С драконами не разводятся, или Факультет злодеев (СИ) - Ханевская Юлия Сергеевна

— В спальню! Живо, — чеканит, впиваясь холодным взглядом мне в глаза.

Вскидываю подбородок, поджимаю губы. Нет-нет-нет, он не увидит моих слез по такому поводу!

Стремительно иду к выходу, но уже открыв двери оборачиваюсь и взмахом руки окатываю мужа очередной порцией воды.

— Не помешает охладиться, герой-любовник!

Хлопаю дверью до того, как ярость Рэйзора меня настигнет.

— Ми-ми-мисси, как вы тут оказались?.. — ошарашенно мямлит нерадивый сторож.

Я не обращаю внимания и почти бегу к себе в комнату.

Меня трясет от переизбытка эмоций. Обида, злость, разочарование. А бабушка ведь намекала, что в браке с крылатым не все просто! Говорила, чтобы я училась смирению и относилась к супругу с пониманием. Он ведь мужчина — склонен совершать глупости.

Так вот какие «глупости» она имела ввиду!

Он врывается в спальню практически следом за мной.

Успел лишь штаны натянуть, прежде чем пускаться в погоню. Видимо повторный ледяной душ окончательно сбросил с него любовный пыл.

— Как ты смеешь позорить меня!?

Не верю тому, что слышу.

— Перед кем? Перед твоей шлюшкой?

— Не называй ее так.

— А как мне ее называть? Это ты меня опозорил своей изменой! В собственном замке! Практически в соседней комнате!

— Хватит истерить, Мона. Я в праве делать все, что мне захочется. Тем более, если жена не удовлетворяет мои потребности. Или тебе будет легче, если я заведу фавориток официально?

Хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Официально?.. То есть, хочешь сказать, это не первая…

Он снисходительно вздергивает бровь и смотрит с искорками смеха в глазах. Как на глупого котенка, возомнившего себя тигрицей.

— Я не только дракон, но еще и нормальный мужик — мне мало человеческой женушки, изображающий пару раз в неделю бревно в постели.

А вот это даже обиднее любовницы.

Поджимаю губы и прищуриваюсь.

— Может вовсе не в «человеческой женушке» дело? И раз уж у нас такие семейные ценности, мне тоже стоит погуливать на стороне? Кто-то же должен научить недавнюю девственницу не быть «бревном».

Он в один шаг оказывается рядом, заносит руку и… лицо обжигает пощечина! Я в шоке хватаюсь за пылающее место и смотрю на Рэйзора. Он никогда не поднимал на меня руку. Никогда!

Муж вмиг теряет эмоции, становясь пугающе спокойным.

Хватает меня за плечо, рывком поворачивает и толкает на кровать. Задыхаюсь от накатившей паники, пытаюсь повернуться на спину. Но дракон вжимает в матрас, надавив на поясницу одной рукой, а второй дергает вверх подол сорочки.

— Нет! — голос срывается, и я прикусываю губу, чтобы не разрыдаться. — Не делай этого, Рэйзор! Только не так…

Ткань не слушается, муж просто разрывает ее, простреливая тишину звучным треском.

Я совершаю еще одну попытку вырваться.

— Не смей, не смей! Никогда не прощу тебе этого…

Он наваливается на меня, обдавая горячим дыханием висок.

— Нужно было думать о последствиях до того, как взялась провоцировать.

Понимаю, что унизительной связи не избежать. Зажмуриваюсь и сжимаю простынь в кулаки. Хныкаю от первого, особенно болезненного проникновения. Я не готова к нему. Приказываю себе не плакать. Молчать и терпеть, лишь бы только все скорее кончилось.

Судя по гулу, огонь в камине норовит вырваться наружу. Чьи это эмоции? Уже не угадать.

— Хочешь, чтобы тебя обучили искусству любви? — шепчет на ухо. — Вот тебе первый урок. И больше. Никогда. Не заикайся. О ком-то. Другом.

Каждое слово — вспышка боли внутри.

— Что дозволено мне, не позволительно тебе.

Выдохся быстрее, чем мог бы. Я боюсь пошевелиться, стараясь не акцентировать внимание на каком-то конкретном ощущении.

— Ты меня поняла?

Киваю.

— Не слышу.

Собираю всю себя в кулак и шепчу:

— Да.

— Вот и умница.

