Отражение (СИ) - Тень Татьяна

- Ирса! – Атту срезал путь через заросли кустарника, выпутавшись из их когтистых объятий у самого входа в беседку. Поднял голову, стряхивая с себя листья, и отпрянул: прямо перед ним стоял высокий эльф с волосами персикового оттенка, собранными в хвост. Атту стало не по себе: чем-то не нравился ему вернувшийся из долгих странствий наследник Вхархелисов, чем-то отталкивал, но охотник старался не думать об этом.

Не успел Атту поздороваться или извиниться за свою оплошность, как радостный женский смех рассыпался в воздухе. Откуда-то сбоку появилась весёлая Ирса.

- Атту, ты меня спутал, это так смешно, - она смеялась и лучилась радостью.

Илло безмятежно улыбнулся и взглянул на девушку. Атту ощутил, что весёлость сестры помимо воли передаётся и ему, заставляя его тоже отвечать улыбкой. Но тёмная тень коснулась его сердца.

- Что ты делаешь, сестра?

- О чём ты? – она доброжелательно смотрела на Атту, и ночной ветер нерешительно гладил их первым холодком. Яркие луны лили жидкое серебро и расплавленную киноварь с небес. Оттенки смешивались, застревая бликами в прядях волос Ирсы. На дне её глаз плескалась радость.

- Я искал тебя сегодня после обеда… - он осёкся.

- Ой, Атту, извини, - она проникновенно заглянула ему в лицо и взяла брата за руку. – Илло показывал мне свою магическую лабораторию. Знаешь, там есть такие интересные штуки!

- Я не об этом, - он раздражённо вздёрнул голову. Или об этом?

- Сестра, я буду счастлив принять любой твой выбор, но ты не думала, что… - уверенное начало речи смешалось, скомкалось, рассыпалось, Атту так и не понял, что тревожит его больше. Разница происхождения? Аристократы их народа практически никогда не связывали себя узами совместного пути через жизнь с кем-то из рода слуг. Или дело не в этом? Ирса до сих пор никого не одаривала своим вниманием иначе, чем по-дружески. И это их пугающее сходство, обман, морок, наваждение. Нет существ, более не похожих друг на друга! Атту едва не вздрогнул, вспомнив пристальный цепкий взгляд, обращённый в никуда, который пару раз замечал на лице их сюзерена во время его прогулок по саду. Илло пугал и отталкивал его. Впрочем, не только его одного. Все слуги как-то по-особенному сторонились Вхархелиса, словно невидимые силы отталкивали их. Все, кроме Ирсы.

- Все в замке заметили, как вы сблизились. Я переживаю за тебя, сестра.

Она ласково смотрела прямо в душу.

- Не тревожься, милый Атту! Я не забываюсь, не волнуйся за меня! Я не строю коварных замыслов и планов, как любите это делать вы, мужчины, - она рассмеялась. – Мне ничего не надо. Ни торжеств, ни почестей, ни богатства, не стремлюсь я к жизни в столице, не мечтаю я поменяться жизнью со знатными жёнами. Я рада тому, что есть сейчас! Этот сад, и небо, и цветы, и танцы, и… - она выдохнула.

- И Илло, - сердце Атту упало. Он сам не понимал отчего. Сестра говорила разумные вещи.

- И Илло, - Ирса бросила на брата виноватый взгляд. – Не волнуйся, брат мой! Кто позаботится обо мне лучше чародея из рода, которому всегда служили наши предки?

Изумрудное ожерелье жгло его руки, словно горящие угли. Баснословно дорогое, магически зачарованное, одна из семейных драгоценностей рода Вхархелисов, миниатюрный герб на каждом камне, сплетение острых росчерков, как жестокость в глубине ореховых глаз. Атту едва не отшвырнул его в сторону, случайно наткнувшись на украшение среди вещей сестры. Подарок. Он носил его сам. Подарил на прошлой неделе. У неё совсем не такие глаза! Тёмно-карие, как кора исполинов Великого леса, в них радость, в них всегда ласковый свет.

Почему сестра не пришла домой? Её нет уже два дня!

«Ты с ума сошёл, юноша? – Улса тогда посмотрела с раздражением от непонятливости молодого эльфа. – Ирса ушла с господином. Твоя сестра его любовница, а я по-твоему должна искать её, врываться в его личные покои? Уймись уже».

