Маленькая художница - Кэрол Мортимер

— Я мужчина, которого вы… посылаете кое-куда вот уже полгода! — Он постарался придать себе наиболее грозный вид.

Мак проницательно посмотрела на него, только чтобы убедиться — она никогда с ним не встречалась. Почти под два метра ростом, чертовски привлекательный, это не тот тип мужчины, который женщина, какой бы она ни была, смогла бы забыть.

— Простите. — Мак решительно покачала головой. — Понятия не имею, о чем вы говорите.

Его чувственные, скульптурно очерченные губы искривились в усмешке.

— Может быть, название «Бьюкенен констракшн» скажет вам о чем-либо?

О да! Что-то весьма конкретное всплыло в ее памяти при упоминании об этой крупной строительной компании.

— Полагаю, мистер Бьюкенен прислал еще одного из своих прихвостней, так как прежние вежливые попытки убеждения не сработали?

— Думаете, меня прислали вас запугать? — Он скептически посмотрел на нее.

— А разве не так? — огрызнулась Мак. — Мне часто наносили визиты люди мистера Бьюкенена: его юристы, архитекторы, а однажды заявилась даже его личная помощница. Так почему бы вам не быть очередным посланцем?

— Может, потому, что именно я нанимаю всех этих людей? — ответил Джонас холодно.

Мак заметила, как на его скулах заходили желваки.

Он приехал сегодня с серьезным намерением лично поговорить с уважаемой и упрямой художницей Мэри Макгуайр. Но его встретила не знаменитая художница, а какая-то пигалица ростом чуть больше метра, к тому же одетая как бродяжка.

— Вы Джонас Бьюкенен?!

Наконец эта игра в незнакомцев закончилась.

— Удивлены? — язвительно заметил он.

Да, это слово не совсем подходило для описания чувств Мак. Она была не просто удивлена, она была потрясена!

Конечно, Мак была уже наслышана о Джонасе Бьюкенене, когда к ней пришли его представители с предложением выкупить ее дом. На строительных площадках по всему Лондону значилось его имя. Естественно, Мак знала о его существовании. Но когда она задумывалась о главе международной строительной корпорации, она представляла себе мужчину лет эдак пятидесяти — шестидесяти, попивающего дорогой коньяк и курящего сигару после обильного ужина. А этому мужчине, представившемуся Джонасом Бьюкененом, было слегка за тридцать, и, судя по здоровому цвету его лица, он не только не курит постоянно, но и не позволяет себе наслаждаться сигарой даже после обильного ужина. Впрочем, его мускулистое тело говорило о том, что он вряд ли увлекается обильными ужинами…

— У вас есть водительское удостоверение или какой-нибудь другой документ? — Мак пристально на него посмотрела.

Джонас еле сдержался, чтобы не осадить эту пигалицу. За все время его путешествий по миру еще никто не ставил под сомнение его слова!

— Кредитная карта подойдет? — Стараясь держаться спокойно, он достал из внутреннего кармана пальто портмоне.

— Боюсь, что нет.

— Как нет? — Джонас замер.

— Мне нужно какой-нибудь документ с фотографией. Согласитесь, кто угодно может показать кредитку с именем Джонаса Бьюкенена! — Она пожала плечами.

— Думаете, у меня фальшивка?! — Джонас был почти взбешен.

— Или же вы ее украли! — Мак кивнула. — Я бы лучше взглянула на паспорт или водительские права.

— Но, следуя вашей логике, и они могут быть поддельными! — съязвил Джонас, которого уже начало трясти от негодования и злости.

— Об этом я как-то не подумала. — Она нахмурилась.

«Да, мне совершенно точно не следовало сюда приезжать сегодня вечером! Подождите-ка…»

Джонас сунул руку в карман пальто и достал паспорт. Слава богу! Паспорт остался лежать в кармане со вчерашнего дня, с тех пор как Джонас прилетел из Сиднея. Ослепленный успехом в Австралии, он — вот дурак-то! — отправился черт знает куда, чтобы лично разрешить этот деликатный вопрос с Мэри Макгуайр. И что из этого вышло?

— Вот! — С некоторой долей торжества Джонас протянул паспорт этой невыносимой особе.

Стараясь не коснуться пальцев мужчины, художница аккуратно взяла паспорт. В отличие от ее ужасной фотографии в паспорте, где ей на вид лет шестьдесят и лишь не хватает тюремного номера, его фото было безупречно. Безупречное фото безупречного мужчины. Она быстро просмотрела информацию: Джонас Эдвард Бьюкенен, гражданин Британии. Судя по дате рождения, ему только что исполнилось тридцать пять.

