Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека» - Федор Раззаков

Чуть позже, в феврале 1925 года, на землях, прилегающих к Аральскому морю, была образована Каракалпакская автономная область, которая сначала входила в состав Казахской АССР, а в декабре 1936 года вошла в состав Узбекской ССР. В 1929 году таджикская автономия, входившая в состав Узбекской ССР, была преобразована в Таджикскую ССР, а после принятия Сталинской конституции 5 декабря 1936 года появились Киргизская и Казахская ССР (до этого обе входили в состав РСФСР).

Несмотря на то, что сопротивление значительной части местного населения советизации Средней Азии было достаточно долгим и упорным (басмаческое движение просуществовало там до начала 30-х годов), однако в целом большевикам удалось достаточно быстро и эффективно разрешить многие проблемы. Как говорил известный персонаж культового фильма «Белое солнце пустыни» красноармеец Федор Сухов: «Восток – дело тонкое». Большевики это быстро уяснили и стали строить свою политику в Средней Азии исходя из местных реалий. И в формировании тамошних политических элит стали опираться на те кланы, которые играли ключевые роли в данных регионах.

Так, в Казахстане большинство первых партийных работников были выходцами из двух жузов: Среднего (Орта) и Младшего (Киши). Первый представлял из себя потомков казахских племенных объединений (кипчаки, аргыны и др.) в Центральном и Северо-Восточном Казахстане, заключивших свой союз еще в XVI веке и вошедших в состав России в середине XVIII века; второй – потомков казахских племен (жети-ру, алим-улы, бай-улы) в Западном Казахстане, вошедших в состав России в XVI веке. На третьем месте по степени своего влияния в системе власти в советском Казахстане стояли потомки Старшего (Улу) жуза, куда некогда входили племенные объединения (канглы, дулаты, албаны и др.), проживавшие в районе Семиречья (южный и юго-восточный Казахстан).

В советской Киргизии власть между собой разделили потомки племен Севера и Юга, которые вели межплеменную борьбу еще с первой половины XIX века. В северную группировку входят следующие кланы: Чуй-Кеминский и Нарынский (роды Сары Багыш и Саяк, представители которого проживают в Кеминском районе Чуйской области, а также в Кочкорском, Тянь-Шаньском и Ат-Башинском районах Нарынской области), Таласский (роды Кушчу и Сару), Чуйский (роды Солто и Тынай), Иссык-Кульский (род Бугу). В южные кланы входят роды Ичкилик и Отуз Уул. Первые проживают на территории Ошской и Баткенской областей и частично Джалал-Абадской области, вторые – на территории Джалал-Абадской области и частично на территории Ошской.

В Таджикистане клановое разделение проходило по трем направлениям: «равнинный север» (ленинабадцы или ходжентцы), «сельскохозяйственный юг» (кулябцы и кургантюбинцы) и «центр» (душанбинцы, гарманцы, тавильдарцы). На номенклатурной обочине находились памирцы и бадахшанцы.

В Туркмении назначение первых лиц в республике проводилось строго по ротации, когда представителя одного племени сменял представитель другого. В итоге там руководителями становились представители всех крупных туркменских племен: ахалские текинцы, алили, марыйские текинцы, емуды, эрсары.

Наконец, в Узбекистане власть между собой делили выдвиженцы четырех кланов: самаркандского (самаркандско-бухарского), ферганского, ташкентского и кашкадарьинского. Клановая система в Узбекистане сформировалась на основе территориальной общности примерно в конце XIX – начале ХХ века. Поскольку узбеки давно перешли к оседлому образу жизни, то знание о том, кто из какого рода и племени произошел, у них утратило свое значение и актуальность. В итоге под кланом у них стала пониматься группа людей, объединенных родовой (родственной) или территориальной общностью происхождения. Причем клановость не довлеет над обществом. Связи и конфликты внутри клана или между кланами непосредственно затрагивают определенный слой людей, располагающих доступом к власти, материальным ценностям и собственности. Вся остальная масса населения вовлекается в клановые отношения вольно или невольно, по мере необходимости.

Наибольшее влияние, как при царском режиме, так и в первые годы советской власти, имел самаркандско-бухарский клан. Не случайно поэтому в 1924 году столицей советского Узбекистана был провозглашен именно Самарканд. Самым ярким представителем бухарского клана был в то время Файзулла Ходжаев, который, несмотря на то, что был сыном бухарского купца-миллионера, на протяжении 12 лет (1925–1937) являлся председателем Совнаркома Узбекской ССР. Правда, 1-м секретарем компартии Узбекистана был «варяг» – русский В. Иванов, что вытекало из политики Москвы, которая основывалась на превалирующей роли Центра в управлении окраинами.

