Отвертка - Илья Стогов

— Тебя действительно зовут как цветок?

— Неужели мечта сбылась?! Неужели я все-таки произвела на тебя впечатление?!

Я поразглядывал собеседницу. Расстроился и залпом допил то, что еще оставалось в стакане.

— Вообще-то да. Вообще-то произвела.

— Да? И ты вообще-то да… Слушай, Стогов, давай, когда все кончится, поедем ко мне?

Что кончится? Я прикурил новую сигарету от предыдущей и поискал глазами китайского друга. Где водка?

— Что-то твой паренек задерживается.

— И чего?

— Может, он передумал меня угощать?

— Труба горит?

— Когда красивые девушки начинают хамить, то со стороны это выглядит отвратительно.

— Прости, дорогой. Не знала, что алкоголь — это святое.

— Я его поищу. Посидишь?

Стоило встать на ноги — и я сразу почувствовал, насколько пьян. На танцполе демонстрировали брачные ритуалы орангутангов. Осторожно обойдя танцующих, я протиснулся в бар. У стойки китайца не было.

— Китаец в пиджаке… в таком классном пиджаке… три водки не заказывал?

— Монгол в тюбетейке… в такой классной тюбетейке… брал виски. Двое негров в тигровых шкурах вчера заходили, пили текилу. Иногда заходят и эскимосы, но это редко. Китайцев пока не было.

Остряк. Шел бы в «Аншлаг-аншлаг» работать.

В чил-ауте было потише и музыка играла совершенно другая. Молодые люди на диванчиках, громко чавкая, целовались со своими девушками, а может быть, и между собой. Еще они засовывали потные ладони друг дружке в трусы. Человека, способного купить мне водки, не было и здесь.

Выйдя из чил-аута, я прошел в другой конец коридора и на всякий случай посмотрел на входную дверь.

У входа располагался то ли гардероб, то ли камера хранения. Лысый мужчина в кителе с аксельбантами сосредоточенно рассматривал чью-то визитку. Возможно, раньше лысый был военным… скажем, бригадным генералом… возможно, раньше он лично водил армии на штурм вражеских крепостей.

Наголо стриженный молодец в униформенном дождевике с надписью: «Клуб «Moon Way», Security» стоял на пороге и пускал кольца дыма в сплошной, стеной идущий дождь. Возможно, раньше молодец ходил в атаки под началом лысого.

При взгляде на низвергавшиеся с небес потоки воды в душе рождалась благодарность к человеку, который придумал найт-клабы. Лишь очень большое сердце могло изобрести такие теплые и сухие места.

Дальше по коридору располагался только туалет. Коридорчик перед туалетом был пуст, а дверь в единственную кабину заперта.

Ломиться в запертый туалет было неловко. Я решил подождать китайца возле двери.

Бедный, вот скрутило-то. Через каждые десять минут бегает. Я машинально пощупал свой правый бок.

Когда я умру и патологоанатом в длинных резиновых рукавицах по локоть влезет в мое распоротое чрево… только тогда станет точно известно, как плохо выглядят мои собственные внутренние органы.

Вдавив пальцы как можно глубже под ребра, никакой боли я не почувствовал. Я обрадовался и постучал в запертую дверь:

— Господин Ли, вам плохо?

Ответа не было. Я решил поставить вопрос иначе:

— Эй, долго вы там?

Ни малейшей реакции.

За дверью было тихо. Не просто тихо, а абсолютно тихо.

Вернувшись в зал, я наклонился к самому уху Жасмин и прокричал:

— Китаец исчез!

— Как это исчез?

— В бар еще не заходил, а больше его нигде не видели.

— Посмотри в туалете. У него больная печень. Выпьет грамм — и из туалета не вытащишь.

— Смотрел — там заперто, а внутри мертвая тишина.

— Какая тишина?

— Мертвая. Кто теперь купит мне алкоголя?

— Ну-ка пойдем!

К двери со схематическим мужским силуэтом она тащила меня целеустремленно. Наблюдавший за нами охранник в дождевике завистливо усмехнулся.

— Эй! Ли, милый! Ты меня слышишь?

Никакой реакции.

— Ли! Что с тобой?

Спустя десять секунд:

— ЛИ! СЕЙЧАС ЖЕ ОТКРОЙ!

Жасмин развернулась и посмотрела мне в лицо:

— Ты можешь сломать эту дверь?

— Могу.

— Тогда ломай!

— Как это «ломай»? Погоди…

— Что?

— Это необходимо? Может, там и не он.

— А кто?

— За дверь придется платить.

— Я заплачу, ломай.

— Погоди, я хоть секьюрити позову.

— Я тебе говорю, ломай!

Хлипкой двери хватило одного удара. Я ударил ногой чуть ниже ручки, и дверь с хрустом ввалилась в глубь кабины.

