Однажды в Одессе - Ирина Туманова

Но подумала Оля об этом досадном факте, подумала, да и не стала забивать голову. Забыла. До поры.

За окном гостиничного номера, сотрясая воздух, взлетали металлические птицы. Они резали крыльями небо. Они уносили людей в заоблачные дали, соревнуясь с птицами, опровергая истину о том, что рождённый ползать летать не может. Но наступало время – и тогда истина торжествовала, наблюдая за тем, как могучая «птица», сложив крылья, камнем летит с небес на землю, унося с собой беспомощных, бескрылых загордившихся людей. Долетев до земли, они снова поднимутся на небеса. Но теперь уже навечно, поселив страх и неуверенность в душах тех, кто остался на земле. А добрый доктор-время залечит страх, вернёт уверенность, затянет раны. И вновь крылатая машина, гружёная «икарами» умчится за облака, опровергать известную всем истину.

В обратный путь девушки собирались по железной дороге, поэтому никаких тревожных ассоциаций по поводу взлётов и падений реактивный гул за окном у них не вызывал. На свете было не так много вещей, способных растревожить или огорчить двух несерьёзных, еще не обиженных на жизнь веселых подруг. Реактивный гул самолёта и звенящий перестук колёс разогнавшегося поезда не входили в тот грустный список всего-то из двух пунктов: предательство и насилие.

Вернувшись в гостиницу барышни начали бурное обсуждение культурной программы. В свою любимую «жемчужину у моря» они заехали всего лишь на неделю. Всего семь дней давалось им на «разграбление» города. Семь дней наслаждения непринуждённым и тонким юмором коренных одесситов, речь которых веселила не меньше, чем выступление профессионального юмориста, хорошо знающего, что такое шутка и как делать смешно.

Подруги по жизни шли весело, легко, трудились без огонька в бухгалтерии одного крупного промышленного предприятия. В серьезных стенах бухгалтерии родилась их дружба, длившаяся уже два года и обещавшая быть крепкой и нерушимой еще много-много лет. Всё необходимое для положительного прогноза имелось в наличии: сходство характеров, одинаковые интересы и одно на двоих съемное жилье. А укрепляла дружбу раскрепощенная ветреность Ольги и желание Светланы иметь такую же ветреность и легкость, чтобы жизнь была праздником даже в серые будни. А чтобы зависть не ссорила подруг – природа наделила обоих красивыми телами, темной кожей, которая красиво загорала; глазами выразительными и большими – кошачьи изумрудные у Ольги, холодные стальные – у Светланы, и очаровательные улыбки у обоих.

Солнце светило приветливо и ласково, тянулось лучами сквозь стекло и звало на пляж, в объятия моря и пляжных ловеласов.

Оля верила солнечным обещаниям, рвалась к морю, но Света настояла на том, чтобы сначала разработать и утвердить план мероприятий, а уж потом бесцельно коптиться на песке и просаливаться в море.

Ну-с, приступим. Перво-наперво – пойти к Ришелье и поклониться ему в каменные ножки. Возражений нет? – строго спросила Света.

Нет возражений. Валяй дальше.

Ольга записала первый пункт в блокнот, а Света продолжала «валять»:

Вторым пунктом – «по Дерибасовской пройду, у одесситов на виду…» Пиши – минимум семь раз. Максимум до тех пор, пока наши симпатичные мордашки не примелькаются и нас не начнут бить…

Позволь, ну за что же нас бить? – наигранно испугалась Ольга.

К тому времени найдётся за что… Итак, продолжим: быть в Одессе и не посетить «Гамбринус» – это значит зря прожить жизнь. Чтобы не случилось этого кошмара – пиши: третьим пунктом нашей культур-мультур программы будет он – пивной «Гамбринус». Дальше – краса и гордость одесситов – оперный театр. Потом мы непременно оставим свой след на Приморском бульваре…

Но только в дневное время. Я это обязательно отмечу в программке, – засуетилась Оля.

А вечером боишься, что ли?

Могут неправильно понять.

Хорошо, отметь – дневное время. Идём дальше, видим, естественно, больше. Следующий пунктик – морской порт…

А как же Молдаванка, Пересыпь и Фонтан? Неужели ты могла забыть???

Не забыла, успокойся, у меня всё под контролем. Я даже помню, что нам позарез надо забежать на Малую Арнаутскую, которая славится производством отличного контрабандного товара.

Есть ещё одно место, где мы должны непременно быть – это Аркадия – счастливая страна. Ну, хотя бы одним глазком посмотреть какая она, – мечтательно закатывая глаза, попросила Оля.

Почэму одным, а? Что со вторым? Слющай, не щюти так, э-э-э, – от избытка хорошего настроения Света перешла на кавказский акцент.