Тяжесть исчезает, и я тут же переворачиваюсь на спину. Приподнимаюсь на локтях, глядя на Рэйзора затуманенным взглядом. Не плакать. Не плакать. Он и так унизил меня, как мог. Слезы — последнее, что осталось еще при мне.

Пламя пляшет тенями по стенам, в комнате становится невыносимо жарко. Дракон склоняется надо мной и поворачивает голову к огоню. Затем возвращает взгляд.

— Видишь, как ты меня разозлила? Не делай этого больше, милая.

Сжимает подбородок длинными пальцами и целует в губы. Так нежно… Невыносимый контраст с жестокой грубостью того, что сейчас происходило! Еще немного и сломаюсь. Именно от этой непозволительной мягкости после зверства.

Муж отстраняется, смотрит мне в глаза.

— Не забывайся, Мона. Ты всего лишь человек. Я опустился до тебя лишь из-за печати истинности.

Сглатываю ком в горле и тихо проговариваю:

— Что-то я на спине твоей любовницы не увидела крыльев.

Он усмехается.

— Ну так она мне и не жена.

Отворачивается и уходит, закрыв за собой дверь.

Какое-то время я не шевелюсь.

Внизу живота вспыхивает резкая боль. Испуганно вздрагиваю и начинаю глубоко дышать. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Все постепенно успокаивается, тело окутывает усталость.

Поднимаюсь и начинаю нарезать круги по спальне.

Сегодня так много всего случилось впервые, что впору задуматься, а знаю ли я человека, за которого вышла замуж? Или все оказалось нарисовано слишком уж радужным воображением девочки, мечтавшей о прекрасном крылатом принце?

А может, я сама виновата? Спровоцировала, полезла не в свое дело. Права была бабушка, мне нужно учиться смирению.

Быть послушной женой.

Закрывающей глаза на любовниц мужа.

И тогда не повторится сегодняшняя страшная ночь, за которую мой мир разбился вдребезги.

Так ведь?

Останавливаюсь у камина, смотрю на не унимающийся огонь. Прикладываю ладонь к животу.

Муж изменил мне и впервые ударил. А затем взял силой. Возможно, этого больше никогда не повторится…

Зажмуриваюсь, наконец срываясь на плачь. Слезы льются сплошным потоком, отыгрываясь за то, что я так долго их сдерживала.

Кого я обманываю? Зачем пытаюсь оправдать его?

Отворачиваюсь от огня, отхожу к стене и сползаю по ней на пол. Рыдаю, пока истерика не прекращается сама собой. Почти до самого рассвета.

Не знаю, сколько времени я сижу в тишине, но в какой-то момент за окном становится светло. Встаю, снимаю с себя порванную сорочку и иду в купальню. Набираю горячей воды — такой, чтобы еле терпела рука — затем забираюсь в лохань и погружаюсь до самого подбородка.

Щедро выливаю на мочалку мыльного раствора из стеклянной баночки. Принимаюсь оттирать от себя следы грубых рук мужа.

Он больше никогда ко мне не прикоснется. Никогда!

Дверь в спальню звучно хлопает, оповещая о чьем-то появлении. Замираю, сжав мочалку обеими руками.

— Мона?

Это Рэйзер.

Тяжелые приближающиеся шаги, и в купальню заглядывает муж. Одет во все черное, с дорожным плащом, перекинутым через предплечье. Длинные светлые волосы аккуратно зачесаны и связаны в низкий хвост. В зеленых глазах ни капли сожаления. Вообще никакого намека на неправильность произошедшего несколько часов назад.

— Мне нужно уехать, буду к полуночи.

— Хорошо, — отвечаю отстраненно, глядя куда-то сквозь него.

Рэйзор приближается к лохани, подхватывает прядь моих волос и вытягивает из воды. На фоне черной перчатки цвет кажется расплавленным золотом.

— Будь хорошей девочкой, Мона.

Наклоняется, целует меня в лоб. Уходит, оставив дверь в купальню открытой.

Глава 2

Лоранд

Рунная вязь горит и обжигает.

Зло растираю запястье, нервно расхаживая по кабинету. За окном близится рассвет, сегодня важная встреча, которая решит судьбу академии, а я не в своей тарелке.

Потому что знак истинности, угасший полгода назад только что перестал быть бледной тенью напоминания о вечном одиночестве.