Т. 14. Властелин Тигр - Филип Фармер

Рас был заинтригован. Битых шесть ночей провел он в ожидании в ветвях священного дерева — всякий раз после смерти очередного вонсу. И однажды сподобился. Раса так потрясло появление Шабагу, что он чуть не вывалился из укрытия. Но дух, сотканный лунным светом из беспокойной листвы, оказался всего лишь игрой взбудораженного детского воображения.

И сейчас, продолжая выводить мелодию и наслаждаясь охватившей деревню паникой, он снова едва не падал с дерева — на этот раз со смеху. Воины с воплями разбегались по хижинам за оружием, а женщины, отбросив мотыги, хватали грудных детишек на руки, пронзительно скликали тех, что постарше, и мчались в деревню. Перепуганные дети громко ревели.

К людскому хору подключилась и деревенская живность. Заполошно кудахча, рассыпались по полю пышнохвостые пестрые куры; отчаянно блея, метались среди бегущих людей длиннорогие козы; верещали под ногами насмерть перепуганные розовые свиньи — хор получился что надо.

Вождь Тибасу и шаман Вавафу, отчаянно жестикулируя, орали друг на друга у входа в Большой дом. К ним уже присоединилась добрая дюжина воинов.

Еще двое несли стражу на стене на перешейке. Три старика, слишком немощные для боевых тревог и сражений, посиживали в тени хижины. На охоту ушли еще шестеро, быстро подсчитал Рас.

Подростки, не прошедшие посвящения в воины, с легкими копьями в руках сбились в стайку рядом со взрослыми.

Два воина, Севату и Гайнаду, отложив копья в сторону, вытащили из Большого дома трон вождя, испещренный гневными ликами могучих духов, и водрузили на каменное подножие у входа. Выточенный из цельного куска красного дерева и натертый пальмовым маслом, трон мутно поблескивал в лучах заходящего солнца.

Тибасу, возложив на седеющую голову пышный и пестрый убор из перьев, принял из рук заклинателя здоровенный скипетр и уселся. Остальные, тоже с перьями в волосах — единственной одежде, не считая продолговатых лыковых фартучков на гениталиях, — опустились на корточки и занялись попарно боевой раскраской.

Две старухи, Мазата и Гамиби, не без труда вынесли из жилища вождя большой глиняный горшок, расписанный затейливым орнаментом. Поставив его рядом с Тибасу, они поспешно, насколько позволяла старческая немощь, ретировались.

Воины выстроились перед вождем по ранжиру. Сева-ту, начиная с вождя и шамана, обнес всех тыквенными бутылями с крепким пивом, наполнив их из горшка. Воины, поглядывая украдкой на священное дерево — укрытие Раса, — уселись, и совет начался.

Рас под их взглядами разошелся пуще прежнего. Он мог оставаться спокойным еще долго — перед любым серьезным делом племя устраивало продолжительную конференцию. А дабы в жарких дискуссиях не пересохли глотки, при этом выпивалась бездна горячительного напитка. Он добавлял и куража, которого на сей раз воинам требовалось немало — предстояла атака на гостя из Страны духов.

Рас отложил флейту и завел песню, адресованную нынешним обитателям свадебного островка. Там, у входа на мост через протоку, стражу нес старый знакомец, Биджаг. у — рослый, самый высокий из воинов племени (но все же на голову ниже Раса), и красавец, каких поискать. Этого не скрывал и развесистый головной убор из перьев розового фламинго. Такой ослепительный убор полагался по обычаю воину, стерегущему новобрачную. Кроме этого оперения, похожего скорее на опахало, да куцей накидки из шкуры леопарда, на Биджагу больше ничего не было. Не считая яркой перевязи из птичьих перьев, свисающей с выкрашенной в алый цвет мужской гордости и удлиняющей ее чуть ли не до земли.

Биджагу, разобрав слова песни и на таком удалении, отвел от лица перья, воздел копье и испустил воинственный клич. Медный наконечник копья тускло блеснул на солнце.

На самом островке росло всего лишь одно дерево. С единственной веткой-перекладиной — остальные были аккуратно обрублены. На высоте в два человеческих роста висела на канатах из крокодильей кожи шаткая бамбуковая платформа. Там-то и находилась Вилида.

Сидя на крохотной скамеечке у центрального каната, она не могла даже толком повернуться, не нарушив равновесия платформы. Бамбуковые перильца, увитые лозой и огромными листьями и усеянные резными ликами разгневанных духов, скрывали ее от посторонних взглядов снизу. Той же цели служили соломенная маска и особенно шляпа — замысловатое изделие размером почти с балдахин со свисающими полями. Но Рас видел ее полные упругие груди, обведенные тремя концентрическими кругами — красным, белым и черным, — с выбеленными виноградинами сосков. Ягодицы и бритый лобок, целомудренно прикрытый клочком белой коры, светились в тени шляпы алой краской.

Вилида, приподняв на мгновение маску, послала Pacy ослепительную улыбку.

Крокодилы, словно дрейфующие бревна с сидящими на них бабочками настороженных глазок, патрулировали протоку между островком и мысом. Узкая морда одной из рептилий плотоядно высунулась на берег. Обычно, в ходе регулярных облав, вонсу очищали от чудовищ соседствующий с деревней участок реки. Но только не во время брачных церемоний. Привлекаемые запахом объедков и свежей крови, сливаемой после забоя животных в реку, а также попадающими в воду плодами неудачных родов — явление для вонсу обыкновенное, — крокодилы ко времени свадеб успевали вернуться.

— Когда я, Белый дух, Властелин Тигр, пожелал стать вашим другом, вы ответили копьями. Око за око, вонсу, и я возвращаю вам копье. Я прихожу по ночам к вашим, женам, о бесстрашные воины. Огромный белый питон, растущий из моих чресел, крадется во тьме по деревне, заползает в хижины и обнюхивает ваших жен, о кастрированные вонсу. Он вынюхивает их своей слепой набухшей головкой и запускает в них корни, пока вы крепко спите, о любвеобильные мужья.

Два восхитительных улья, свисающие с могучей ветви, что украшает крепкое дерево моего тела, источают в час питона мед сладчайший, о вонсу с чреслами пустыми, как иссохшие тыквы.

Подобно молнии, воспламеняю я плоть ваших жен, а вы — лишь только искры, падающие в листву после бури. Я, Властелин Тигр, мщу вам. И сегодня же ночью вопреки всем вашим предосторожностям, вашим копьям и голодным крокодилам я летучей мышью прилечу к прекрасной Вилиде, и мы познаем друг друга.

Биджагу в бешенстве возопил и метнул в Раса копье, что, впрочем, на таком расстоянии было совершенно бессмысленно. Воины в деревне также подняли воинственный гвалт, а вот некоторые женщины чему-то странно улыбались.

Тибасу, вождь племени, подпрыгнул с трона и, воздев к небу скипетр, издал мощный рык. Шаман, в свою очередь, хлопнулся оземь и забился, как выброшенная на берег щука.