По дороге в рай - Алиса Поникаровская

Рита открыла глаза и увидела себя, стоящую рядом с большим столом, накрытым сверху грязно-белой тканью. "Что это?" – подумала Рита. И, словно отвечая на ее вопрос, кто-то, получивший невидимое указание Города, сдернул покрывало.

На столе расположился Городок, как две капли воды похожий на тот, что вокруг. Те же, только уменьшенные в тысячи раз, бетонные коробки с торчащими в провалах скважин ключами, та же стальная тоска на бетонных улицах, и маленькие люди в Масках... Рите даже показалось, что в одном из окон она увидела себя.

Дикий крик восторга пронесся по толпе. Все внутри Риты похолодело и замерло. По какому-то, каждому понятному, знаку толпа хлынула к столу. На бедных, ничего не подозревающих маленьких людей сверху полетели спички, которые, наверное, казались им горящими бревнами, камни, размером больше их голов, спичечные коробки... Озверевшая толпа с каким-то злорадным любопытством швыряла на стол все, что попадалось под руку. Паника охватила жителей Городка. Над столом повис пронзительный стон, похожий на вой. Маленькие человечки метались и падали, рушились коробки домов и квадраты квартир. Расширившимися от ужаса глазами Рита смотрела, как падает огромная бетонная стена, окружавшая Городок, погребая под собой все, что еще не было сметено толпой.

Над ухом Риты раздался пьяный хохот. Она вздрогнула и стала поспешно продираться сквозь плотность тел, пытаясь вырваться из этого ужаса. Но перед ее глазами мелькали все те же животные, безобразно оскаленные рожи, горячие взгляды впивались в ее лицо, жадные руки блуждали по всему ее телу. Она отбивалась и лезла дальше. Но, казалось, не было ничего больше, кроме этой разнузданной толпы. Рита вдруг поняла, что ей просто не хватит сил. Ей стало страшно. На мгновение она увидела себя, смятую и покорную, пьяно хохочущую, идущую вместе со всеми и делающую все, как все...

— Вы же люди! – заорала Рита и бросилась с кулаками на соседнюю хохочущую рожу. Но никто не услышал ее крика, а соседняя рожа, исчезнув из-под ее рук, отвратительно ухмыляясь, возникла совсем в другом месте. Рита стала медленно оседать, сползая по липким, потным телам. Ее рука случайно скользнула по чему-то прохладному и твердому. "Гитара", – уходящим сознанием поняла Рита и вцепилась мертвой хваткой в гитарный гриф.

БОЛЬ

Боль очнулась и поняла, что умерла. Умерла уже давно: прошлой Ночью. Ей стало весело, как-то по шальному. Она перевела взгляд на соседей по комнате, наткнулась на мрачные мертвые лица, но не смутилась. Надела халат, висевший на спинке кровати, встала и пошла в коридор.

— О, зеркало! – улыбнулась она и шагнула к стеклу. Зеркало не отражало. Боль провела рукой по волосам и не увидела в зеркале руки. Там отражался больничный коридор без единой живой души. Лишь сновали бесшумно из палаты в палату Сестры и Братья Креста. Через Боль. Ей стало смешно, и она захохотала на весь больничный коридор диким сумасшедшим смехом. Подошла одна из Сестер Креста, отразилась в зеркале и сказала тому месту, где должно было быть отражение Боли:

— Тени и отражения всех находящихся на лечении сданы на центральный склад. Там они пробудут до конца лечения.

Шальное веселье вновь накатило на Боль: она вспомнила, что еще Ночью умерла. А откуда же у мертвых тень и отражение? Боль успокоилась и отошла от зеркала.

Железная сетка на окнах казалась незаметной, если близко-близко смотреть через нее. Боль влезла на подоконник и увидела на ступеньках за окном (ступеньки, ведущие в стену, кайф!) молодого паренька, который показался ей страшно знакомым. Но Боль точно знала, что никогда раньше его не видела.

— Привет, – сказала Боль. – Что ты здесь делаешь?

— Привет, – ничуть не удивившись, ответил он. – Жду брата.

— А я вчера Ночью умерла! – весело сообщила Боль. – Знаешь, какой теперь кайф! Тени и отражения всех находящихся на лечении сданы на центральный склад, – строгим голосом Сестры Креста произнесла она. – Теперь я как ветер – тени нет, отражения тоже... А я? Я сама есть?

Боль обеспокоенно провела рукой по лицу.

— Конечно, ты есть, – уверенным тоном подтвердил парень, и Боль сразу поверила ему и улыбнулась.

— Как тебя зовут? – спросил он.

— Я забыла, – вздохнула Боль. – Что-то очень невеселое было у меня имя.

— Ты похожа на маленькую уютную звездочку, которая всегда светит мне Ночью, – он понизил голос и еле слышно добавил: – И, хоть я живу в комнате Закрытых Штор, она светит мне сквозь них. Я люблю лежать на диване с гитарой и петь своей звезде новые песни.

