Тот, кто умеет выживать - Владимир Лосев

«Долго жить, не значит, лучше или правильнее…»

— Вы знаете, например, коллега, что пирамиды, которые были установлены в Египте больше пяти тысяч лет назад, видны с Луны?

«На луне нет ничего живого. Кто может их видеть? Насколько мне известно, пирамиды построены для мертвых. Сейчас подобными некрополями стали все ваши города, и тоже видны издалека…»

— А наши произведения искусства? Сколько всего было создано, музыка, скульптура, живопись…

«Боюсь, что и этим сейчас некому наслаждаться…»

— В этом вы правы, коллега. Но те, кто переживет эту войну, смогут создать что-то другое, используя опыт и знания, накопленные человечеством.

«Вся ситуация с инструментами, городами, космосом, искусственным интеллектом, искусством и тому подобным, напоминает мне историю о безногом инвалиде, который сделал себе костыли, чтобы иметь возможность передвигаться и стал считать себя более совершенным созданием по сравнению с другими».

— Интересное сравнение, но, по моему мнению, не совсем правильное. Инвалид в сравнении с кем? Разве существуют на Земле существа настолько же развитые, как и человек?

«Мы по-разному понимаем развитие, профессор. Вы подразумеваете под развитием более совершенные костыли, чем ваши, я же нечто другое, более органичное. На планете существуют виды живых существ, которые имеют более древнее происхождение, чем человек, и которые расселены не менее обширно, чем человечество…»

— Такие виды, несомненно, есть, коллега. Но кто сказал, что они разумны? Именно разум и есть то, что отличает человека от других видов.

«Простите, профессор, но почему вы решили, что другие виды неразумны? Неужели только из-за того, что они не умеют делать ненужные им инструменты?»

— Любопытное заявление. Не желаете ли вы сказать, что разумны крокодилы — один из древнейших видов на земле, или например, черепахи?

«Не понимаю, почему вы отказываете этим существам в наличии разума? Не думаю, что крокодилы глупы. Что вы-то сами считаете признаком разума?»

— Умение создавать то, чего раньше не существовало в природе. По-моему довольно емкое и правильное определение.

«Если умеете создавать костыли и гордитесь этим, то не стоит считать, что именно поэтому вы более разумны. Если существо здорово и хорошо приспособлено к жизни, у него просто нет необходимости в таких вещах».

— Простите, коллега, но мне не нравится ваше определение. Почему именно костыли?

«Ну, а как это назвать по-другому? Создавать одежду, потому что нет шерсти? Средства передвижения, если сами не умеете бегать быстро? Пещеры из камня, только потому, что вы не переносите низкую или высокую температуру? И, наконец, оружие, которое в итоге вас всех и убило, только потому, что у вас нет клыков и когтей? Что же это, если не костыли? Крокодилу не нужны дома, одежда, средства передвижения, потому что он замечательно приспособлен к жизни. И из-за этого считать его глупее, по-моему, несправедливо».

— Человек сильнее крокодилов, одно время их даже стали выращивать на фермах, потому что человечество почти всех их истребило.

«Значит, по-вашему, выходит, чем существо сильнее, тем оно разумнее?»

— Не передергивайте, коллега, этого я не говорил. Но если считать разум инструментом выживания, то вполне подходит.

«Мозг и развивался, как инструмент выживания, но не только у людей, все другие живые существа его тоже имеют…»

— А освоение космоса, разве это не признак высокоразвитого разума?

«По-моему, дальше Луны и Марса вы и не летали. И после многочисленных запусков ракет узнали, что ни одна планета в нашей звездной системе необитаема. Но для этого и не требовалось так много усилий, это было очевидно с самого начала. Как было понятно и то, что добраться до любой другой планеты со сходными условиями жизни невозможно, слишком велики расстояния. А ракеты в итоге использовались только для того, чтобы убить себя».

— Вы неплохо ведете диспут, коллега. С вами интересно.

«Спасибо, профессор. Надеюсь, вы признаете мою разумность?»

— Конечно, каждый человек разумен.

«Человек?»

— Я же дискутирую сам с собой и при этом даже не открываю рот.

«Возможно, общение идет мысленно? Может быть телепатия?»

