Сицилийское королевство - Алексей Живой

– Не сомневайтесь, братцы, все так и было, истинный крест, – подтвердил Куря, – а если не верите, у него спросите, – длинный палец уткнулся в Забубенного, – он вам расскажет, как заколдовал монгольских коней, чтобы они мимо нас проскакали, пока мы в лесочке прятались.

Забубенный чуть не поперхнулся медовухой и даже привстал от возмущения, желая сказать Куре, что пора завязывать со враньем. Народ тут подобрался душевный, но ведь могут и на смех поднять. Но в этот момент воздух разрезал свистящий звук, и вслед за этим на деревянную крышу навеса что-то упало с глухим стуком. Ратники, балагурившие меж собой о том прав или брешет Куря, вдруг замолчали. Немного полежав на крыше, неизвестный предмет скатился с навеса и мягко, словно мешок с картошкой, упал на землю, под ноги Забубенному. При свете костра все стало ясно. Перед ними лежал воин из охранников со стрелой в шее.

– Данила, – удивленно пробормотал один из галичан, а потом как заорал, – Нападение! Все быстро на стену!

Сменившиеся было ратники, снова похватали свое оружие, стоявшее у стены под навесом, кто мечи, кто пики, и стали карабкаться по широкой лестнице наверх. Забубенный с Курей устремились за ними, хотя у Григория и не было с собой оружия. Поднимаясь, он волей неволей смотрел в небо, и вдруг заметил, как светлеющий небосвод прочертили две огненные линии, словно падающие звезды. Остановившись на мгновение и обернувшись назад, Забубенный увидел, как эти звезды с чавканьем воткнулись в крышу строения, где спали киевляне, подпалив ее. «Зажигательные стрелы», – отстраненно подумал механик, продолжив подъем.

Когда молодцы взобрались на крепостную стену, только начинало светать. Сколько ни вглядывлись ратники сквозь медленно светлеющий воздух, еще почти целый час ничего не могли рассмотреть, кроме огоньков от горящих стрел, то и дело прилетавших с окраины посада. А когда первые лучи солнца осветили ломаную линию далекого леса и крыши ближайших крестьянских хибар, то прямо за ними, стали видны несколько сотен конников неизвестной армии, перед которыми выстроилась шеренга пеших лучников. Именно они пускали горящие стрелы в сторону посада и самой крепости, стараясь поджечь все, что удастся. Забубенному было не ясно, что это за вояки, дерзнувшие побеспокоить людей Галицкого князя на его территории, но бывалые пограничники врага чуяли за версту. Могли опознать его даже по метавшимся силуэтам.

– Ляхи, – выдохнул Брянчин, и, обернувшись к кому-то из своих, приказал, – а ну, подымай людей. Не ровен час, на приступ пойдут.

Воин убежал вниз, застучав сапогами по ступенькам деревянной лестницы.

– Думаешь, пойдут? – спросил Куря, поглаживая меч.

– А кто их знает, – задумчиво протянул Василий, и вдруг резко нагнулся, присел под просвистевшей стрелой. Потом осторожно приподнялся и встал за прикрывавший тело зубец на стене, – может, покуражатся издалека, да к себе ускачут. А может и пойдут. Больно много их сегодня собралось против нашего. За зря сюда не потащились бы. Да и давненько их не было.

Куря, спрятавшись за зубцом, вглядывался в невесть откуда появившееся войско. Ему показалось, что в первых робких лучах солнца поблескивают не только острия копий и рукояти мечей, еще не покинувших ножен. Пару раз он заметил, как блеснули тусклым металлом ведроподобные шлемы на головах нескольких всадников.

– Уж не рыцари ли сюда пожаловали? – предположил Куря.

– Может и так, – пожал плечами Василий, – подойдут поближе, вот и узнаем.

– Значит, и подмога понадобится, – решил помощник воеводы и обернулся к стоявшему рядом Забубенному, – пойдем, брат-купец. Разбудим нашего князя да людей. Не ровен час и мы пригодимся.

И они вдвоем спустились со стены вниз, навстречу бежавшим к стенам галицким ратникам. Появился их воевода Черепеня при оружии, а с ним человек двадцать. «Народа в крепости немного, – размышлял на ходу чародей, – так что, если наши или монголы не подоспеют вовремя, могут быть проблемы».

Забубенный взглянул на крышу барака, в котором спали киевляне. К счастью, обитатели крепости Перемышля спали чутко. Несколько человек уже давно потушили едва занявшийся пожар. Пока ничего серьезного ляхи подпалить не смогли. Спускаясь со стены, Забубенный успел заметить только, как заполыхал один из крестьянских домов внизу. Но с этим было ничего не поделать: если случилось нападение, все, кто не успел укрыться в стенах крепости, могут считаться пропавшим. Ворота открывать никто не будет.