Отметим, что СССР создавался на добровольной основе, поскольку республиканские элиты (в том числе и среднеазиатские) приняли тот проект объединения, который им предложила Москва. Подтвердилось то, о чем заявлялось руководством ЦК РКП(б) еще на XII съезде партии: «На наш Союз Республик Восток смотрит как на опытный полигон. Либо мы в рамках этого Союза правильно решим национальный вопрос в его практическом преломлении и тогда весь Восток увидит, что в лице нашей федерации он имеет знамя освобождения, имеет передовой отряд, по стопам которого он должен идти, и это будет началом краха мирового империализма. Либо мы здесь допустим ошибку, подорвем доверие ранее угнетенных народов, отнимем у Союза Республик притягательную силу в глазах Востока, которую он имеет, и тогда выиграет империализм, проиграем мы».

Серьезной проблемой для Центра был мусульманский фактор. В Узбекистане особую опасность представляло сочетание панисламизма (в наше время это зовется исламским экстремизмом) и пантюркизма, поскольку большинство народов Средней Азии – это тюрки. Центр решил разделить эти два течения. Каким образом? Вот как об этом пишет В. Камши:

«Традиционное исламское духовенство, объявившее в свое время джихад советской власти, происходило из старых богословов, наученных еще в арабских или иранских медресе, совершивших хадж в Мекку и в гораздо большей степени связанной с арабскими и персидскими богословами, чем с собственной паствой. Подраставшая молодая поросль мулл формировалась уже в других условиях и была заинтересована в получении постов и должностей, которые занимали старики. За границей они не бывали, по происхождению были отнюдь не персы и арабы, а местные жители, были в гораздо большей степени склонны заявлять, что советская власть вполне совместима с учением Магомета и отмежевывались от коренящихся в Саудовской Аравии радикальных исламистов – ваххабитов (на самом деле, они отнюдь не изобретение сегодняшнего дня, а существуют с XVIII века). В итоге с помощью чекистских органов процесс естественного обновления духовенства принял ускоренный и необратимый характер…».

Несмотря на явные перегибы национальной политики, которые порой граничили с откровенной жестокостью, Москве (Центру) удавалось достаточно эффективно наладить управление огромным многонациональным государством, аналога которого не было еще в истории человечества. Ведь в СССР проживали представители более ста национальностей, численность которых колебалась от сотен до десятков миллионов человек. Ничего подобного не было ни в Европе, ни в США. Например, в Европе хотя и существуют автономные государственные образования, но они состоят из тех народов, которых европейцы попросту… не успели уничтожить (вроде басков, ирландцев, корсиканцев и т. д.). Вот почему до сих пор именно в этих регионах существует перманентная напряженность, причем именно по вопросу национальной автономии. Как верно отмечает историк и политолог С. Кара-Мурза:

«Именно «просвещенные» европейцы и американцы несут ответственность за уничтожение миллионов человек в Африке, островах Тихого океана, Южной Америке, Индии и Китае. Есть ли в истории России примеры такого жуткого, тотального геноцида, какой, например, был устроен на острове Тасмания, население которого было полностью уничтожено колонизаторами? Нет.

Конечно, могут возразить – мол, в Квебеке франкоязычные канадцы нормально живут – и нет там никакого угнетения или притеснения. Чем хуже «советской» модели? Но такие сравнения как минимум странны. Странны хотя бы потому, что франко-и англоязычные выходцы из Европы, Канаду заселявшие, принадлежат к одной европейской цивилизации, и предки их имели теснейшие контакты во время проживания в Старом Свете. Этого нельзя сказать, например, о русских и якутах, туркменах и прибалтах – это народы с огромным различием в менталитете, которые, однако, мирно сосуществовали на просторах СССР. Экономическое и культурное развитие «национальных» регионов страны было тесно взаимосвязано. В это непросто поверить, но во время первых пятилеток в СССР строились десятки городов ежегодно. Города становились индустриальными и культурными центрами, в которых основывались национальные школы, киностудии, Академии наук. Быстрыми темпами создавалась «национальная» культурная и политическая элита, и каждому человеку был доступен широкий выбор путей в жизни, независимо от его национальности. Шансов стать космонавтом, руководителем крупного предприятия или популярным писателем было поровну у выходца из Ленинграда, из-за Уральских гор и из казахстанских степей…»