Чары дракона - Катарина Керр

Когда процессия петляла по вымощенным улицам Аберуина, скользким от дождя, горожане выходили из домов и магазинов, чтобы выказать уважение тьерине, которую любили. Раньше она постоянно жила здесь – когда была женой тогдашнего гвербрета, Тингира, до того, как его сын Райе унаследовал рин. Мужчины обнажали головы под моросящим дождём и кланялись, женщины приседали в реверансах. Тут и там люди выкрикивали: «Мы скорбим с вами, ваша светлость!» или «Наши соболезнования!». Сердце Ловиан больше болело за них. Вскоре – если только они с Невином не смогут это предотвратить – война принесёт разрушения на цветущие улицы Аберуина, и у этих людей появится гораздо больше поводов для печали, чем соболезнования правительнице.

Ранг гвербрета был странным в общем положении вещей в Дэверри. Хотя ко времени жизни Ловиан должность переходила по наследству от отца к сыну, изначально, в так называемые Времена Рассвета, гвербреты являлись выборными судьями и на старом языке назывались «вергобретами». Остатки этого обычая все ещё сохранились в Совете Выборщиков, который сходился, чтобы выбрать нового гвербрета, если предыдущий умирал, не оставив наследника. Поскольку к рангу прикладывалось много почестей в дополнение к богатству из собираемых налогов и собственности, все великие кланы (а также некоторые оптимистично настроенные кланы меньшего значения) соперничали друг с другом за право быть выбранными, когда нарушалась линия наследования. Часто соперничество переходило из области взяток и политической активности в погоне за голосами в открытую войну. После того, как члены Совета начнут бороться друг с другом, кровопролитие может продолжаться годами, потому что даже король не может вмешаться и прекратить его. Любой король, который попытается выступить против законов, на долгие годы восстановит против себя народ и вызовет общее возмущение, если не открытое восстание. Самое большее, что может сделать их высочество, – это воспользоваться своим почётным местом в Совете, чтобы настаивать на мире, если он к нему склонен, или наоборот бороться за голоса, как и все, поддерживая кандидата, которому благоволит. Последнее встречалось гораздо чаще.

Поскольку Райе умер, не оставив после себя детей, члены Совета уже выстраивались, подобно жокеям на старте забега. Ловиан прекрасно знала, что они начинают объединяться в полутайные союзы и принимать подарки – фактически взятки. Она приходила в ярость, поскольку, хотя у Раиса и не было сыновей, он на самом деле оставил законного наследника, одобренного самим королём, – Родри, младшего брата Раиса и её последнего сына. Если бы только Родри находился дома в Аберуине, то не потребовалось бы никаких встреч Совета, замаскированных под дружеские визиты. Но Родри несколько лет назад отправили в ссылку. Эта мера была вызвана исключительно приступом ревности брата и ничем больше. Теперь, после указа короля, призывающего Родри вернуться, когда весь Аберуин ждал его как наследника, он исчез – как исчезает утренний туман к жаркому полудню. Когда несколько дней назад король объявил, что приказывает Родри вернуться, то установил срок – один год и один день. И теперь у них оставались эти один год и один день, чтобы найти наследника и вернуть его домой. Теперь уже меньше, как подумала Ловиан, ведь восемь дней почти прошли.

Хотя Ловиан была уверена, что Невин знает о местонахождении Родри, старик отказывался открыть тайну. Каждый раз, когда она спрашивала, Невин находил отговорки и заявлял, что некто мешает им привезти Родри домой – и больше ничего. Ловиан прекрасно знала, что её сыну угрожает серьёзная опасность. Неведомая, но от этого не менее страшная. Пытаясь пожалеть Ловиан, Невин только усиливал её беспокойство. По крайней мере, так считала она сама. Мать, несомненно, вообразит худшие опасности, чем те, которые реально угрожают её мальчику. Ловиан подозревала, что некоторые из тех, кто жаждал богатства и власти в Аберуине, выкрали Родри, и жила в ужасе, думая, что они убьют его, пока таинственный помощник Невина не успел его спасти. Однако если бы она знала правду, то увидела бы мудрость в молчании Невина.

Этой ночью разразилась настоящая зимняя буря. Южный ветер завывал, дождь бил в окна. Невин знал, что это – только первая буря из многих. Зима обещала быть плохой, а Южное море – непроходимым многие, долгие месяцы. В его покоях, высоко в главном брохе дана Аберуин, ставни тряслись, готовые сорваться с петель, пламя свечей билось и дрожало. Хотя наполненный углём камин мерцал вишнёво-красным цветом, Невин надел толстый шерстяной плащ и уложил капюшон вокруг шеи так, чтобы тот не пропускал пронизывающий холод.

Его гость чувствовал себя ещё более неуютно. Элейно был бардекианцем, ростом почти семь футов и массивного телосложения, с такой тёмной кожей, что она казалась синевато-чёрной, как чернила. Это цвет кожи означал, что его дом – в далёких тёплых краях, а не влажном и ветреном Аберуине. В эту ночь он намотал на себя два плаща поверх пары хлопчатобумажных рубашек и шерстяных бригг, которые сшили специально под его размер. Но даже закутанный до самых глаз он содрогался при каждом порыве ветра.

– Как вы, варвары, умудряетесь выжить в таком забытом богами краю? – Элейно подвинул стул поближе к очагу.

– На самом деле – с большим трудом. Ты должен радоваться, что мы находимся на этом побережье, а не на севере, скажем в Кергонни. По крайней мере, в Элдисе редко идёт снег. А на севере через месяц будут сугробы, закрывающие тебя с головой.

– Я никогда не видел снег. Не могу сказать, что страдаю от этого.

– Я бы тоже не особенно переживал, если бы больше никогда не увидел эту мерзость. Я очень благодарен тебе за то, что ты согласился провести зиму здесь.

– Тебе не нужно это повторять.

– Все равно благодарю, но, боги, я чувствую себя сейчас таким усталым! Черт побери, столько всего так опрометчиво натворил наш Родри, и вот он сейчас в Бардеке, где мы не можем до него добраться до весны, и только один Бог знает, как там у него идут дела. Когда я думаю о худшем…

– Не думай. Просто не думай. Сейчас мы ничего не можем сделать, поэтому не стоит размышлять о том, что могло бы быть. Хотя, признаю: такое легче советовать, чем делать.

Вздохнув, Невин набрал ковш угля из ведра и подбросил в очаг, где маленькие огненные духи плясали и играли на красных углях. Хотя Невин не был уверен, кто нанял похитителей, он знал: Родри выкрала одна из бардекианских кровавых гильдий, которые ликвидировали проблемы тех, у кого имелись деньги, чтобы их нанять. Небольшие проблемы – вроде претендентов на наследство. Он мог только надеяться, что парень все ещё жив. А если он жив, то его не… Невин намеренно заставил себя не думать об этом. Кровавые гильдии, как известно, развлекаются с пленниками так, что об этом лучше даже не думать. Когда он услышал, как в отдалении прогрохотал гром, то подпрыгнул, словно испуганная кошка.