— Твою мать… — выдохнула Жасмин.

На полу, в луже собственной крови лежал безнадежно мертвый господин Ли Гоу-чжень, бизнесмен из Китая.

2

До пяти часов утра я успел несколько раз изложить свою версию случившегося сперва милиционерам, затем подъехавшим эфэсбэшникам, а в пять меня отвезли на Литейный, и там все началось сначала.

По долгу службы в Большом доме я бывал, и даже не раз. Но оказаться в роли допрашиваемого пока не доводилось.

Допрашивали трое. Все в одинаковых галстуках, стрижках и гладко выбритые. В отличие от меня.

Вопрос о том, какого рода отношения связывали меня с покойным, сыщики задавали по очереди. В общей сложности восемь раз подряд. То, что знаком я с ним был ровным счетом пятнадцать секунд, они отказывались принимать даже в качестве рабочей гипотезы.

Раз журналист, значит, с китайцем встречался по делу и что-то скрывает. Не хочет помочь следствию.

— Значит, вы не хотите нам помочь?

— Хочу.

— Ну так помогите.

— Я рассказал все, что знаю. Я не был знаком с убитым. Он подошел к моему столику за несколько минут до того, как был убит.

Близнецы-сыщики смотрели на меня и молчали.

— Что вы хотите от меня услышать?

— Правду.

Глупо получается. Пока я не сознаюсь, они меня не отпустят. А сознаваться мне не в чем.

Я напрягся, и в усталом мозгу забрезжила смутная мысль. Мне показалось, что я нашел убийственный довод:

— Слушайте! Во! Я этому Ли… как там дальше… дал свою визитку.

— Визитку?

— Да, визитную карточку.

— И что?

— Не понимаете? Я дал ему свою карточку, а ведь визитками люди обмениваются только при первом знакомстве.

Минуту подумав, самый гладковыбритый из близнецов встал и молча вышел из кабинета. Двое оставшихся продолжили меня разглядывать.

— Офицеры, у меня кончились сигареты. Может, угостите?

— Здесь не курят.

— Неужели не угостите арестованного?

— Вы не арестованы. Вы приглашены для дачи показаний.

Каких-то восемь часов тому назад я сидел в клубе «Лунный Путь» и уже слышал похожий диалог. Только тогда курить хотела блондинка с именем, похожим на азиатский цветок.

Пьян я больше не был. Ночь прошла. Вспоминать о ней с утра было странно. Как будто все происходило в чужой жизни. Не моей.

Тесный танцпол. Освещенные зеленым светом спайдермены. Горький вкус алкоголя на языке. Большегрудая девица, называющая меня красавчиком.

Что я там делал? Кто я? Откуда? Что вообще со мной происходит последние несколько лет?

Когда на черной «Волге» меня увозили из «Moon Way», Жасмин еще оставалась в клубе. Может быть, дальше по коридору, в точно таком же светлом и просторном кабинете коллеги моих сиамских близнецов точно такими же вежливыми голосами задают ей точно такие же вопросы.

— Ладно. Не курите — и не надо. Но вы, офицеры, и меня поймите. Я не спал всю ночь. Я не думал, что так получится. Я, между прочим, выпил, и вообще… Теперь у меня болит голова. Дайте хотя бы кофе.

Один из эфэсбэшников встал и вышел. Вернулся он с пластмассовым подносом, на котором стояла чашка кофе, стакан воды и таблетка в упаковке.

— Что это?

— Аспирин. От головы.

Я проглотил таблетку и запил ее кофе. Он оказался паршивым: почти не сладким и совсем не горячим. Такой же кофе в фыркающей кофеварке секретарша Оля варит главному редактору моей газеты.

Майор вернулся минут через пятнадцать.

— Вашей визитки среди вещей убитого не обнаружено.

— Не обнаружено?

— В его карманах найдены две авторучки с золотым пером, кошелек, носовой платок, записная книжка, ключи от автомобиля, зажигалка и начатая пачка сигарет.

— А визитка?

— Визитки с вашим именем нет.

— Может, завалилась за подкладку пиджака?

Он с жалостью на меня посмотрел.

— Вы продолжаете утверждать, что до сегодняшней ночи не были знакомы с господином Ли Гоу-чжень?

— Продолжаю.

Офицеры обменялись взглядами и помолчали. Возможно, они владели техникой передачи мыслей на расстоянии и таким образом между собой советовались.

Потом самый старший и самый гладковыбритый спецслужбист сказал:

— Вы можете идти. Вот ваш пропуск. Сдадите его внизу часовому. Это мой телефон. Если захотите что-нибудь добавить к сказанному, позвоните. Если вы нам понадобитесь, вас вызовут.