— Бросьте, коллега. Ни один научный эксперимент не доказал ее наличия. Это еще одна выдумка невежественных людей, что-то вроде религии…

«Да, похоже, настал момент поговорить об этом. Кто-то из людей заявил, что только религия отличает человека от животного. Но, несмотря на то, что церковь всегда осуждала убийство, вы все равно убивали…»

— Извините, коллега, мне что-то нехорошо. Простите, что не могу доспорить до какого-то логического конца…

Прошло несколько часов прежде, чем человек снова зашевелился.

…Вероятно, просто заснул, или это был обморок? Но я все еще жив. Кажется, я говорил с кем-то, о чем-то спорил, вероятно, в бреду.

«Вы разговаривали со мной, профессор»

— Коллега, вы все еще здесь?

«Да, профессор, и готов к продолжению разговора, но прежде советую вам что-нибудь поесть. Вы плохо себя чувствуете еще и от голода».

— Да, еда бы мне не помешала. Но я очень слаб, до припасов мне не добраться.

«Посмотрите на тумбочке рядом с вами».

— Спасибо, но вряд ли что-то там найду.

«А вы все-таки попытайтесь».

— Странно, а я был уверен, что ничего нет. Возможно, просто забыл. Нашел шоколадку, правда, на ней остались чьи-то зубы, вероятно, крысиные, но на вкус совсем неплохо. Спасибо, коллега.

«Рад, что удалось вас немного поддержать. Мне кажется, что я отвлек вас от каких-то важных соображений?»

— Я пытался закончить свою работу об эволюции. Хотел рассказать о том, что именно сделало нас такими, кто мы есть. Речь, а впоследствии и письменность увеличили наши шансы на выживание…

«Вы считаете, что именно это помогло вам?»

— Существует мнение, что именно речь позволила нам вытеснить неандертальцев, а позже и совсем уничтожить…

«Простите, профессор, но все существа живущие группами умеют общаться между собой, и речь не самый лучший способ для этого. Те, кого вы называете неандертальцами, тоже умели общаться между собой. Может быть, их язык был более беден, но им его вполне хватало. К тому же звуки не единственный способ общения, и, пожалуй, самый грубый…»

— Вы хотите опять рассказать о телепатии? Но мы же договорились не поднимать эту тему, доказательств существования этого способа общения науке не удалось найти.

«Хорошо, профессор, не будем говорить об этом, если вы не хотите, но телепатия существует. Вы что-то говорили о развитии, но мне непонятно, что вкладывается вами в это понятие?»

— Человек — вершина эволюции и достиг он этого, благодаря прямохождению, развитию руки и речи.

«Вершина эволюции? Разве у эволюции есть вершина?»

— В нашем понимании есть…

«Конечно, профессор, и именно в вашем понимании вы достигли вершины эволюции, обогнав в развитии все другие виды».

— А, по-вашему, это не так?

«Не хочется вас огорчать, профессор».

— Но вы хотя бы согласны с тем, что мы находимся на вершине пищевой пирамиды?

«Многие другие существа тоже всеядны».

— Нас больше семи миллиардов, мы заселили всю землю, практически не осталось ни единого кусочка суши, где не было бы нас. Это-то вы не будете отрицать?

«Вас было семь миллиардов или чуть больше, но вы сами уничтожили себя».

— Мне нечего вам возразить на это, коллега. Если позволите, я немного посплю, очень устал, все-таки возраст, да и условия, надо прямо сказать, способствуют скорее вымиранию, чем жизни. Одно могу сказать, с вами приятно общаться.

«Конечно, профессор, отдыхайте…»

Шорох в углу прекратился, и из него вылезла большая серая крыса. Она подошла к мертвому человеку и принюхалась.

«Мне тоже было приятно разговаривать с вами, профессор. Я буду кушать вас с огромной печалью и нежностью, как последнего представителя человеческого рода. Не хотел вас огорчать, но на вершине пищевой пирамиды всегда стояли только мы.

К сожалению, в этом жестоком мире действует лишь один закон — разумен тот, кто умеет выживать. Ваш род оказался не очень разумным, профессор. Мы будем помнить о вас так же, как о динозаврах, неандертальцах, кроманьонцах и о многих других уже вымерших видах…»