Медленно протягивая паспорт назад, Мак отчаянно соображала. У нее даже проскользнула мысль, что она может бесконечно продолжать эту игру, может послать к чертям этого человека или…

— Чем могу помочь? — выдавила она нехотя.

— Вот так-то лучше, — произнес он нетерпеливо, засовывая паспорт во внутренний карман пальто. — Нам нужно поговорить, мисс Макгуайр.

— Не вижу темы для разговора! — Мак стала подниматься по лестнице, ведущей в дом. Продолжать стоять на холоде в продуваемом вязаном кардигане было невыносимо. По крайней мере, теперь она знала, что этот верзила не собирается на нее нападать. — Через минуту я выключу свет на крыльце, а вы за это время можете вернуться на главную улицу, — сказала она, не оборачиваясь, и достала ключи из кармана комбинезона.

Джонас подождал несколько секунд и поднялся за ней.

— Нам нужно поговорить! — решительно процедил он сквозь зубы.

— Напишите мне письмо, — посоветовала она, открывая дверь и переступая через порог.

— Вам было адресовано уже шесть писем! Вы не соизволили ответить ни на одно! — Мужчина уперся рукой в дверь, не давая девушке ее захлопнуть.

— Всегда есть вероятность, что я отвечу на седьмое. — Мак усмехнулась.

— Что-то я сильно сомневаюсь. — Джонас поставил ногу в проход так, чтобы она не смогла закрыть перед ним дверь.

— Уберите ногу, мистер Бьюкенен, иначе вы не оставите мне выбора. Я позвоню в полицию, и вас силой оттащат от моего дома!

Но Джонас и не думал сдаваться. Ясно было, что с ее стороны это лишь пустые угрозы.

— Я просто хочу, чтобы мы с вами сели и спокойно поговорили.

— Я занята!

— Черт, да я же прошу всего о паре минут!

На самом деле Мак не была так уж сильно занята. Выставка в галерее открывалась через два дня, в субботу. К тому времени ей оставалось только закончить одну картину. Кроме того, разговор с Джонасом Бьюкененом не мог заставить ее продать свой дом. Слишком много труда и любви она вложила, чтобы перестроить это когда-то складское здание в уютную студию.

Это рабочее помещение досталось ей пять лет назад по наследству, когда умер ее дедушка. Дом представлял собой один из множества заброшенных складов у реки. После реконструкции транспортной системы Лондона склады здесь оказались не нужны.

Здание насчитывало три этажа. Это было идеальное место как для дома, так и для студии художника. Снаружи он до сих пор выглядел как склад. Но внутри Мак все переделала. На первом этаже располагались гараж и подсобка, на втором — жилые комнаты, а на третьем — просторная светлая студия. Идеальное место для творчества!

К сожалению, это место приглянулось застройщикам — таким, как Джонас Бьюкенен. Все постройки вниз по реке уже были скуплены его фирмой, все уже были снесены, и теперь там строилось элитное жилье с видом на реку. И лишь ее здание оставалось для строителей как бельмо на глазу.

— Я уже говорила и вашей личной помощнице, и юристу, и архитектору, что ни сейчас, ни в обозримом будущем, ни когда-либо еще не собираюсь продавать свой дом! Вам что, не ясно?

Джонас, ожидая подобной реакции, лишь покачал головой:

— Вы хотя бы понимаете, что всю зиму здесь будет вестись активная стройка? Постоянный шум…

— Ну, для этого вы же и купили эту территорию! — прервала его Мак.

— Постоянно будет шум от грузовиков, поставляющих стройматериалы, — упорно продолжал гнуть свое Джонас. — Стук отбойных молотков, работа кранов, возводящих здания. Ну, сами подумайте, как вы, творческий человек, сможете работать в таких условиях?

— Точно так же, как работала до этого пять месяцев, пока вы строили с другой стороны.

— Я несколько раз предлагал вас переселить, причем в прекрасное место! Вы ничего не потеряете от переезда, только приобретете! — Он укоризненно посмотрел на нее.

— Я не хочу, чтобы меня переселяли, мистер Бьюкенен! Это мой дом, и он всегда будет моим, даже когда вы застроите все вокруг вашим элитным жильем и сдадите его!

Но Джонас не хотел, чтобы ее нелепый дом, по виду — типичный склад, торчал среди новеньких современных зданий, как старый прогнивший зуб рядом с беленькими ровными зубами, о которых позаботился стоматолог. Ведь предполагалось, что здесь поселятся богатые люди, потратившие на новые квартиры миллионы фунтов!

— Насколько я знаю, у каждого есть цена, Мэри.

— Мак! — бросила она.

— Простите? — Джонас нахмурился.