Хватит ли на всех пирацетама - Евгений Торопов

- О-о-о! - красота была необыкновенна.

- Что, уже прибыли? - оторвался от журнала Поль. - Хо, это она.

Я ещё раз посмотрел. Планета походила на кормовую тыкву: пупырчатая, пузатая... и пёстрая. Никакого солнца, зато весь небесный горизонт равномерно и ярко чем-то подсвечивался. Затем замечательное зрелище смазалось в неуклюжую пелену, корабль ткнуло и гундосый голос электростюарда сообщил: "Перелёт завершён, все важные показатели в норме".

- Ты не передумал? - спросил Поль.

- Не-а, - тут я прислушался к внутреннему голосу, который настойчиво бился в токе крови. "Нет, - вдруг возопил он, - тебе вовсе не хочется выходить сейчас наружу и оставаться одному. Одумайся! Ещё можно отказаться!.. Неразумный!.. Нечестивый!.. Мель твоего духа..."

Он наверное ещё что-то кричал, но я жестоко подавил революционные волнения, настроив себя на рабочий тон. Будем ещё тут!

- Ну мы договорились, - буркнул Поль, - я нагряну через недельку. О'кей, - я попрощался, взял чемодан и вышел. Трап ещё не был спущен сквозь решётку рифлёных прутьев и пыльное наружнее стекло видно было как пена медленно, словно каракатица, стекает по желобу и застывает, гранёно раскалываясь на куски-кубы. Кубы эти потом проваливались и образовывали заказанные в программе ступени.

Я весело взгромоздился всем своим весом на беднягу чемодан и стал баловаться дребезжащим замком. Должен признать, мы давно себя не рассматривали со стороны. Некоторые полагают, что посмотреть со стороны это не значит отойти слишком далеко - до самой туманности Андромеды, а немного поближе. И я с ними согласен. Вот, например, хотя бы до Дуремонии...

Трап закончил эволюцию. Я встал, зевнул и сошёл на землю; косморейер сразу же взвился в прозрачные небеса, оставляя меня одного. Глубокий вдох принес известие, что воздух здесь схож с земным, правда с заметным приторным буфетным запахом. Я осторожно огляделся. Площадка, на которой я стоял, была словно из стекла и походила на взлётную полосу аэродрома с яркой и беспорядочной разметкой. Вот и состоялось моё первое знакомство с Дуремонией. Душещипательный момент!.. В носу зазудило и я а...а...апчхи-и-иии-чихнул. Организм привыкал к новой атмосфере.

А вот на горизонте и первый житель. Он приближался семимильными шагами, высоко задирая длинные прямые ноги в отутюженных брюках, так что я различал на подошве его башмаков затейливую надпись, а может даже и девиз. Примерно когда его обувь чуть не стала задевать мне лицо, он остановился и прокричал:

- Приветствую Вас, милейший!.. Мы догадывались о вашем, милейший, прибытии!!. Как живёте? Я тоже плохо! А теперь позвольте представить Вам меня самого, - он ткнул предлинным пальцем себе в грудь, - Генерал-Консул Льдов-Поворотень!!

Разумеется, я опешил от этого набора слов.

- Очень приятно, - говорю, - а меня зовут Феодос Блюмбель.

- Знаю, - поморщился Генерал-Консул, - проконсультировали. А правда, что...

- Правда что?

- А?.. Да так, мысли вслух. Не обращайте внимания. Ну, пойдёмте! - он снял фуражку, козырнул к ней отточенным движением ноги и напялил обратно на лоб, прикрыв свой мягковатый "ёршик". И мы пошли туда, откуда он пришёл: где различались здания, похожие на стоячие книги, и здания, похожие на лежачие книги, а над ними в синеве бултыхались яркие клубы облаков, окутывая всю землю от правого горизонта до левого.

Говорить было не о чем и мы прошли порядочно, когда мне в голову ударила первая, но уже родившаяся тяжелой мысль

- Подождите, товарищ Генерал-Консул...

- Да, милейший? Я еще помню, что вы гость.

- Вот хотел спросить, где вы овладели русским языком? Говорят, он труден.

Он удивленно посмотрел на меня.

- ... Не понял вопроса. Может аспирина выпьете - после поездки-то? Переутомились, бедняга... Всегда мне не давались языки, что вы.

- А, понял! - воскликнул я. - Вы разговариваете телепатически!

Того аж передернуло.

- Милейший! Это мы хотим знать, с помощью каких переговорных устройств вы выплевываете наши родимые словечки и даже не портите их акцентом!

- Язык моего детства!

- Неправда!

- Правда!

- Тогда все ясно, - подытожил Генерал-Консул, - здесь на славу потрудилась вероятность.

- Кто? В смысле, что? - переспросил я.

- Вероятность, милейший. Можно только гадать теперь каким образом у вас сложился тот же язык, на каком издавна говорим мы. Хотя я бы лучше считал это плагиатом. Но забудем обиды. Впереди нас ждет необычное!

- Хорошо, - уступил я. - Лучше необычное, чем обиды.

Совершенно незаметно "аэродром" кончился и мы вышли к трамвайной остановке. Исправно выполнялись законы Мэрфи: трамвай только что отошел. С другой стороны линии поднимался на насыпь еще один человек - он бежал, но не успел; так что на остановке нас, опоздавших, оказалось трое или четверо, - четвертый то приближался, то удалялся к зданиям. Генерал-Консул наклонился и шепнул в самый нос:

- Пожалуйста, милейший, не подводите меня под гильотину, разговаривайте осторожнее. Правое Ухо Короля чувствителен к раздражениям.

- Постараюсь, - неуверенно пообещал я. Неуверенность возросла после того, как к нам подошел запыхавшийся третий и мы разговорились. В его речи присутствовали обиняки.

- Товарищ, вы "за"? - как насос шумно дыша, спросил он. - А вы, товарищ? Я гляжу, вы только из Сколопентерры, не так ли?

- Нет, что вы!

- Значит этак, - он кисло осклабился и помпончик на его шерстяной шапочке сделал неполный периметр. - Сегодня в математической логике главный закон: "не так, дак этак". Утверждаю как человек, имеющий к этой науке самый непосредственный доступ - я личный шофер декана матфака нашего университета!

От удивления у меня открылся рот и я не смог его закрыть.

- Умоляю вас! Только не называйте имен! - в ужасе глядя на меня, немедленно воскликнул Генерал-Консул.

Мимо нас, как тень Люцифера, прокрался четвертый дожидающийся и, неожиданно припав к земле, прислонился к рельсу. Ухо растеклось в лепешку и облепило теплое железо.

- Едут, - таинственно сообщил он и, как-то крадучись, побежал к лесу, что рос по ту сторону трамвайной линии. Через несколько секунд он скрылся в разлапистых драчливых ветвях кустарника, с неимоверным трудом продираясь, царапая руки, ноги и цепляясь волосами. Чуть правее лежала ухоженная просека в многоугольниках плит.

- Вы игнорируете мой вопрос? - хмуро поинтересовался назойливый собеседник и я перевел на него взгляд. Рот медленно очухивался и наконец закрылся.

- Ни-ни-ни! - вскричал Генерал-Консул. - Только будьте, милейший, великодушны, повторите его еще раз.

- С удовольствием. Я "за". А вы?

- Против! Против! - замахал рукою Генерал-Консул, словно отбивал волшебным мечом методичные атаки зачумленных полчищ. - И он против (это он про меня сказал) и я.