Некоторое время они глупо хихикали и перемигивались, потом вновь вернулись к обсуждению. Ольгу было не унять:

Хочу на Ланжерон, хочу пересчитать ступени Потёмкинской лестницы…

Стоп, Оля! Мы за 7 дней всё не успеем. Не забудь, что надо ещё искупаться в море, и ни раз! Еще позагорать! А ещё поесть, как минимум три раза в день, и поспать, один раз, но не меньше 5 часов.

Да, времени у нас преступно мало… Кстати, Свет, а ты знаешь, что слово «стоп» в Одессе ругательное, если его прочитать задом наперёд?

Ох уж, эта мне Одесса! Сюрпризы на каждом шагу.

Ну, ладно, стоп так стоп. По ходу, если будем успевать – допишем. А сейчас – по коням.

Ну так поскакали же, время не ждет!

Застоявшиеся кони-ноги весёлым галопом понесли их в сторону жёлто-песчаного пляжа.

Послеобеденное солнце, не жгло и не кусалось, а лишь приятно согревало, размягчая тело и душу.

Ольга лежала на морском берегу и тихо таяла от радости, непонятной, не воплощенной в какие-то конкретные образы, отчего становилась та радость еще таинственней и волновала ещё сильней.

Море катило волну за волной, напевая вечную песню прибоя. Натурам мечтательным хотелось подхватить морское пение, слиться с волной, вырваться из монотонных дремотных будней, став, хотя бы на время, свободными, быстрыми как ветер морской. Еще хотелось тем натурам полететь навстречу волне, врезаться в поднявшийся гребень и опуститься на дно, в вечные сумерки, пронзённые редкими стрелами солнечных лучей. А потом стремительно вырываться из подводного царства, взлетая птицей над синей волной.

Море, голубое и хрустальное, как мечта, манило в свои объятия красиво и ненавязчиво. Оля не стала бороться с его чарами и пошла к воде. Но не для того, чтобы искупаться, как это делали обычные граждане-реалисты и пессимисты, ответственные работники и озабоченные мамаши с непоседливыми детьми. Оля шла, чтобы раствориться в стихии древних солёных вод и гармонично влиться в семью обитателей моря.

Процесс вливания нарушил тщедушный молодой человек:

– Девушка, а можно с вами познакомиться? – начал он довольно тривиально.

– Попробуй, – сухо разрешила Ольга, еще не забывшая прошлого пляжного знакомства.

Но на этот раз девчонки не пойдут с пляжа прямиком в постель. Не потому, что стали серьезней, а потому что внешность парнишки тянула лишь на скромную роль гида, но никак ни скороспелого любовника. Но так как поклон памятнику Ришелье подруги считали делом почти интимным, не терпящим чужих глаз, то решили посетить с гидом третий пункт культурной программы, т. е. легендарный бар «Гамбринус».

Полуподвальное помещение с длинными деревянными столами и лавками, залитое густым сизым туманом не очень понравилось малопьющей и совсем не курящей Ольге. Она ждала чего-то другого, не понимая конкретно чего, но только ни обычной прокуренной пивнушки. Однако вслух разочарования высказывать не стала, дабы не портить общей благостной картины одесского восприятия. После первой кружки пенного пива перед мысленным взором, задыхаясь и кашляя в табачном дыму, стали появляться смутные образы давно живших героев, полугероев и вообще, законченных негодяев, любивших пропустить в «Гамбринусе» кружечку другую хмельного напитка и побалакать о делах праведных.

– Хорошо сидим, – отметила Света.

– Еще бы! – согласилась разомлевшая Оля.

Спору нет, Одесса их баловала.

Но через положенное время Оля начала тихо сомневаться, а правильно ли она сделала, что выпила 50 литров (так ей, во всяком случае, уже казалось) тёмного пива с солодом и хмелем? Хотя наличие в пиве двух последних компонентов не сильно отражалось на картине внутреннего дискомфорта. Пока Оля сомневалась молча, не влезая с сомнениями в общую благостную картину одесского восприятия.

А молодой человек, чуть развязав язык с помощью всё того же коварного пива, вызвался осчастливить заезжих дам еще и пешей экскурсией по городу. Предложение было воспринято с радостью. Но одной Светланой. Влюблённая в город зелёноглазая экскурсантка вяло реагировала на призывы добровольного гида «посмотреть налево», «посмотреть направо». Оля жалобным взглядом рыскала по округе и временами искала сочувствия и понимания в Светкином взоре. Но не находила его. Подруга проявляла искреннюю заинтересованность в окружающих достопримечательностях, и видимых признаков беспокойства выпитое пиво «от Гамбринуса» в ней почему-то не вызывало.