Боль вздохнула. "Комната Закрытых Штор... Комната Закрытых Штор... " – мучительно вспоминала она. Что-то очень знакомое билось в ее висках, но уловить, вспомнить хоть что-нибудь она не могла.

— Наверно, это твои песни я слышу каждую Ночь, – сказала Боль и почувствовала, что очень, очень устала. Сейчас она напоминала себе детскую игрушку, у которой кончился завод.

— А где твоя гитара? – спросила она.

— Ее принесет брат. Понимаешь, она у нас одна на двоих. На вторую просто нет денег. – Он поднялся по ступенькам прямо к сетке окна и приблизил свое лицо к лицу Боли. – Ты правда похожа на мою звезду. Я рад, что нашел тебя. Только выберись отсюда такой же, какой ты вошла сюда. Мне пора уходить, брат уже не придет сегодня. Я навещу тебя снова, привет!

Парень спрыгнул со ступенек и зашагал куда-то в сторону. Боль, улыбаясь, смотрела вслед его удаляющейся фигуре и вдруг испугалась: она была уверена, что окно выходит внутрь огромного двора, огороженного бетонной стеной. Она никогда не была тут раньше, но знала, что это именно так. "Как же он попал сюда?" – удивилась Боль, посмотрела вниз и вздрогнула, поняв, что находится, по меньшей мере, этаже на пятом красного кирпичного здания. "Наверно, это единственный кирпичный дом в Городе, – как-то невпопад подумала Боль. – И ступенек никаких нет... А я так и не спросила, как его зовут... " Она подняла руку, чтобы поправить упавшие на лицо волосы. Рукав халата сполз вниз, и Боль увидела множество точек от уколов на сгибе руки. "Вот почему я ничего не помню... " – безразлично подумала Боль.

Она не слышала шагов Брата Креста и увидела его, лишь почувствовав на губах горький привкус все той же лекарственной дряни. Решетка окна куда-то поплыла, превратилась в лицо нового знакомого, которое, перекосившись, исчезло в грязной белизне халата Брата Креста. "Я умерла, – успокоенно шепнула себе Боль. – Как хорошо, я умерла..."

РИТА

Рита открыла глаза и увидела огромное солнце, которое сияло ровным гладким светом. Лучи его, яркие и слепящие ближе к центру, совсем терялись к краям, исчезая в темноте чего-то плотного и тяжелого. Рита очень долго смотрела, пока поняла, наконец, что это шторы. Солнце сияло, не освещая, ровно посредине двух задернутых плотно штор. Кругом царил полумрак, и веяло какой-то успокоенностью и уверенностью в надежной защите от бетонных глаз Города. Рита оторвала взгляд от штор и увидела на полу рядом с собой незнакомого парня, который усердно оказывал первую помощь гитаре. Гитара звякала и постанывала, и каждый звук отражался на его лице, будто рожденный его сердцем. Рита села, подтянула колени к подбородку и обняла их руками. Парень оторвал взгляд от гитары и улыбнулся так, будто встретил лучшего друга:

— Привет.

Рита чуть заметно пожала плечами:

— Привет.

И поняла, что сейчас ей хочется быть очень красивой.

— Ты сломала мою гитару, – беззлобно сказал Новый Друг, отвечая на ее вопрошающий взгляд. – А именно сегодня она мне нужна.

— Почему? – спросила Рита.

— Ты узнаешь об этом Ночью.

Рита огляделась и увидела, что в комнате полно людей. Живых людей с настоящими лицами. Комнатка была очень маленькая, а люди все шли и шли. И Рита удивилась, как они все здесь помещаются. Кто-то опрокинул на пол прямо перед ней пепельницу, и белые окурки разлетелись во все стороны. Они лежали сморщенные и жалкие, а посредине мрачно возвышалась разинутая пасть пепельницы. И Рита вдруг снова увидела, как рушатся бетонные стены и мечутся под обломками маленькие жители маленького Городка на столе. Она зажала уши, чтобы не слышать нарастающих стонов и криков о помощи, она закрыла глаза и пыталась выкарабкаться из черной вонючей ямы кошмара. Но руки скользили, и хоть медленно, но она ползла вниз, цепляясь изо всех сил за ровные и скользкие стены ямы, чтобы не рухнуть прямо на торчащие там шипы, пропитанные ядом шизофрении.

Кто-то коснулся ее руки. Она осторожно открыла глаза, и в них отразился маленький стеклянный шприц, наполненный чем-то бесцветным. На конце иглы висела капля, которая почему-то загородила собой всю комнату. И внутри нее Рита увидела себя, сидящую на полу и сжимающую руками уши. Капля дрогнула и упала. И разлетелась мелкими частичками по полу комнаты. И в каждой из них была Рита, сидящая на полу и сжимающая ладонями уши.