Куря убежал поднимать ратников. А Забубенный прошел через сени в княжеский терем и велел двум дюжим молодцам из личной охраны Владимира Рюриковича разбудить князя. Да тот и сам услышал шум снаружи, проснулся.

– Ну, что там, – спросил недовольно князь, потягиваясь, – Что за шум в такую рань. Путята прибыл?

– Нет, княже, – сообщил чародей, – ляхи под стенами. Куря людей подымает.

– Ляхи? – сон с князя слетел мгновенно, – много?

– Со стены видать пару сотен, – сообщил чародей.

– Приступили уже? – прислушался князь к шуму, что доносился снаружи.

– Да, вроде, нет еще, – сказал Григорий. – Пока стрелами зажженными пугают.

– Иди, – коротко приказал Владимир, – скоро буду на стенах. Куре скажи, чтоб в случае приступа дал Черепене людей, сколь понадобиться. Скоро Путята подойти должен с монголами. Да черниговцы. Отобьемся.

Забубенный повеселел, кивнув в ответ.

– Знамо дело, – отобьемся. Где наша не пропадала.

Выйдя из княжеских палат, он опять прислушался. Шум снаружи усилился, но приступа пока не было.

– Эй, русские, отдавайте Пшемысль! – долетело вдруг снаружи до слуха чародея, – а то одни головешки останутся!

Кричавший неплохо говорил по-русски, правда, с акцентом. Забубенный, вздохнул и отправился в барак, вооружиться на всякий случай. Мало ли что сейчас начнется. Два года жизни в тринадцатом веке приучили его к тому, что состояние войны для русских и всех окрестных княжеств было более привычным, чем мирная жизнь. Хотя это и напрягало бывшего механика автосервиса. Он бы предпочел с большим удовольствием покопаться в моторе какого-нибудь железного коня, чем скакать по лесам и полям на обычном.

На встречу ему из барака один за другим выбегали вооруженные киевские молодцы из личной гвардии Владимира Рюриковича. Полсотни проверенных и закаленных бойцов. С такими ребятами несколько часов маленькая крепость продержится. А вот дальше следовало уповать на скорость передвижения основных сил, которыми руководил Путята.

Поймав за руку спешившего за своими молодцами Курю, Григорий коротко сказал ему:

– Князь велел помочь людьми Черепене, если что.

Куря отмахнулся от чародея, как от неразумного ребенка.

– А то сам не знаю!

Григорий вошел в дом, надел кольчугу, прицепил к поясу меч, которым к счастью ему доводилось пользоваться редко, нахлобучил на голову шлем и, подняв небольшой круглый щит с металлическим шишаком посередине, стал похож на настоящего воина. Размявшись немного, он отправился вслед за ратниками на стену.

Глава вторая. Разговор с каленым железом

Когда он появился, народа на стенах уже прибыло. Воины рассредоточились по всей длине, прячась за зубцами от стрел польских лучников. К счастью, меткостью стрельбы ляхи не отличались. Тем более, что пара домов уже занялась и теперь между нападавшими и крепостью то и дело поднимались черные клубы дыма. Поэтому поляки оставались на месте и битый час выжидали неизвестно чего, иногда оглашая окрестности воплями «Отдавайте Пшемысль!».

Тем временем прибыл киевский князь и, поднявшись в башню, о чем-то совещался с местным воеводой и Курей, то и дело, показывая на гарцевавших под стенами ляхов. Те, видать, тоже его заметили и пустили сразу пять стрел в башню. Но мимо.

Григорий находился всего в двух шагах от Великого князя, рядом с лесенкой, что вела со стены в башню, и, прячась за зубцом, осматривал окрестности. Теперь уже было видно, что главное укрепление Перемышля стоит на берегу реки, которая огибает крепость с тыла.

Всмотревшись в строй ляхов, в самом центре, среди серых и зеленых накидок большинства воинов, Забубенный углядел несколько всадников в ярко-красных плащах. И плащи и такие же попоны лошадей были украшены изображениями белых орлов настолько большими, что Григорий легко мог рассмотреть их даже издали. Эти же орлы, но уже в виде искусно сделанных фигурок, украшали массивные шлемы всадников.

Какую именно силу представляли здесь рыцари, Забубенный не знал, но насчитал пятерых. Получалось, что войско действительно было немаленьким, раз его почтили своим присутствием целых пять рыцарей.

Народу перед крепостью собралось человек двести, может триста. Уже не мало для гарнизона, располагающего всего лишь сотней галицко-киевских дружинников. А, кроме того, раз в войске были рыцари, то и помога к ним могла подойти такая же металлизированная. Может быть, ее и дожидались ляхи, не решившись пойти на штурм затемно. А в том, что если пойдут, то пойдут именно здесь, перед воротами, Забубенный не сомневался. За два года новой жизни он уже вдоволь насмотрелся на сражения и осады крепостей. Кое-что даже он, чародей, уже соображал в воинском искусстве.