, даровали призрачный шанс на спасение. — Я буду сражаться с вами до самого конца.

— Беги, — прокричал отец.

Лелани развернулась и бросилась бежать, выбивая плечом двери, ведущие в тоннель, расположенный в священных горах. Всего один вход и тысячи выходов. Они не смогут поймать их, если пройдет достаточно времени. Отец медленно поднял руку, прощаясь с любимой дочерью, а потом резко развернулся, возвращая то самое свечение. Он собирался сражаться до последнего вдоха, пытаясь уничтожить богов, что посягнули на его существование.

Всего через несколько секунд Аша с ужасом увидела, как по тоннелю расползается грязно-розовый свет, от которого пахло болью, страданием и смертью. Он преследовал их, желая поглотить и уничтожить.

Девочка резко проснулась, открыла глаза и вскрикнула, поворачиваясь на бок. Место на кровати не хватило и она грохнулась на пол, больно ударившись спиной. Язвительный смех не заставил себя долго ждать. С соседней кровати свесился озорной мальчишка, смеющийся во всю силу своих легких. Девочка ошалело смотрела по сторонам, оглядывая небольшую лачугу, в которой оказалась.

Простая деревянная мебель, одноцветные одеяла, сваленные друг на друга, чтобы не замерзнуть ночью. Несколько стульев, уже давно покосившихся, но все еще сносных. Пол из прогнившего бруса, который мог только жалобно скрипеть и замерзать в самые холодные дни так сильно, что казалось, будто ходишь по настоящему льду. Крыша тоже была не из лучшего дерева. Широкие дырки, закрытые сверху стенками коробок, которые удалось найти в мусорных ямах, оставшихся после очередного дня на базаре.

— Аша, Амит, бегите есть, еда давно стынет! — послышался ворчливый женский голос из глубины лачуги. Девочка осторожно посмотрела на мальчика, все еще не решаясь встать.

— Где мы? — прошептала она, не ожидая услышать достойный ответ.

— Мы