Его тревога была непонятна остальным. Влюблённые стремятся побыть одни, разве удивительно? Ты же брат, а не отвергнутый любовник! В эту ночь, вторую ночь без неё, он проснулся с криком. Ему снилась сестра. Ему снился кошмар. Он не помнил точно, но что-то ужасное, очень ужасное происходит! Атту кинулся искать хоть какую-то зацепку. Перерыл вещи сестры. Ни записки, ни намёка. Ожерелье она носила, оно так ей понравилось. Надела одежды, который дал ей Вхархелис, все оттенки бежевого, приглушённо жёлтого, светло-коричневого, красного. Смеялась. «Смотри, Атту! Так ещё больше похоже!»

Он выскочил за дверь. Поместье погружено во тьму, ни одно окно не горит. Не горело и вчера ночью, Атту уже давно вычислил, куда выходят окна спальни Илло. Он бросился в сад. Собаки молчали, узнавая того, кто заботился о них щенками. Напрягал слух до предела, проходя под самыми окнами. Одно из окон спальни оказалось приоткрыто. Ни звука. Не тут, не то, всё не то, не тут он ищет! Чутьё охотника погнало его прочь.

Атту видел Вхархелиса днём в саду. Одного. Он задумчиво вертел в руках что-то металлическое, почти полностью скрывавшееся в его ладони. Побродил, погулял, глядя в никуда всё так же цепко, жёстко, внимательно, будто высматривая зверя на охоте. Вынул из кармана небольшое зеркальце с длинной, богато отделанной ручкой, посмотрелся в него, поправляя растрепавшиеся волосы. Застыл, изучая своё отражение тем самым цепким и жёстким взглядом, а потом с размаху разбил зеркало на множество осколков о ствол ближайшего дерева. И удалился в сторону дальнего входа, поблизости от двух нелепо торчащих зубьев скал красноватого камня.

Атту почему-то был уверен, что она там, с ним. Её крики из сна звенели в его ушах. Он бросился через заросли дикого кустарника к подножью ближайшей скалы. Винтовая лестница оковами опоясывала гигантский каменный нарост на теле их несчастной земли. Будто кость, торчащая из плоти земли. Когда-то Вхархелисы позаботились о том, чтобы возвести лестницу вокруг каждого пика древних скал поблизости от их замка. Слуги, постоянно живущие в поместье, избегали подниматься по шатким лестницам, лишь неохотно ремонтировали их по мере необходимости.

Охотник бегом взлетел по ближайшей лестнице. Площадка за площадкой, ярус за ярусом, его напряжённое дыханье складывалось в минуты. Чахлые кусты и растения росли на каждом горизонтальном уступе, где-то совсем крошечном, а где-то достаточном для того, чтобы превратиться в сад. Причуда природы или работа старых садовников, каменные кости земли кое-где прикрывала мягкая почва. Почти не думая о том, что он ищет, Атту изучал всё, на чём мог остаться след. Сломанная ветка, придавленная земля – может, хоть тут он найдёт записку от пропавшей сестры? Звёзды холодно сверкали с далёкого неба, безучастные и равнодушные. Дыхание безумия не могло одержать верх над инстинктами охотника. Во сне она кричала.

Атту ничего не нашёл, тщательно изучив ближайший к поместью скальный пик, и направился ко второму. Голос разума слабо шевельнулся в сознании. Может, они просто уехали в столицу? Может, Илло уговорил её посетить Великий лес, она ведь так любит растения? Он же улыбался, глядя на неё. Тоже смеялся их неожиданному сходству. Дарил ей такие дорогие вещи! Может, он просто сошёл с ума, подобно отвернутому любовнику? Может, не так он любит сестру, как положено брату, и это ревность разъела его изнутри, словно червь яблоко? Но почему, почему она ничего не сообщила брату, ни весточки, ни записки! Она должна была знать, что он будет с ума сходить без своего тёплого огонька!

Внутренний голос Атту онемел, когда на ветвях кустарника его руки нашли кусок бежевой тряпицы. Одежды, которые он дарил Ирсе! Паника и страх, которого он никогда не испытывал, омыла Атту, обострив его восприятие в разы, - обратившись в тень, охотник взял след. Здесь сломаны несколько веток, тут по земле кто-то долго топтался, а вот окровавленная длинная серёжка, вырванная прямо из плоти в пылу борьбы. Кровавый рубин отражал звёздный свет, перемалывая его огненным высверком в наступивший ночной кошмар. Задыхаясь от ужаса вырисовывающейся картины, Атту схватил серёжку, поднёс к глазам. Острые переплетения миниатюрного символа Вхархелисов разрезали что-то у него внутри. Она не носила таких серёг. Это его кровь. Ирса!